Ирина Хотина - Бриллиантовая королева, или Уроки судьбы не прогуляешь

• Название: Бриллиантовая королева, или Уроки судьбы не прогуляешь
• Автор: Ирина Хотина
• Жанр: Современные любовные романы

Еще одна история современной Золушки? Перед вами увлекательный роман, в котором есть все, чтобы помечтать: драгоценности, немыслимые туалеты, роскошная жизнь, беззаветная любовь! На самом деле этот роман гораздо глубже. Героиню книги – миллионершу, главу ювелирного концерна – преследуют несчастья. За что? Какую задачу возложило на нее мироздание? Почему трагически погибают близкие ей люди? На эти вопросы героине отвечают ее Духовные Наставники. Ей предстоит распутать сложные кармические узлы…

---

Деду повезло, он остался жив, не был репрессирован, не говоря уже о более серьезных последствиях – в отличие от своего друга и бабушкиного брата Эммануила Бронштейна, которому из-за его фамилии вменили в вину близкие связи с Троцким со всеми вытекающими последствиями. Дед превратился в никому не нужного инвалида. Правда, семья оставалась по-прежнему жить в престижном доме ЦК в Староконюшенном переулке на Арбате, и, стало быть, каждую ночь со страхом ожидала, как и все остальные жильцы, к какому подъезду подкатят черные машины, на каком этаже оборвутся торопливые шаги, в чью дверь постучат. И когда в очередной раз беда проходила мимо, с облегчением вздыхали, стараясь не думать о следующей бессонной ночи.

Но если судьба пощадила деда, сделав так, что его вычеркнули из памяти фанатичных изуверов, то сам он с таким положением мириться не хотел и всеми способами стремился доказать, что он чист перед партией, предан ее делу и лично товарищу Сталину. Он стал писать письма своим партийным соратникам, с которыми был близко знаком по работе в НКВД и ЦК, и достигшим к тому времени высоких чинов. Бабушка называла много фамилий, я запомнила только две, бывшие на слуху, Жданов и Меркулов.

Как настоящий чекист-профессионал, он был прекрасно осведомлен какими путями и через сколько инстанций проходит корреспонденция до таких адресатов. Но он также знал, как эти инстанции обойти. Для этого он использовал бабушку, которая лично должна была передавать письма, где он назначал секретные свидания своим бывшим коллегам, дабы с глазу на глаз убедить их вновь ему поверить. Может быть, другая женщина на ее месте и выполнила бы беспрекословно его поручения, охваченная единым порывом доказать его невиновность, но только не Нина.

Ее трезвый ум и рассудительность подсказывали ей, что ничего никуда передавать не нужно. Поэтому дед часами мог ожидать своих «друзей-соратников» на условленном месте, как правило, это был Гоголевский бульвар. На встречу, разумеется, никто к нему не приходил. Так бабушка спасла его. Да и себя, потому что к тому времени ее брат уже отбывал свой срок на рудниках, а позже, в самом начале войны был расстрелян. В конечном счете, она спасла меня, потому что моя мама в то время была ребенком, и неизвестно, как сложилась бы ее судьба в случае ареста родителей.

О деде вспомнили снова только в 43-м, но по совершенно другому поводу. К тому времени в советских лагерях накопилось немало пленных немцев, с ними активно велась пропагандистская работа, и дед, хорошо знавший идиш, весьма схожий с немецким, был на нее мобилизован. Его основной задачей была вербовка кадров для строительства новой Германии. Бабушка с детьми во время войны находилась в эвакуации в Чапаевске, а по возвращении в Москву в 44-м году ее ждал неприятный сюрприз.

Квартирный вопрос. Кто только о нем не писал?! В каких видах он перед людьми не вставал. Согласно Булгакову, именно он испортил москвичей. А сколько он попортил им крови и унес здоровья?! Может быть, вспоминать о нем и не имело бы смысла, если бы не способ, каким бабуля его разрешила. Дело в том, что во время войны деда, оставшегося одного в трехкомнатной квартире, «уплотнили», сузив место его обитания до одной маленькой комнаты, где и вынуждена была разместиться по возвращении из эвакуации вся семья из четырех человек.

Нелепость ситуации заключалась в том, что хотя дом считался ведомственным и относился к ЦК, по существу это был кооператив, за который регулярно выплачивались взносы, поэтому мой дед на совершенно законных основаниях являлся хозяином квартиры. Но так как он уже отработал свое в этой организации, то она сочла допустимым подселить в его квартиру семью другого своего сотрудника, отобрав у хозяина больше половины площади. И никто из чиновников не хотел что-либо менять в этом абсурде.

Все, кто жил при советской власти, помнят, что большинство вопросов тогда решалось с помощью одного и того же движения – поднятия телефонной трубки. Но именно ее никто не хотел поднимать. И когда многочисленные обращения в различные высокие инстанции закончились ничем, бабушка прибегла к последнему средству, правовому, как правило, не практиковавшемуся в те времена. Она обратилась в наш советский суд, как известно, «самый справедливый и гуманный в мире».

Когда я кому-нибудь рассказывала, что моя бабуля в 49-м году, судилась с ЦК ВКП (б), пусть даже с его хозяйственным управлением, то в ответ видела круглые удивленные и ничего не понимающие глаза. Если учесть, что все события разворачивались на фоне борьбы с космополитами в лице еврейской интеллигенции, то можно представить какой незаурядной смелостью и решимостью обладала бабушка. Впрочем, и решение суда вызывает не меньшее восхищение, так как он признал, что родная коммунистическая партия была таки да не права в данном конкретном случае.

Но на то и была партия направляющей и руководящей, чтобы решение какого-то там суда воспринимать так, как она считала нужным. Оно, конечно, было проигнорировано, но все же сыграло свою не последнюю роль. Чиновники от партии не признали своей неправоты, а в силовом порядке переселили семью товарища Левитина из центра Москвы на окраину, предоставив плохо передвигающемуся инвалиду квартиру на пятом этаже без лифта. Вскоре после переезда дед скончался. Я родилась значительно позже его смерти, но бабушкины рассказы о нем, его письма к ней, фотографии занимали меня в детстве не меньше, чем самые увлекательные детские книжки.

Помог нам дед и значительно позже, когда семья разрослась, и моя мама и ее брат обзавелись своими, причем каждый по нескольку раз. И вот когда в той самой квартире нас стало проживать девять человек, бабушка написала на очередной партийный съезд, товарищу Косыгину. И ей вне очереди, как вдове старого большевика, предоставили квартиру с лифтом в Кузьминках – не зря же дед потратил столько времени и сил на доказательство своей принадлежности к высшей касте.

В этой квартире мы прожили вместе много лет, пока мои родители не построили себе кооператив. Сколько раз в детстве я пряталась в бабушкиной комнате от своего отца, безжалостно донимавшего меня воспитательным процессом. Сюда же вход ему был категорически воспрещен. Бабушку он и боялся и ненавидел всю жизнь. Не только из-за меня, сколько из-за ее независимого сильного характера и того уважения, какое к ней проявляли окружающие.

И вот теперь она опять пришла мне на помощь, так удивительно и красиво, связав меня с каким-то Самоэлем Штокманом.

Глава 4. Агент «007», он же адвокат бриллиантового короля

Медленно иду мимо строя встречающих. Глаза сразу натыкаются на плакат «миссис Кэтрин Кремер» в руках строго одетого седого полноватого мужчины. Неужели это тот самый адвокат, чей голос сулил мне столько радужных надежд? По телефону он «выглядел» значительно привлекательнее. Чувствую, как мое лицо непроизвольно корчит недовольно-презрительную гримасу. Рядом с ним теснятся люди с фото- и телеаппаратурой. Нет, ребята, я еще не готова к встрече с вами. Спокойно прохожу, стараясь не смотреть в их сторону. Рядом со мной гордо несут себя пассажиры московского рейса, респектабельные господа со сногсшибательными телками. К ним моментально устремляется осиный рой журналистов.

«Миссис Кэтрин Кремер?!» кричат они на разные голоса, тыча микрофоны в нос ничего не понимающим людям.

«Нет. Нет» – слышится испуганный женский визг.

«Да отвяжись ты… убери свою палку… – это уже раздражаются мужчины, – да пошел ты…».

А куда ему идти, если он не понимает русского устного?

А вот и то, что мне надо. Девушка с хвостиком, в джинсиках и курточке держит скромный плакатик «миссис Волф». Моя девичья фамилия Волкова. Хотя тоже, как впоследствии оказалось, переделанная. Мой отец из крещеных евреев. И его предок после этой судьбоносной процедуры звучную фамилию Волк сменил на скромную Волков (как же жизнь заставляла нас, евреев, во все времена ассимилироваться!). Но, договариваясь с адвокатом о встрече, я вернула ей первоначальный вид, правда в английском варианте.

Пробираемся, не спеша, среди автомобилей на стоянке. Интересно, к какой тачке подойдем? Так, джип «Лендровер». Молодец, патриот отечественного автомобилестроения. Только зачем эта девица подвела меня к водительской двери? Водить вот так сразу по незнакомой местности? Я – пас. Ах, ну да, это же местные заморочки – руль справа.

– Здравствуйте, Кэтрин. Добро пожаловать в Лондон. – Сидящий за рулем мужчина, подхватил мою скромных размеров дорожную сумку, забросив ее на заднее сиденье.

– Здравствуйте, мистер Ландвер!

– Прошу прощения, что встречаю вас так, не выходя из машины. Но лучше, чтобы меня никто не видел. В аэропорту было много шума?