Джон Кольер - Сборник новелл ""

• Название: Сборник новелл ""
• Автор: Джон Кольер
• Жанр: Классическая проза

---

– Что он тебе говорит?! – вскричал отец, вцепившись зубами в набалдашник своей трости.

– Он негр?! – вскричала мать.

– Что он... ? Откуда ты знаешь, что это дьявол, а не дьяволица?! – вскричал жених.

– Расскажи, как он в тебя вселяется? – спросила мать.

– Когда я ложусь в постель, он часто оказывается рядом, – ответила Анджела, сохраняя поразительное спокойствие.

– Сколько раз я тебе говорила, что в спальню Анджелы давно пора заказать кровать пошире, – упрекнула мужа миссис Брэдшо.

– Дьявола следует изгнать – и немедленно! – воскликнул Агнец Факсфер. – Какой бы ни была широкой кровать, втроем мы на ней все равно не уместимся.

– Между прочим, я вовсе не уверена, что он захочет из меня выйти, – предположила Анджела. – В любом случае сначала я должна спросить об этом его самого.

– Полковник Брэдшо! – заявил Агнец Факсфер. – Надеюсь, вы понимаете мое положение? С учетом всего вышесказанного, а также того, что подразумевалось, я вынужден расторгнуть помолвку с вашей дочерью.

– Подумаешь, напугал, – буркнул дьявол, впервые подавший голос.

– Тише, любимый, – шепнула ему Анджела. Постучав по стеклянной перегородке, мистер Факсфер велел таксисту остановиться и выскочил измашины.

– Надеюсь, вы слышали, что сказала ваша дочь, и понимаете, что подать на меня в суд за расторжение помолвки у вас нет никакого права, – сказал он родителям Анджелы.

– Не в моих правилах обращаться в суд по таким пустякам, – возразил полковник. – И вашу долю за проезд на такси мы тоже по суду требовать не будем, не беспокойтесь.

Пока поверенный торопливо шарил в карманах в поисках денег, дьявол прочел вслух прощальное четверостишие, рифмуя «Факсфер» с одним очень неприличным словом.

Вернемся, однако, к нашей истории. Придя домой, мистер Брэдшо, не мешкая ни минуты, позвонил по телефону сомнительной особе преклонных лет и попросил ее за любые деньги изгнать из Анджелы дьявола.

– Сегодня, голубушка, – сказал дочери полковник, – он уж к тебе в одиннадцать вечера не заявится, не надейся.

Анджела только рассмеялась.

Сомнительная особа преклонных лет ждать себя не заставила: она явилась, держа под мышкой огромную коробку с всевозможными порошками, травами, костями, мазями и бог знает чем еще. Первым делом старуха задернула шторы на окнах, отсоединила на всякий случай антенну от радиоприемника и, спохватившись, отправила полковника с банкой сардин на улицу, чтобы тот заманил домой кошку.

– Почему-то черти любят вселяться в кошек, – пояснила она.

Затем Анджелу посадили на стул посреди комнаты, почистили камин – черти ведь, как известно, имеют обыкновение убегать через дымоход, – после чего старуха зажгла несколько пахучих палочек, какими пользуются в своих храмах китайцы, и стала что-то истово бормотать себе под нос.

Сказав все, что подобает в таких случаях, она зажгла бенгальский огонь и во весь голос крикнула: «Изыди, Асмодей!» – Ошибочка вышла, – хмыкнул дьявол.

– Черт побери! – в ужасе воскликнула сомнительная особа, увидев при свете пламени, как кошка грызет кость, которую старуха принесла с собой. – Это же были мощи святой Евлалии, которых сатана боится еще больше, чем слабительного, и которые обошлись мне в целых двадцать гиней! Теперь, – запричитала она, – дьявол уже не вселится в эту кошку, придется полковнику идти за другой, что же касается останков святой Евлалии, то я попрошу мне их возместить.

С появлением новой кошки сомнительная особа начала все сначала. «Изыди, Вельзевул!» – крикнула она, когда вновь вспыхнул бенгальский огонь.

– Опять мимо, – расхохотался дьявол.

– Им никогда не догадаться, милый, – шепнула ему Анджела.

Чего только старая карга не делала: сожгла весь имевшийся в наличии бенгальский огонь, вызывала и Велиара, и Бельфегора, и Мохамеда, и Радаманта, и Миноса, словом, всех дьяволов, какие только существовали в природе, но ничего, кроме издевательств и хохота, не добилась.

– Кто же ты, черт возьми, такой?! – вскричал наконец, потеряв терпение, полковник.

– Я? Уильям Уэйкфилд Уолл, – с достоинством ответил дьявол.

– Ты бы сразу его спросил, – спокойно сказала отцу Анджела.

– Уильям Уэйкфилд Уолл? – недоумевала миссис Брэдшо. – Первый раз слышу. Надеюсь, дорогой, он не из иностранцев? – обратилась она к мужу.

– Наверняка какой-то шарлатан, – буркнула сомнительная особа преклонных лет. – Никогда не слышала этого имени.

– Типично обывательская логика, – хладнокровно заметил дьявол. – Если в вашем кругу – в чем, поправде говоря, я сильно сомневаюсь – найдется хотя бы один человек, интересующийся современной поэзией, советую обратиться к нему.

– Вы что же, поэт?! – оторопел полковник.

– Да, именно поэт, а не рифмоплет, как вы, по-видимому, предполагаете. Если под словом «поэзия» вы подразумеваете слащавые куплеты в календарях, то с такой, с позволения сказать, «поэзией» я не имею ничего общего. Если же под поэзией понимать точность, глубину и ясность...

– Он поэт, папа, – перебила Уильяма Уолла Анджела. – И очень хороший. В одном парижском журнале напечатано его стихотворение. Правда, Уильям?

– Если этот мерзавец-поэт, – вскричал полковник, – принесите бутылку виски. Уж тогда-то он сразу выскочит! Знаю я этих писак!

– Все солдафоны одинаковы, – процедил поэт. – Ничего более остроумного, я вижу, вам в голову не приходит. Нет, полковник, пейте ваше виски сами, а меня увольте. И пожалуйста, избавьте меня от общества этой несносной старой ведьмы, ничего, кроме смеха, она у меня своими фокусами не вызывает. Имейте в виду, либо вы выполните мои условия, либо я не выйду из Анджелы вообще.

– И каковы же ваши условия? – поинтересовался полковник.

– Во-первых, вы не станете противиться нашему браку. И во-вторых, вы дадите за Анджелой приданое, соответствующее той чести, какую профессиональный литератор оказывает семье полковника, вступая в брак с его дочерью.

– А если я откажусь? – трясясь от бешенства, проревел полковник.

– Ради бога. Мне и здесь неплохо, – ответил Уильям Уолл. – Анджела ест за двоих, и мы оба совершенно счастливы. Правда, малютка?

– Да, любимый, – согласилась Анджела. – Ой, как тебе не стыдно, прекрати немедленно!

– Разумеется, мы с Анджелой будем и впредь получать от жизни все удовольствия, – с улыбкой добавил поэт.

– Полагаю, дорогая, – сказал полковник жене, – нам следует обдумать его условия.

– И, по возможности, до одиннадцати вечера, дорогой, – глубокомысленно заметила миссис Брэдшо.

Поскольку выхода у родителей Анджелы не было, пришлось принять условия поэта, который не замедлил материализоваться, оказавшись вполне симпатичным, хотя и несколько развязным, молодым человеком. Как выяснилось, он был вполне благородного происхождения, что, естественно, чету Брэдшо не могло не обрадовать.

Уильям Уолл объяснил, что впервые увидел Анджелу в фойе театра во время антракта и, заглянув ей в глаза (а глаза у Анджелы были поистине бездонными), к своему удивлению и восторгу, почувствовал, что вселяется в нее. Выслушав рассказ молодого человека, миссис Брэдшо задала ему один, довольно нескромный вопрос, на который Уолл вынужден был ответить утвердительно, – ничего не поделаешь, у современной молодежи свои представления о жизни. В самом скором времени молодые люди поженились, а поскольку Уолл перестал сочинять стихи и взялся за романы, жизнь супругов сложилась вполне благополучно: на Ривьеру они ездят каждую зиму.

ВСЕ ОТМЕНЯЕТСЯ

Перевод. Ливергант А., 1991 г.

Дорогу весне! Ибо там, где среди скал и лесов теснятся белые стены, первый нарцисс – самое невероятное чудо; ибо среди приветливых крыш все больше платанов, разноцветной сирени, слив и розовых кустов, на которых тает, блестит и испаряется последний иней. Ради капели, звенящей в голосах детей, их прелестных маленьких галошек; ради еще неправдоподобно синего неба над Территауном и восточного ветра, еще внезапно налетающего на равнины; ради нескончаемых споров за завтраком и налогового векселя у прибора – дайте дорогу Весне!

Генри Сэнфорд – младший, смуглый, стройный, с впалым животом, но с покатыми плечами, облаченный в свободно сидящий серый, под твид костюм – притом видавший виды костюм, – имел возможность сполна насладиться этим прелестным временем года. Лес, вплотную обступивший сад с двух сторон, дымился и пылал в прозрачном утреннем воздухе; почки лопались, ветки искрились на солнце, птицы порхали с дерева на дерево, их пение мелодично разносилось над просыпающимся лесом. На верхней ступеньке появилась нога Эдны. Сегодня она тоже очень рано спустилась к завтраку.

Вернувшись из Калифорнии накануне вечером, она так устала от утомительной дороги – маленькая Джойс ни на минуту не сходила с рук, – что ей казалось, будто она приехала домой только теперь, после сна, и весеннее утро приветливо встречает ее. «После завтрака, – подумал Генри, – мы еще успеем до моего отъезда вместе погулять по саду».