Александр Кормашов - Приключения ноплов

• Название: Приключения ноплов
• Автор: Александр Кормашов
• Жанр: Научная Фантастика

«Приключения ноплов» – весёлая сказка для взрослых и детей. Удивительный и неожиданный мир забавных, но очень серьёзных инопланетян, которые только что завершили своё пребывание на Земле и теперь возвращаются домой, в свою далёкую галактику.

---

Глава 3. Утро в Нопландии – восход солнца – немного географии и истории

Утро в Нопландии, как и на Земле, начиналось сразу после восхода солнца. Солнце, как и на Земле, восходило из-за того края небосвода, где с вечера было больше звёзд (в данном случае, маленьких беленьких галактик). Свой путь по небу солнце часто проделывало по своей прихоти. Выше всего оно поднималось на юге и там же любило задерживаться на лишние полчаса. Потому что на юге солнце видело луг, и луг солнцу очень нравился.

Луг в Нопландии был большой, живописный, с замечательным озером посредине. На поверхности озера плавала зелёная ряска, росли жёлтые кувшинки, распускались белые лилии, берега зарастали камышом, но сама вода была чистая и прозрачная, и в ней хорошо отражалась берёзовая роща, стоящая на высоком пригорке у воды.

Кроме берёзовой рощи в Нопландии имелся и другой лес. Тот находился на юго-западе страны и был старый, тёмный, дремучий. Там росли вековые ели, и ещё прятался овраг, который был настолько глубок, что туда, говорили, боялось заглядывать даже солнце.

Но это было сомнительно. Солнце вообще-то ничего не боялось. Оно давно уже изучило всю Нопландию вдоль и поперёк, побывало в самых дальних её уголках и могло даже с закрытыми глазами рассказать, что и где находится. Вот, например, в самом центре страны стоит королевский дворец. Это пуп Земли. Он и выглядит, словно пуп. Только выпуклый, а не впуклый. Ныне этот дворец украшает смотровая площадка в виде королевской короны.

Раньше это был ЦУП, то есть Центр управления полётом. Внутри него находился самый главный и ответственный пульт, на котором мигало множество разноцветных лампочек. Там же ярко светились мониторы, что-то жужжало, свистело и попискивало, ходил туда-сюда персонал. Всё изменилось, когда командир корабля внезапно передумал быть капитаном и объявил себя ноплянским королём. В общем-то, в этом не было ничего необычного. История Земли знает массу примеров необычного поведения всяких больших начальников, а история космоса – ещё больше.

Став королём и взяв себе имя Ноплиссимус I, командир корабля превратил бывший ЦУП в свой личный королевский дворец и даже дал ему отдельное название – Ноплдом. Впрочем, это название появилось лишь после того, как бывший первый помощник капитана, а ныне первый министр, канцлер Ноплер, вдруг решил, что на самом-то деле он потомственный барон и что ему тоже нужен свой замок. Старинный. Родовой. Название он приготовил заранее – Канцлерогенхоф.

Канцлер Ноплер хотел построить свой замок прямо на лугу, возле озера, но этому ему не позволили, и тогда старинный баронский замок неожиданно появился к западу от дворца. Причём он вырос так быстро, что король, который незадолго до этого женился и любил вместе с королевой посидеть на крыше дворца, любуясь на вечерний закат, однажды так и подскочил. Закатов больше не стало! Солнце отныне опускалось за тёмные зубчатые стены какого-то ужасно большого и угрюмого здания, больше похожего на тюрьму. Это решительно никому не понравилось – ни солнцу, ни королю, но что-то поменять было поздно. С той поры старинный баронский замок Канцлерогенхоф одиноко и мрачно высился на западе страны, никого не радуя, а лишь всех пугая. Польза от него была только та, что он олицетворял собой запад.

Самой северной точкой страны считался аэродром лётчика Ноплана. Там летчик жил один, вместе с самолётом. Туда они были высланы потому, что слишком громко шумели. Сам лётчик, правда, всё больше молчал, а вот рёв самолётного мотора был слышен даже через поля, отделявшие север страны от остальной территории. На этих полях выращивали пшеницу, просо и рапс. Не слишком много и не всегда удачно. Солнце к этой части страны относилось с некоторой прохладцей.

А вот к востоку солнце относилось по-доброму. Там стояла казарма. Самая обычная казарма. Для солдат. И понятно, почему для солдат. Кто ещё в мире, кроме настоящих солдат, сможет найти в себе столько мужества, чтобы постоянно жить на востоке? Там и ночью всегда темнее всего, да и утром приходится вставать раньше всех. Прямо вместе с солнцем.

Глава 4. Солнечное хулиганство – сержант Ноплеф – «Караул, подъём!»

Рассвет в Нопландии наступал резко. Здесь никогда не бывало никаких предрассветных сумерек, как это происходило на Земле, когда чёрная густота ночи сначала как бы размывалась и разбавлялась – словно кофе молоком. Солнце здесь всегда выскакивало внезапно и всегда очень радостное, шипящее, как яичница на сковороде. Шипеть, конечно, могли и какие-нибудь технические системы корабля, но в самом характере солнца это ничего не меняло. Первым же лучом оно превратило тёмный прямоугольник казармы в довольно весёленькое зданьице с симпатичным крылечком посередине и двумя аккуратными клумбами по обе стороны от него. Вторым лучом солнце дотянулось до солдатского плаца. Здесь, прямо под флагштоком, ещё с вечера расположился ко сну караул и прекрасно проспал всю ночь.

Ближе всех к флагштоку лежал начальник караула – сержант Ноплеф. Казалось, он даже во сне отдавал какие-то приказы, потому что его пышные усы время от времени шевелились. Солнце, как всегда, этим заинтересовалось. Оно подёргало сержанта сначала за один ус, потом за другой и даже попыталось кончик одного уса завернуть и засунуть в круглую сержантскую ноздрю. Однако сержанта Ноплефа было не так-то просто разбудить. Нос у него, как и у всякого старого вояки, был очень твёрд и не поддавался на провокации.

Оставив сержанта в покое на какое-то время, солнце принялось прохаживаться между другими солдатами караула. Все они спали в простых космических креслах, которые здесь, на плацу, были раскладные, а поэтому больше походили на шезлонги. Громче всех спал рядовой Ноплюх, который так и не перестал храпеть. Крепче всех спал рядовой Ноплиан. Он даже во сне натягивал на себя одеяло и судорожно вцеплялся в него обеими руками. Напуганный ночными шагами, этот солдат до самого утра не сомкнул глаз и заснул только на рассвете.

Солнце могло бы позволить рядовым солдатам ещё немного поспать, но разбудить старшего по званию оно всегда считало своей главной обязанностью. Вот поэтому солнце вновь вернулось к сержанту и вдруг резко щёлкнуло пальцем по его круглому сержантскому лбу. Звук был такой, будто гукнула внутри корабля какая-то аварийная система, и гул ещё не замолк, когда сержант Ноплеф уже отбросил одеяло, вскочил и замер рядом с шезлонгом по стойке «смирно». Впрочем, он по-прежнему спал. Веки его лишь немного приподнялись, да так и застыли – две сонные щёлочки. Это не совсем сочеталось с тем бравым видом, с каким сержант выпячивал грудь, но хорошо совпадало с его общей помятостью на лице и в одежде. Если бы Ноплеф пошире открыл глаза и увидел, что мундир его в беспорядке, он бы немедленно проснулся.

И всё равно сержант Ноплеф выглядел как истинный сержант. На это высокое звание, во-первых, указывала золотая кокарда, прикреплённая к треуголке на его голове. Кокарда была вдвое больше, чем у простых солдат. И сама треуголка больше. И голова тоже. Голова у сержанта вообще была чрезвычайно большая и ёмкая, как перевёрнутый чугунный котёл.

Во-вторых, мундир на сержанте был ярко-малиновый, как у всех, но всё же чуть более ярко-малиновый, чем у простых солдат. Ярко-ярко-малиновый. Мундир очень плотно облегал коренастое сержантское тело, а если немного и топорщился, то лишь в силу особенности покроя: он был короток спереди и сильно удлинён сзади. Рукава были тоже длинные. Длинные и широкие. Особенно широко они отходили от плеч, а внизу почти сходили на нет. Этот стиль всегда был характерен для ноплов. Разумеется, удлинённые рукава мешали работать (кому надо было работать) или воевать (кому надо было воевать), а поэтому в районе локтя каждый рукав имел прорезь, позволявшую высовывать руку наружу. Эти прорези были узкими, потому что и руки у ноплов были тонкие. Как и ноги. Зато на ногах превосходно держались любого размера башмаки, которые, вероятно из-за тонкости ножек, всегда казались немного великоватыми.

Радостное утреннее солнце очень долго не могло отойти от Ноплефа. Особенно солнцу нравилась золотая кокарда на треуголке, но также и золотое тиснение на погонах, золотые нашивки на рукавах и золотые пуговицы на груди. Что уж говорить о медалях и орденах, покрывавших сержантскую грудь, словно чешуя! Солнце разглядывало сержанта и так, и эдак, словно прикидывая: а, может, у сержанта ещё и золотая душа? Решая этот вопрос, солнце заглядывало Ноплефу в лицо и так сильно освещало его полузакрытые глаза-щёлочки, что казалось, ещё немного и сержант начнёт загораживаться рукой. Но руки Ноплефа оставались по-прежнему вытянуты по швам. Сержант продолжал крепко спать. Потому что он был мудрый сержант. А мудрый сержант – это тот, который никогда не спешит делать то, что может сделаться само. Зачем, к примеру, будить солдат, если они умеют просыпаться сами?