Кэтрин Коултер - Нескромное предложение

• Название: Нескромное предложение
• Автор: Кэтрин Коултер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-237-04588-X

Молодой виконт Филип Деренкур, известный своим беспутством, совершил наконец поступок истинного джентльмена — вырвал из лап гнусного насильника прелестную Сабрину Эверсли и приютил ее под своей крышей. Однако этот благородный жест безнадежно погубил репутацию девушки, и теперь Филип просто вынужден жениться на Сабрине — жениться, даже не успев осознать, что сама судьба посылает ему женщину его мечты.

---

— Не понимаю. Если ты ее не компрометировал, почему свет должен ее отвергнуть?

Филип откинулся на спину и всмотрелся в игру теней на потолке. Кажется, кусочек штукатурки вот-вот отвалится и упадет прямо ему на голову.

— Немедленно прикажи позвать обойщиков и маляров, Мартина. Не желаю, чтобы потолок обрушился в самый разгар наших любовных игр.

Мартина кивнула и с любопытством спросила:

— Все-таки не могу понять, почему эта девушка отказала Кларендону! Такой неотразимый мужчина, мечта всех женщин! При одном его имени я почти теряю сознание.

Она дразнит его! Филип нахмурился, но Мартина тут же добавила:

— Однако при упоминании твоего имени, Филип, я немедленно падаю в обморок! Почему ты против того, чтобы он на ней женился?

— Он просто хочет ее, но не любит. Кларендон — распутник и не достоин Сабрины.

— А ты? Ты любишь ее?

— Вздор! Я едва с ней знаком. И при этом слишком молод, чтобы кого-то любить, не говоря уже о женитьбе.

— Но разве ты не повеса?

— Не совсем. И уж точно не такой, как Кларендон! Куда мне до него. И вообще сплетни обо мне слишком преувеличены! Я не так свят, как Роэн Кэррингтон, но все-таки не гоняюсь за каждой юбкой, подобно Ричарду!

— Обожаю слушать характеристики, которые ты даешь друзьям, Филип.

— Не смей искажать мои слова! Кларендон наверняка скомпрометировал бы девушку, воспользовался бы ее невинностью, окажись он на моем месте. Я благороден. И не дал похоти взять надо мной верх, хоть искушение и было сильным.

Мартина обдумала эту пламенную тираду и вновь вернулась к довольно странному замечанию, поразившему ее воображение.

— А что, Кларендон тоже хотел стать этим самым «жертвенным мужем» той леди, которую никто не компрометировал?

— Ни о чем таком и речи не было. Это глупая шутка олуха Чарли Аскбриджа. Твой романтический Кларендон исчез бы при одной мысли о том, что должен принести себя в жертву, как бы он ни распинался насчет страстного желания жениться на ней, при условии, разумеется, что я не «испортил» ее. Испортил! Можешь такому поверить? Услышав, что она едва не умерла, он еще возымел наглость допытываться, тронул ли я ее! Куда катится этот мир, Мартина? В сточную канаву!

— Ты прав, дорогой, — согласилась Мартина, пробегая пальцами по его груди, животу и спускаясь чуть ниже. Пора бы и к делу перейти: честно говоря, ей уже начинали надоедать все эти рассуждения о какой-то совершенно неизвестной девушке.

Наклонившись, она припала губами к шее любовника.

— Какой ты твердый, — шепнула она, обхватив напрягшуюся плоть.

— Ты же знаешь, я часто тренируюсь в боксерском салоне «Джентльмен Джексон», — рассеянно обронил Филип, все еще рассматривая потрескавшуюся штукатурку.

Мартина усмехнулась и снова осыпала его поцелуями.

— Нет, Филип, не думаю, что эти тренировки имеют какое-то отношение к такого рода твердости, — пробормотала она и сжала пальцы чуть сильнее. У Филипа перехватило дыхание. Немного опомнившись, он потянул ее на себя. — Знаешь, я не совсем тебя понимаю, Филип, — оторвавшись от его губ, проговорила Мартина. — Ты все время твердишь, будто слишком молод, чтобы жениться, а сам так переживаешь из-за этой леди. Похоже, твоя совесть все же не чиста.

И с этими словами она начала двигаться, и он едва не позабыл обо всем на свете. Но стоило Мартине на секунду остановиться, как Филип заговорил:

— Сабрина провела со мной наедине почти неделю. А эта гнусная парочка, Элизабет и Тревор, повсюду распространяют слух, будто она пыталась совратить собственного зятя. Правда, сплетни еще не достигли Лондона, но это вопрос времени. А Сабрина не желает ничего понять, черт бы ее побрал, и не доверяет мне.

Мартина молча выжидала, пока он заполнит ее до конца. Как это изумительно — чувствовать в себе Филипа!

— Интересно, понравилось бы это девушке, которую ты так и не соблазнил?

Филип представил Сабрину, маленькую, легкую, прижимавшуюся к нему в бреду и жару. Она сгорала от стыда, узнав о том, какие интимные услуги он ей оказывал!

И хотя похоть туманила рассудок, он сумел взять себя в руки. Джентльмен не обсуждает благородную леди, не судачит о ней со своей любовницей. Но Мартина не виновата. Он сам затронул эту скользкую тему.

— Нет, Мартина, не стоит об этом. Сейчас мне нужно совсем другое. Ты. Только ты.

Он запустил пальцы в короткие светлые локоны и прижался ртом к ее губам.

Глава 24

На рассвете Дамблер с самым угрюмым видом впустил в дом своего хозяина и, желая выразить недовольство столь фривольным поведением, потащился за ним по широкой лестнице. Он прекрасно понимал, где виконт провел ночь и чем занимался. Нет. Он не завидовал. Давно смирился с тем, что стареет, а следовательно, становится равнодушным к дамам. Одно из преимуществ его возраста — денег на женщин уходит все меньше.

Он демонстративно принюхался. От виконта пахло продажной любовью и бренди. Аромат первой почти перебивал запах второго.

— Я не желаю слушать твои проповеди, — предупредил Филип, не оборачиваясь, но уверенный, что Дамблер в любой момент способен наступить ему на пятки. Камердинер не удостоил господина ответом.

Добравшись до спальни, Филип честно попытался снять измятую одежду, но пальцы упрямо отказывались слушаться.

— Господь предназначил ночное время для того, чтобы почивать, милорд, а не предаваться разгулу, — не выдержал наконец камердинер.

— Твои сентенции годятся только для стариков, так что успокойся. Кстати, отец не раз описывал мне, каким повесой ты был в молодости. Ты просто завидуешь!

— Никоим образом, милорд.

Филип только ухмыльнулся. Все уверения Дамблера — чистый вздор!

Он с блаженным вздохом растянулся на чистых простынях. Какие они прохладные!

Филип хотел было что-то сказать, но глаза сами закрывались.

— С другой стороны, все возможно, — неожиданно заявил Дамблер. — Придется хорошенько над этим поразмыслить. Дело в том, что я как раз поздравлял себя с возможностью спокойно наслаждаться одной из радостей наступления старости: слава Богу, теперь совершенно не обязательно каждую ночь тащить в постель женщину.

— Или даже двух, если получится.

— Помилуйте, милорд, что-то я такого не припомню! То есть… возможно, что-то подобное и бывало, но это мимолетные встречи, не оставившие даже воспоминаний.

— Похоже, ты сейчас разрыдаешься. Забудь о своих осенних годах, Дамблер, и поищи себе пухленькую хохотушку. Но сначала иди спать и буди меня только в том случае, если начнется пожар или почувствуешь, что умираешь. Я не просил дожидаться меня, черт тебя побери!

— Что бы сказала ее сиятельство! — вздохнул Дамблер, принимаясь тушить свечи.

— Поскольку матушка отправилась на небо четыре года назад, боюсь, всякая встреча с ней довольно затруднительна, даже для тебя. Иди к себе, Дамблер. Но знаешь, мать в свое время слыла довольно дерзкой особой, неукротимой и знала толк в развлечениях. Родная кровь все-таки, благодарение Богу!

Дамблер от возмущения зашипел, но Филип уже отвернулся. Интересно, что сказал бы камердинер, увидев Мартину во всем ее великолепии. Удар. Наверняка бы дело кончилось апоплексическим ударом.

— Что вы собирались делать вечером, милорд? — проговорил Дамблер с порога.

— По-моему, вечер давно закончился. Убирайся.

— Я имею в виду вечер наступившего дня, милорд. Филип неожиданно выругался:

— И как это я забыл? Нужно торчать в невыносимо тоскливом «Олмэксе» и снова разыгрывать святого Георгия, без всякой, впрочем, пользы.

— Святой Георгий был благородным рыцарем, милорд.

— Да, и если при этом хоть сколько-нибудь похожим на меня, значит, к тому же еще и редкостным дураком.

Мисс Тереза Эллиот под руку с братом Уилфредом грациозно скользила по полу парадного зала «Олмэкс» к возвышению, где, верша суд, восседали патронессы.

— Старые ведьмы, — проворчал Уилфред на ухо сестре, близоруко взирая на трех благородных леди, занимавших три позолоченных стула с высокими жесткими спинками. — Уж лучше предстать перед военным трибуналом! Если бы ты не изводила маму со своими дурацкими балами и нарядами…

— Немедленно замолчи, Уилфред! Тебе полезно хотя бы раз в неделю выезжать в свет, отложив свои злосчастные книги! Должен же меня кто-то сопровождать!

— В таком случае поскорее найди себе мужа, Тереза! Может, удастся поймать какого-нибудь беднягу, который позволит тебе таскать его по чужим домам…

Она одарила брата мерзкой самодовольной ухмылкой, и тому страстно захотелось подставить ей подножку и полюбоваться, как милая сестрица растянется на паркете на виду у всех.

— К твоему сведению, я выбрала одного из самых завидных женихов в столице!

— И кто же этот несчастный? — осведомился Уилфред, с брезгливой жалостью глядя на классический профиль Терезы.

— Вряд ли он сегодня здесь будет. Всем известно, что он терпеть не может «Олмэкс». Однако надеюсь, что после свадьбы сумею внушить ему некоторые понятия о правилах приличия!