Марина Бойкова-Гальяни - Взорванный город. Роман

• Название: Взорванный город. Роман
• Автор: Марина Бойкова-Гальяни
• Жанр: Русское современное

Роман «Взорванный Город» – пятая книга автора. О любви, предательстве и бесконечной преданности. И, конечно, не обошлось без убийства и увлекательного расследования.

---

– Прячешь интрижку?

– Интрижки? Какая блажь!

– Но ты ведь мужчина.

Он расхохотался. Глядя на него, рассмеялась и Дженни: нелепо подозревать Герхарда. Спрятала на груди любимого пылающее лицо: глупая, недоверчивая. Герхард всё работает, работает, а она, неблагодарная, подозревает милого в измене. Он погладил хорошенькую головку: «Ну, всё, всё, успокойся. Никого, кроме тебя. О кей?» Энергично закивала, подражая китайскому болванчику.

– Теперь, дорогая, боюсь, огорчу. Через пару дней отчалю на Евгению (остров в Тихом Океане назван в честь любимой). Поскучаешь в одиночестве.

– Обязательно без меня?

– Обязательно, душечка. Буду работать, а ты затоскуешь. Угрызения совести овладеют мной, начну думать, как развлечь драгоценную.

– Уже тоскую. Когда вернёшься?

– Боюсь не очень скоро. Откуда знать? Работа, милочка.

– Работа, работа. Никогда не знаю, увижу через месяц, через год. Другая ждать не станет.

– За это и люблю именно тебя. Милая всегда со мной.

– Думаешь, так будет вечно?

– Да.

Что могло ответить юное, влюбленное по уши создание неотразимому, талантливому красавцу? Евгения всегда будет ждать потому, что без него и света нет.

Герхард уехал. Она заперлась в своем одиночестве. Изредка открывала шторы, чтобы взглянуть день или ночь, полностью сосредоточившись на тоскливом ожидании Герхарда. Однажды он войдет и скажет: «Моя затворница, как ты с ума не сошла?» Она ответит, что сойдет с ума, если захочет любимый, умрет, если прикажет. Сколько дней прошло без него, месяцев? Может, прошли годы, и она уже не Дженни, а Сольвейг. Ощупывала лицо: морщины. Мечталось, что тоска преждевременно состарила некогда прекрасную девушку, и она безумно жалела себя. Но зеркало показывало юную, пышущую здоровьем красотку.

Иногда звонил.

Как-то её навестила подруга Герхарда, Наталья, пышная кареглазая насмешливая шатенка. Молодая женщина вела раздел «Скандалы и сплетни» в популярном журнале «Светские хроники», и, между прочим, могла бы разбогатеть, печатая в ней рассказы о своих любовных похождениях. Скрепя сердце Женя приняла молодую женщину. Наталья хотела подружиться, но Дженни подозревала её в любви к Герхарду и жутко ревновала.

– Герхард велел?

– Ты о чём, красотка?

– Навестить меня. Вижу, звонит тебе: «Натали, проведай мою ласточку, а то одичает и упорхнёт».

Наталья рассмеялась:

– А если так? Только насчет «упорхнёт» не говорил.

– Конечно. Куда ж я денусь?

– Подруга, не пойму, любишь или ненавидишь?

– Ненавижу всё, что отбирает у меня Герхарда: работу, вечные отлучки, поклонниц. Когда приедет: через месяц, год? Делает, что хочет.

– Как насчет пятничного приёма на следующей неделе?

– Что мне приём? … Как, как ты сказала? Герхард?

– Да.

– Герхард. Герхард возвращается к своей Дженни!

– Ты задушишь меня, Женька! Приедет, приедет.

Казалось, Натали счастлива не меньше, но кого её чувства волновали? Женя плакала от радости. Возлюбленный будет рядом. Если бы не отпускать.

– Почему не позвонил? Разве от этого я была бы менее счастлива?

– Ты плохо его знаешь.

– Наталья, причуды Герхарда удивляют. Согласись, разве радость была б не полной, сообщи о приезде? А?

Натали пожала плечами.

– Хотела и я быть уравновешенной. Ты когда-нибудь любила беззаветно, страстно?

– Думаю, нет. Хотя влюбляюсь каждые два-три месяца, – Наталья покачала головой и вздохнула, – и, слава Богу.

– Жаль тебя. Счастье быть с любимым, жить его жизнью. Эх!

– А если случиться что-нибудь. Если он уйдет? – Она засмеялась, – Нетушки. И так хорошо.

Евгения загрустила. Зачем Наталья говорит об утрате? Наталья встала и, подойдя вплотную, положила руку на голову подруги. Уткнувшись в её живот, Женя разрыдалась.

– Ну вот. Это и называется радостью предвкушения встречи с любимым? Эй, красотка, выше нос!

– А вдруг Герхард покинет свою Дженни? – всхлипнула та, – или умрет? Зачем жить тогда, лучше сразу в могилу.

Натали рассмеялась.

– Чтобы, увидев хладный труп возлюбленной, Герхард пустил себе пулю в сердце. И будут два трупа лежать обнявшись. А новый Шекспир создаст роман «Герхард и Дженни».

– Ну, ты и язва, Натали. Желаю тебе влюбиться без оглядки. Тогда поймешь, как насмехаться над чувствами.

– Вряд ли получится, дорогая. Я слишком холодна и расчетлива.

– И, похоже, гордишься собой.

Наталья резко отошла и опустилась в кресло, стоящее у нетопленого камина, разинувшего черную голодную пасть. Наступило молчание. Слёзы Жени высохли. Она пожалела о словах, брошенных в запале. Присев на подлокотник кресла, в котором Натали смотрелась маленькой, беззащитной девочкой, Женя обняла подругу. Натали припала щекой к юной груди:

– Если бы ты знала! – Вырвалось из уст девушки, – если бы знала!

– Герхард? – отстранила подругу.

– Нет. Я.

– Ты и Герхард?

Она вновь стала насмешливой и холодной:

– Похоже, милочка, весь мир крутится вокруг вас с Герхардом. В твою хорошенькую головку не приходила мысль, что мне глубоко плевать на ваши любовные интрижки? Не знаю почему, искренне люблю тебя. – Она хохотнула, – ой, как испугалась. Думаешь, я лесбиянка?

– Не знаю.

– Я – урод. Робот. Смеюсь, конечно.

Гостья подошла к бару и налила виски в хрустальный стакан до половины.

– Содовая там же, в баре.

– Да, знаю я, Женя, Женечка, подружка милая.

Выпила залпом, и, крякнув по-мужски, отрезала дольку лимона.

– Хочешь, сделаю бутерброд с икрой?

– А! Не стоит.

Подруга ласково посмотрела на Женю, снова берясь за бутылку.

– Погоди, а то опьянеешь. – Женя взялась за приготовление бутерброда. – Признаться, я дико ревновала Герхарда. Думала ищешь дружбы, дабы узнать, что нашел в простушке красивый и талантливый мужчина.

– Было. – Она лихо тряхнула головой, – на минутку потеряла голову от обаяния этого парня, когда увидела Герхарда в коротких шортах и белой майке. Красавец! Увы, минутка прошла, и чувства улетучились, как утренняя дымка под действием солнца. А тут ты, зеленоглазая кошечка, ласковая, нежная. Ну, как устоишь? А, милашка?

Наташа запрокинула голову и рассмеялась. Евгения подвинула к ней тарелку с бутербродом. Гостья опять выпила виски, передернулась и, судорожно схватив бутерброд, откусила:

– Ну и гадость. Срочно перехожу на коньяк.

– У нас есть коньяк.

Натали не ответила и, подойдя к окну, с интересом стала смотреть вниз:

– Хорош, чёрт возьми!

– Садовник? Стар и безобразен, как смертный грех. К тому же, нем, как рыба.

– Нем? Я бы не сказала. С кем он так оживленно беседует?

– Да?

Женя в недоумении подбежала к окну: красивый загорелый брюнет, одетый в белоснежные брюки и рубашку с коротким рукавом и открытым воротом, показывал садовнику на розовый куст. Последний размахивал руками. что-то горячо доказывая.

– Ну и ну!

– Кто это?

– Понятия не имею. Идём!

Схватив Натали за руку, девушка, смеясь, потянула подругу вниз по лестнице.

– Куда, чумовая?

Хохоча, выбежали в сад. Вблизи незнакомец оказался ещё привлекательней. Сердце Жени забилось, будто увидела произведение искусства или вещь, которую хотела бы обязательно иметь у себя, руки дрожали. Посмотрела на подругу. Та была сражена. Мужчина кивнул:

– Эдуард. Можно – Эдд. Нельзя – Эдик. Мой отец сорок лет выращивал розы. Теперь я. Вот, доказываю садовнику, что так не поступают с цветами.

– Понятно, – сделала шаг назад Женя, невыносимо скучая.

– Интересно, – прожурчала Натали.

Женя удивленно подняла бровь, обласканная негой, звучащей в голосе подруги. Эдуард взял Натали за руку, и, подведя к цветнику, начал читать лекцию по разведению роз. Садовник раскрыл рот и заслушался. Юная хозяйка, горестно вздыхая, вернулась в дом. Похоже, сегодня она потеряла и подругу. Жаль раньше внимание Натали вызывало досаду. Теперь, впервые очнувшись от одиночества в отсутствие Герхарда, девушка снова оказалась в вакууме. Взяла бутылку, из которой наливала подруга и прильнула щекой к стеклянному боку.

– Ах, Натали! Милая, Натали. Будь счастлива, но все-таки возвращайся когда-нибудь.

Теперь чудилось, не случайно Герхард выбрал ей в подруги именно Натали. Он любил Наташу. Открыв виски, вдохнула запах. Нет, виски, ну их. И правда, коньяк лучше.

Спустя час Евгения рыдала, обнимая бутылку. Зазвонил телефон.

– Похоже, я втюрилась, красотка, – сообщила Натали.

– Угу, – шмыгнула носом Женя.

– Дженни, плачешь?

– Я пьяна в стельку. Да, плачу. Буду рыдать, пока не умру. Все меня бросили.

– Ты просто сошла с ума. Ложись спать, утром навещу.

– Правда?

– Обещаю.

Обессиленная, Дженни доковыляла до кровати, и в одежде завалилась поверх покрывала. Последней мыслью было: «Видел бы Герхард свою душечку».