Иван Мельников - Каменные сердца. Часть 1

• Название: Каменные сердца. Часть 1
• Автор: Иван Мельников
• Жанр: Научная Фантастика

Континент Эос опустошен ядерной войной. Спустя 70 лет после катастрофы выжившие с завидным рвением продолжают дело предков – оружия, оставшегося от последней войны, с лихвой хватит, чтобы превратить ее в предпоследнюю. Тем временем компания мечтателей странствует по пустошам в надежде отправить послание таинственным Старшим Братьям. Но существуют ли эти мифические Братья? А если существуют, станут ли они помогать, и чем обернется их помощь? Что ж, существует только один способ это проверить…

---

И вот она – свобода! Сагерт спрыгнул с внешней стены, бесшумно пробежал вниз по насыпи и очутился лицом к лицу с четырьмя патрульными. Мысленно укоряя себя за неосторожность, невнимательность и преждевременную радость, Сагерт мощным ударом пятки, твердой, как гранитная храмовая ступень, отправил к праотцам ближайшего врага. Остальные до смешного медленно начали поднимать свои жалкие громобои. Люди с равнин были развращены мнимой силой своего оружия, забывая, что их тела – сами по себе совершенные инструменты убийства. Он прикончил бы всех их, но охранники трусливо не приняли боя и, не сговариваясь, разбежались в разные стороны.

**

Кирна Лавджой лениво прохаживалась вдоль «мясного ряда», ласково поглаживая полированный ствол «моссбурга». Многие работорговцы ханжески считали должность погонщика «скота» грязной и к тому же чрезмерно рискованной. Действительно, обреченные на верную смерть люди демонстрировали чудеса находчивости, обнаруживали в себе прямо-таки нечеловеческую силу или расставались с остатками достоинства. Кирна любила их всех: каждый тип «скотов» мог развлечь на славу, если знать в веселье толк.

Вот уже пару дней она наблюдала за очень необычным смертником. С тех пор как отец приобщил крошку Кирну к семейному делу, минуло уже пятнадцать лет. Ей довелось повидать всякого, но такого мужчины, чьи кости, словно были оплетены стальными тросами вместо мышц, она еще не встречала. Нет, в здоровяках даже в нынешние нелегкие времена недостатка не ощущалось, но этот разительно отличался от них, буквально излучая ауру силы, спокойствия и абсолютной уверенности в себе.

Говнюка посадили в отдельную укрепленную клетку. Как утверждал папаша Лавджой, до войны в ней держали каких-то хищных тварей – кажется, тигров. Так вот, по слухам, «скот» прикончил пятерых вооруженных охотников голыми руками, а ударом ноги проломил череп девяностокилограммовому ротвейлеру. Брехня, конечно, но мужик выглядел так, будто мог это сделать.

Кирна поймала себя на том, что ее влечет во вполне определенную часть помещения: ей хотелось стереть выражение бесстрастного превосходства с наглой рожи узника, заставить вопить, извиваться от боли, умолять о пощаде. Хотелось и кое-чего еще. Приклад дробовика скользнул по девичьему животу, приятно холодя кожу, и угнездился наконец между крепких бедер. Кирна приоткрыла пухлые губы, жмурясь от удовольствия, и потянула оружие вверх. Когда ствол, проникнув под доспех, ткнулся в грудь, девица плотоядно облизнулась. О нет, сегодня этим дело не ограничится.

Сагерт с искренним интересом, сохраняя, однако, невозмутимое выражение лица, наблюдал за манипуляциями, которые девка-охранница производила со своим громобоем. И, когда та, вызывающе виляя задом, двинулась к его узилищу, он внутренне возликовал. Стоит только ей отпереть замок, ступить внутрь… все-таки предназначенных к отправке на бойни стерегли на удивление халатно – за ними приглядывала женщина.

Едва Кирна пнула дверь, пленник стремительно атаковал. Нужно ли говорить, насколько разочаровало бы ее иное развитие событий? Приклад «моссбурга» вошел в подбородок Сагерта с глухим влажным звуком; лязгнули зубы. Кирна, недобро усмехнувшись, перевернула жертву носком сапога и затем провела каблуком от яремной впадины до паха, любуясь наливавшейся красным царапиной. Размотав с пояса один из узких кожаных ремней, служивших хозяйке не только и не столько для украшения, Кирна начала вязать «скота», фальшиво мурлыча под нос простенький мотивчик. Она уже мысленно смаковала предстоящую потеху.

Сагерт сделал вид, будто все случившееся он спланировал заранее. Начиная с постыдной ошибки в клетке (удар оказался хорош – дальнейшие подробности ускользали, но в целом осталось приятное впечатление) и заканчивая сумасшедшей ездой на безлошадной повозке, управляемой охранницей. Сложнее всего было одолеть тошноту, подкатывающую к горлу при каждом толчке машины. Впрочем, скоро Сагерт пообвыкся с тряской и занялся освобождением от весьма неуклюжих пут.

Только на рассвете Кирна затормозила.

– Теперь ты принадлежишь мне, – дуло дробовика уперлось в обнаженную Сагертову грудь. – Не забывай об этом: ты – моя собственность.

Кирна похотливо изогнулась – на мгновение оружие чуть вильнуло в сторону. Пленник резко, насколько позволили занемевшие мускулы, выбросил из-за спины левую руку и ударил по стволу. Выстрел опалил кожу на плече, но Сагертова ладонь уже обхватила нежное девичье горло. В глазах Кирны застыл не страх – лишь изумление… и желание. Пожалуй, впервые нашлась сила, которой она безропотно подчинилась. Ее будоражила опасность от соседства с человеком, способным опередить выстрел из «моссбурга», чувство беззащитности перед ним и бесстрастность его власти. Другой воспользовался бы плодами своего триумфа незамедлительно, проявив жестокость недавней жертвы: попытался бы унизить, изнасиловать, изувечить, убить, наконец. Подчиняться же холодному непроницаемому взгляду этого мужчины было невыразимо приятно.

Аккуратно отобрав у Кирны оружие, Сагерт мягко толкнул ее обратно на водительское сиденье.

– Пусть так. Я принадлежу тебе. Но только в постели. А пока у меня есть несколько неотложных дел.

Везунчик (Мэйби Туморроу)

– … И потом они распотрошили Бориса как куренка. Один мужик говорил мне, что если вытащить из человека кишки и уложить в линию, то наберется несколько десятков километров. Так вот, это очень похоже на правду. Ублюдки ковырялись в нем, а я смотрел. Пока не отрубился окончательно. Да-а-а, тут они просчитались, ведь меня даже шерстовская горлодерка не сразу с ног валила. Всех нас ждет подобная участь – и тебя, милочка, тоже. Они едят людей, попомни мои слова!

Старик Срам, известный так же, как №10005673—758, мрачно вздохнул и почесал едва заметный шрам на морщинистой шее. Мэйби благоразумно отнеслась к сказанному, как к очередной бессмысленной страшилке. Срам знал их сотни – в основном его истории вращались вокруг убийств, насилия, разрушений и иных ужасов внешнего мира. Помимо того, из всех обитателей Идэна старик наиболее активно строил теории, объясняющие происходящее внутри нерушимых стен.

Мэйби скучающе проводила глазами круглого робота-помощника, летевшего чуть выше линии взгляда. Железные болваны тактично старались не показываться людям лишний раз. Но, если начистоту, именно они главенствовали под куполом, сколько бы не убеждали идэнцев в обратном.

– … Да, на воле приходилось порой туго: зима, радиация, мародеры, голод… – продолжал болтать Срам. – Но там мы жили. А здесь мы как боровы. Жрем, гадим и жиреем, а стальные выблядки подбирают нам сопли. Боров, к твоему сведению, – это хряк, которому отрезали яйца.

Мэйби обожала слушать старика. Сама она родилась в Идэне, как и большинство окружающих, Срам же принадлежал к числу тех, кого роботы отловили где-то снаружи. До недавнего времени оставался еще Борис, но он пропал с неделю назад после медицинского осмотра, на который отправился вместе со Срамом. Конечно, роботы не могли съесть Бориса – незадолго до исчезновения он весь высох и пожелтел. А раньше был довольно-таки жирным.

– … Заставили меня трахать ту черномазую лармериканскую свиномордию! Да, жопу она отрастила изрядную, но на рожу век бы не глядеть. Вот моя Сарочка – другое дело… – Срам замолчал, но эту историю Мэйби и без того знала. Вроде бы роботы уволокли старика прямо из дому, почему-то проигнорировав его женщину.

Его женщину…

Девушка вздрогнула. Через три дня ей исполнится шестнадцать, а значит, для нее подберут мужчину. Вообще-то Мэйби немного нравился мальчик, живущий в пузыре через две линии, но составлением пар занимался искусственный разум, редко учитывавший людские симпатии.

В шесть лет роботы позволяли человеку выбрать себе имя (до того ему полагались номер и ласковые прозвища). В восемь лет обитатель Идэна начинал свое обучение какому-нибудь полезному навыку. У Мэйби, например, многочисленные тесты выявили талант швеи. В шестнадцать наступала пора зачинать потомство.

Хитрые роботы предусмотрели все: в еду новообразованной семейной пары добавлялись какие-то вещества, вызывающие неистовое желание совокупляться. Если верить Сраму, в далекие годы своей молодости разводившему лошадей, животных побуждали к соитию точно таким же способом. Результаты налицо: Мэйби не раз доводилось наблюдать, как «семейные», совершенно друг другу безразличные в течение дня, после ужина мчались из столовой в свои пузыри, по выражению старика, как ошпаренные. Наверное, имелись способы обмануть надзирателей, но Мэйби знала, что у роботов есть средства для укрощения строптивых, причем далеко не всегда приятные.