Братья Швальнеры - #1917: Человек из раньшего времени. Библиотека «Проекта 1917»

• Название: #1917: Человек из раньшего времени. Библиотека «Проекта 1917»
• Автор: Братья Швальнеры
• Жанр: Русское современное

Что на самом деле происходило в тот злополучный межреволюционный период февраля-октября 1917 года? Что происходило в ссылке царя, в столице, в глубинке, на фронте, в Киеве? Об этом расскажут сами герои того смутного времени – Ленин, Николай II, Вертинский, Петлюра, генералы Корнилов и Деникин, князь Феликс Юсупов, митрополит Шептицкий, Керенский. Они, а не кто либо – главные герои книги, призванные авторами к ответу на вопрос: к чему в действительности ведут все наши революции?

---

– Послушай…

– Ничего не хочу слушать. Нет так нет. Раз считаешь меня еще слишком маленькой для всего этого, то не надо. Не бери. Давай приступим к занятиям.

Она покорно – с обреченным видом – уселась за стол и стала раскладывать книги. Комок подкатил к горлу Ивана Андреевича, ему стало нечеловечески жаль ее, как бывает жаль слабого, ребенка, немощного, лишенного последней жизненной радости – или того, что он во всяком случае за нее принимает. Он вдруг подумал, насколько много и важно было бы для нее это зрелище, появись у нее возможность принимать в нем участие, созерцать его, даже без права голоса. Да и чем в сущности может она навредить делу? Разве лишней болтливостью? Но у него до сих пор не было повода упрекнуть ее в этом, напротив, памятуя об их разговоре на балу, он отмечал даже не свойственную возрасту ее глубину и интеллектуальность… Излишне будет говорить, что секунду спустя он изменил свое решение, а две секунды – уже снимал ее со своей шеи и наказывал хранить виденное в секрете во что бы то ни стало.

– Итак, господа, теперь, когда Пьер – то ли позорно и предательски, а то ли просто малодушно – оставил наше общество на милость Господа Бога, мы можем лишь сказать ему спасибо за ту долю участия в организации, что исходила от него все время нашего существования. Хотя бы за то, что формально он нас всех собрал и объединил под единым крылом. Теперь же нам надлежит двигаться дальше и для этого нужно единоначалие. Я на эту почетную роль предлагаю товарища Александра, – при этих словах Бубецкого все замерли, а Ульянов робко встал и поклонился присутствующим. Робость и неловкость присутствовали сейчас в его жестах, хотя ранее ему было не занимать красноречия и отваги. – Он, как мне кажется, достаточно силен физически и духовно, чтобы в трудную для нас всех минуту возглавить движение и повести его за собой. Прошу голосовать.

Поначалу руки поднимались нерешительно, но после голоса Бубецкого присутствующие оживились – через минуту решение было принято.

– Благодарю всех за поддержку. И давайте сразу предоставим товарищу Александру слово.

Ульянов откашлялся и начал.

– Я не знаю, что принято говорить в таких случаях. Наверное, выражать благодарность за доверие и бросаться обещаниями не подвести и не предать его. Но это слова, а от дела они отстоят достаточно далеко. Я же скажу иначе. Доказать мое стремление и мои намерения, ни на минуту не отступающие от идей революции, я намерен делом. Никто не должен оставаться в стороне от великого события, свершение которого – дело наших рук. Только от нас сейчас зависит, в каком направлении будет развиваться история России в этот переломный для нее момент… Не все понимают, что сейчас – один из самых трагичных и потому самых важных периодов в русской истории. Сейчас, когда становятся на ноги – пусть тяжело и с трудом – европейские демократии; когда гнет царизма тем сильнее, чем сильнее противление ему; когда репрессивные меры уже не пугают, а напротив, стимулируют и усиливают готовность к борьбе, особенно важно проявить решимость и сделать такой шаг навстречу светлому будущему, который – даже при условии провальности своей и обреченности, неотвратимости наказания – станет началом той летописи, на обложке которой будет начертано: «Свободная и счастливая Россия». И совершая его, следует помнить, что не империя – есть основа русской государственности. Не самодержавие, угодное ограниченной кучке людей, а только парламентская республика на началах демократии. Пока не почувствует народ в себе реальную силу и готовность принимать решения, а равно брать на себя ответственность за них и их последствия – ничего не сдвинется с мертвой точки. Внушить это народу, показать ему это на собственном примере – вот наша задача, как я ее вижу, на данном этапе диалектического развития. Вот к чему должны быть устремлены сейчас наши чаяния и надежды, вот к чему должны быть приложены наши руки. Нет империи! Смерть императору! Смерть угнетателю народа!

Собравшиеся неистовствовали – так горяча и пламенна была речь Ульянова. Лиза всем сердцем чувствовала, а умом понимала правильность ее и готова была отдать жизнь за те идеи и идеалы, о которых он говорил. И лишь только после окончания сходки, ночью, обнимая любимого, спросила:

– А это обязательно? Убивать царя?

Он посмотрел ей в глаза, прижал к себе и ответил лишь короткое «Да», но этого хватило, чтобы поверить. Искренность читается в глазах, и очень часто нужно просто поднять их, чтобы тебе поверили – и ничего не надо будет доказывать. Так произошло и с ней.

Глава шестая «Крах»

Если кто-то причинил тебе зло, не мсти. Сядь на берегу реки,

и вскоре ты увидишь, как мимо тебя проплывает труп твоего врага.

Лао-Цзы, китайский философ

Женщина, по мудрому выражению классика, является не только причиной всех преступлений в мире, но также и краха всех сколько-нибудь значимых начинаний в жизни человека.

После отъезда любовника княгиня Каменецкая не находила себе места достаточно долго. Все планы по отмщению, как он и полагал, выветрились из ее головы и заменились терзаниями самой себя в жестокости по отношению к нему. Куда он уехал? Зачем? Надолго ли? Вернется и когда? И главное – в ней ли одной причина его отъезда? Все эти вопросы не давали ей спокойно спать, принимать пищу и вообще заниматься любыми созидательными делами. Практически целыми сутками она только и делала, что или лежала, заливаясь слезами, или молча стояла у окна или играла на рояле, стремясь заглушить тоску и найти утешение в творениях классиков – однако, вместо этого впадала под влиянием их нот – почти всегда печальных – в еще большее уныние.

Муж ее терялся в догадках о причинах такого поведения супруги, и вот в один из дней, когда его растущее напряжение уже не могло, казалось, держаться внутри него, открытие явилось само собою.

– Андрэ, – не поднимая глаз обратилась к нему за обедом жена. – Мне с Вами нужно поговорить.

– Я весь внимание, душа моя.

– Я полагаю, что после моего рассказа ты не захочешь больше видеть меня, но совесть не позволяет мне более молчать… Только прошу тебя – не перебивай. Ты, верно, заметил, что последние дни я сама не своя. Так вот я должна снять грех с души – и сознаться тебе во всем. Причина моего душевного нездоровья заключается в том, что последний год я была неверна тебе, а теперь человек, послуживший причиной моих терзаний, резко и без объяснения причин оставил меня.

– Но кто он? – с трудом сдерживая в себе волнение, спрашивал князь.

– Ты не знаешь его и имя тебе ни о чем не скажет.

– И все же?

– Он студент. Его звали Петр. Петр Шевырев. Неделю назад он прислал мне письмо, в котором сообщает о своем отъезде в Крым. Сказался больным, но я знаю, что причина его отъезда – я. Мы повздорили, я стала его обвинять бог весть в чем, и среди прочего обидела настолько, что он не смог снести такого оскорбления… Вот и все, что я хотела сказать.

Она предприняла попытку встать из-за стола и уйти, но мудрый супруг остановил ее.

– Постой. У меня к тебе два вопроса. Первый – для чего ты мне это рассказала? Ты хочешь, чтобы я помог тебе отыскать и вернуть его?

– Нет, что ты, между нами все кончено и возврата к прошлому нет и быть не может.

– Тогда зачем?

– Я не могла более носить это в себе. Это как яд, такое нестерпимое жжение в груди, что нет сил дышать, и надобно выплеснуть его, поделиться с кем-то просто, чтобы сохранить свою жизнь. Я это сделала, и мне стало легче. Наверное. Хотя я прекрасно понимаю последствия того, что сделала. Мне теперь, видимо, следует собрать вещи…

– И второй. Кого ты выбираешь? Сможешь ли ты после всего, что было, и после всего, что рассказала мне только что, отпустить прошлое и постараться вернуться к нормальной жизни? Ко мне, к детям, в семью?

– Разумеется, я выбираю тебя и… Но… разве ты вот так легко простишь меня?

Князь выдохнул и опустил глаза.

– Мы с тобой вместе много лет, у нас надежная и крепкая семья. А жить в семье, под одной крышей означает поддерживать друг друга в любой ситуации. Господь посылает нам испытания не с тем, чтобы унизить или уничтожить кого-либо, а чтобы проверить, насколько мы стойки к трудностям, терпимы друг к другу и крепки в вере. А вера, если помнишь, говорит о необходимости протягивать друг другу руку в беде. Надеюсь, что когда со мной случится беда, ты не оставишь меня…

– Ну что ты… Не говори так пожалуйста.

Она бросилась на шею мужа и что есть сил обняла его. Взаимные слезы стали для них доказательством: с ее стороны – раскаяния, а с его – прощения.

С тех самых пор жизнь потекла по казалось бы обычному распорядку. Княгиня постепенно отходила от перенесенного несчастья под влиянием тепла, исходившего от мужа и домашних и становилась даже прекраснее, чем была, несмотря на свой уже не юный возраст. Меж тем с супругом ее произошло некое событие, которое будет иметь роковые последствия для многих участников нашей драмы.