Дмитрий Чернов - Золото Саламандры

• Название: Золото Саламандры
• Автор: Дмитрий Чернов
• Жанр: Русское современное

Вот так отправишься с друзьями на рыбалку, и вдруг у тебя уже ни рыбы, ни лодки, да ещё пираты привязались. Думаешь, уж дома никто не помешает отдохнуть, а тут друзья неудачно пошутили, и вас всех волокут на войну. А там вообще не понятно, кто свои, кто враги? Тебя хотят уничтожить, но ты не так прост, хотя и сам об этом не догадываешься до поры до времени. К счастью, верные друзья всегда рядом, и хотя от них иногда вреда больше, чем пользы, но вместе вы сила, которая перевернёт мировой порядок.

---

Как управлять судном, он имел весьма приблизительные познания. Его делом было: крутить маховик, когда нет ветра или в других необходимых случаях. Об остальном заботился Эдвин. Однако он почти всегда находился рядом с машиной во время плаваний и хотя бы смутно, но всё-таки представлял основные принципы её работы. Он разбирался в том, какая тяга – что включает. Знал: какие шестерни должны войти в зацепление друг с другом, чтоб лодка шла быстрее или медленнее, вперёд или назад. Беда заключалась только в том, что ему не было известно: каким рычагом движется из рубки та или иная тяга, идущая к машине. Именно всем этим премудростям ему предстояло обучиться в ближайшие минуты, иначе бриг ему уже не догнать.

Грэм с ужасом воззрился на гроздь рычагов, торчащих из пола рубки, не решаясь выбрать на какой из них положить руку, чтоб затем привести тримаран в движение. Тут он вспомнил, что перво-наперво нужно сделать так, чтоб маховик крутился, а значит, необходимо расстопорить мельничные крылья. К счастью, он помнил, как это делал хозяин, и где находится лебёдка, управляющая этим процессом. Правда пришлось немного повозиться с собачкой, заклинивающей саму лебёдку, но зато крылья вскоре сдвинулись с места и стали набирать разгон. Вслед за этим из трюма донёсся знакомый гул, сообщивший, что маховик тоже начал вращаться. Оставалась самая сложная головоломная задача, – какой рычаг заставит лодку плыть? – и у Грэма не было иного способа её решить, кроме как методом тыка.

Старый, испытанный метод не подвёл. Выбрав самый большой рычаг с двойной рукоятью, он не ошибся. Стоило только его перевести, как тримаран резво скакнул вперёд, едва не опрокинув Великана на спину, и тут же его бросило в обратную сторону, – это нос лодки снова ткнулся в песчаный берег.

Этот неожиданный сюрприз сэкономил зверю массу времени. Эдвин оставил шестерёнчатый комплекс включенным на положение «полный вперёд», регулируя скорость при заходе в бухту тем самым рычагом, на который посчастливилось сразу же наткнуться Грэму.

Великан вернул его в обратное положение и, глухо ворча, пытался сообразить, что же делать ему с непослушной машинерией. Потом, махнув рукой на все эти механические премудрости, он спрыгнул с тримарана и вновь снял его с мели простым мышечным усилием, упёршись в форштевень спиной. Затем он так же вручную развернул судно кормой к берегу и поспешил обратно в рубку.

Теперь он знал, что делать. Передвинув уже знакомый рычаг, он повёл оживший «Хаяр» в погоню за хозяином. Его утробное рычание не предвещало ничего хорошего для похитителей эшмерийца. Их бриг маячил неясным пятном на горизонте, на которое Грэм и взял курс. Сперва ему, конечно, пришлось плыть на юг, чтоб выйти из бухты, а уж затем он повернул на восток, ориентируясь на силуэт корабля. Установив руль тримарана ровно, он отправился в трюм и занялся своей привычной работой – стал крутить педали, чтоб развить максимально-возможную скорость. Ярость придавала ему сил, а боязнь за друга – выносливости. Такой мощи он не выдавал, даже когда они убегали от пиратов. Так что, взглянув через некоторое время на догоняемый корабль, разумный зверь с удовлетворением заметил, что расстояние между ними значительно сократилось.

Ксист очнулся оттого, что кто-то тормошил его, и никак не мог понять: открыл ли он глаза, или это ему не удалось? – кругом царила кромешная тьма. Между тем его не переставали трясти, обращаясь донельзя жалобным и знакомым голосом:

– Молчун. Молчун, да проснись ты, наконец! Ксист, приди в себя!

– Шустрый, это ты? – отозвался Ксист. – Шустрый, я, кажется, ослеп, – ничего не вижу.

– Ты не ослеп. Здесь просто темно, – с облегчённым вздохом ответил Тарсил.

– Почему темно? Где мы?.. И почему у меня так… о-о-ой!.. глаз болит?

– Я бы тоже хотел всё это знать, – раздался где-то поблизости голос Эдвина.

– О! Вот и второй очнулся! – обрадовано воскликнул Бенсил рядом с ним.

– Мы в кубрике того самого королевского брига, – сообщил для обоих Шустрый.

– Как мы сюда попали? – удивился Молчун. – Мы же были дома. Потом пришёл этот…

– Шаднир, – услужливо подсказал Тарсил. – Потом вы поспорили, и он ударил вас обоих, после чего вас привезли на этот корабль в бессознательном состоянии.

– Мы уже плывём? – поинтересовался эшмериец.

– Да. Корабль отправился в путь, как только нас доставили на борт, – доложил Бенсил. – Времени прошло уже много, но мы только сейчас смогли освободиться от верёвок. Шустрый как-то умудрился развязать мои руки, а потом уж мы развязали вас и стали приводить в чувство. Не знаю, – сколько прошло времени. Возможно, на улице уже ночь.

– Как бы узнать? – задумчиво протянул Эдвин. – Ну, почему здесь нет ни одного окна?

– Откуда здесь иллюминаторы, а тем более окна? – язвительно спросил Хитрый. – Тебе же говорили: это кубрик, орлопдек!

– Сам ты – орлопдек! – обиделся эшмериец.

– Чёрт побери, Эдвин! Это же элементарные понятия! – негодовал Бенсил. – Орлопдек или кубрик – это пространство между палубами, которое расположено под гондеком, то есть, – нижней палубой. Ниже спускаться уже некуда, – мы под водой!

– Тогда понятно, почему здесь так темно, – дошло до Эдвина.– Но почему здесь так тесно?

– Наверно, это какая-то арестантская каюта, – предположил Тарсил. – Дверь заперта снаружи. Эти головорезы специально нас сюда засунули, чтоб мы не позвали на помощь Грэма.

– Надеюсь, они его не тронули? – обеспокоился эшмериец.

– Это он их чуть не тронул! – насмешливо воскликнул Бенсил. – Хорошая была идея – отправить Шаднира к нему, но не сработала. Этот твой зверь ни на что не годен.

– Помолчал бы лучше, производитель идей! – обиделся Эдвин. – Грэм очень умный. Он на многое способен и, причём, исключительно на добрые поступки, не то, что ты…

– А что я-то сразу?! Что я-то? – в свою очередь обиделся Хитрый. – Задумка с золотыми была гениальной. Не я виноват, что этот проклятый десятник такой хитрый оказался: выследил, куда мы с Шустрым пошли, якобы затем, чтобы привести к нему оставшихся троих, завербованных с нашей помощью, – вас, то бишь. Мы же на самом деле и не думали туда возвращаться, а он – гад! – прикинулся, что поверил нам, а сам перехитрил нас обоих, мошенник несчастный!

– Ты бы заткнулся, в самом деле, кладезь гениальных задумок! – перебил его Ксист. – Результаты твоих идей – всем налицо! Можешь считать, что самую знаменательную глупость в своей жизни ты уже совершил, и на этом успокоиться. Сейчас нам надо поговорить на более актуальную тему… Скажи-ка, Эдвин, а Грэм в самом деле может нам чем-нибудь помочь в данной ситуации?

– По правде говоря, я так не думаю, – грустно констатировал эшмериец. – Судя по всему, мы уплыли уже очень далеко, а Великан не умеет управлять «Хаяром», так что догнать нас ему не на чем.

– А кто он вообще такой? Я никогда не слышал о таких существах, – полюбопытствовал Ксист.

– Грэм?.. Никто не знает, – ответил Эдвин. – Я нашёл его в лесу, неподалёку от своего дома. Он был весь изранен. Я вытащил из него полтора десятка арбалетных болтов и кучу наконечников от сломанных стрел, пока он был без сознания от потери крови. Потом я залечил его раны, – просто заштопал их и перевязал, – а через некоторое время он очнулся. Поначалу он не доверял мне, но уйти не мог из-за слабости. Потом, видимо, понял, что не все люди одинаковы, и не рвался больше сбегать. А особенно на него подействовал мой подарок – куртка с металлическими пластинами и шлем, защищавшие его от дальнобойного оружия, которого он более всего боялся. После этого Грэм полюбил меня, как отца родного, и остался при мне навсегда. Только не всем это понравилось, и мне пришлось покинуть родные края, чтоб найти такое место, где нам с Грэмом будут рады. Ну, или хотя бы не станут вопить от ужаса и падать в обморок при каждой встрече с ним.

– То есть, ты бросил свой дом из-за этого животного? – искренне удивился Молчун.

– Не совсем так. Не только из-за него. Во-первых, я бы не стал так категорично называть Грэма животным, – он слишком умён для этого. Во-вторых, у меня были причины уехать – помимо него. В общем, я бы всё равно ушёл оттуда рано или поздно.

– Расскажи поподробней, – делать-то всё одно нечего.

– Да чего там рассказывать-то? – принялся отнекиваться Эдвин.

– Например: почему ты не разбираешься в навигации и кораблях, если сам построил «Хаяр» и ходишь на нём по морю?.. Это очень странно для моряка, – не знать – что такое румб или кубрик.

– Вот видишь, ты и сам заметил, что с меня моряк никудышный. Просто в этом отношении мне не так повезло как вам. Вы родились в семьях моряков, а мой отец был мельником, потому и мне светила та же участь, но, увы… Я был только вторым сыном, а мельница была одна. Это вам не море, на всех поровну не хватает. Наследником являлся мой старший брат, а мне оставалось только работать на него или идти своей дорогой. Отец желал мне добра и хотел, чтоб я сам стал хозяином – неважно чего. Поэтому он отдал меня в ученики к кузнецу, у которого была единственная дочь. Мне тогда только тринадцатый год пошёл, а ей ещё и года не исполнилось, но отцы наши уже порешили между собой, что поженят нас, как только она вырастет. Кузнец относился ко мне как к сыну, обучал тайнам своего ремесла, которое было предопределено мне в наследство. Надо сказать, что был он весьма искушён в своём деле и передал мне колоссальные знания души и плоти металлов. Он ничего от меня не утаивал, и скажу без ложной скромности, что я стал настоящим мастером, превзойдя даже своего учителя… Так прошло пятнадцать лет, всё было хорошо, но тут снова – «увы»…