Петр Вяземский - Тариф 1822 года, или Поощрение развития промышленности в отношении к благосостоянию государств и особенно России.

• Название: Тариф 1822 года, или Поощрение развития промышленности в отношении к благосостоянию государств и особенно России.
• Автор: Петр Вяземский
• Жанр: Критика

«Каждая эпоха имеет свой отличительный характер, не тот, который придается ей современными страстями и заблуждениями: сей характер есть недуг преходящий, означающий перелом из одного возраста в другой, но не самый характер того возраста. Характером должно назвать только те свойства эпохи, которыми она совершает успехи на поприще образованности и народного благосостояния. Успехи сии передаются залогами дальнейших приобретений из одного поколения в другое и могут служить вехами на пути человечества, стремящегося к цели, назначенной Провидением, к цели усовершенствования. Если нужно с сей точки зрения определить характер эпохи нашей, то мы назовем ее эпохою практического или положительного просвещения, то есть всеобъемлющей промышленности и применения открытий и сил её в пользам общественного и частного благосостояния…»

---

Петр Вяземский Тариф 1822 года, или Поощрение развития промышленности в отношении к благосостоянию государств и особенно России

Каждая эпоха имеет свой отличительный характер, не тот, который придается ей современными страстями и заблуждениями: сей характер есть недуг преходящий, означающий перелом из одного возраста в другой, но не самый характер того возраста. Характером должно назвать только те свойства эпохи, которыми она совершает успехи на поприще образованности и народного благосостояния. Успехи сии передаются залогами дальнейших приобретений из одного поколения в другое и могут служить вехами на пути человечества, стремящегося к цели, назначенной Провидением, к цели усовершенствования. Если нужно с сей точки зрения определить характер эпохи нашей, то мы назовем ее эпохою практического или положительного просвещения, то есть всеобъемлющей промышленности и применения открытий и сил её в пользам общественного и частного благосостояния. На сей стезе встречаются и, с большим идя меньшим успехом, взаимно содействуют усилия правительств и народов. Здесь Россия и Англия, Франция и Пруссия, каждая в кругу, ей соразмерном, равно следуют благотворному движению, как впрочем, ни разнородны существенные стихии их государственного бытия и коренные условия их могущества, благоденствия и славы. Политические грядущие судьбы Европы и образованного мира неизвестны. События приуготовляются людьми, но созревают волею единого Провидения. Может быть таится еще много непредвидимых жребиев в темной урне современной судьбы; может быть еще из недра многих бурь и потрясений должен возникнуть общий порядок; но успехи, совершенные духом предприимчивого трудолюбия, духом промышленности, не погибнут в сшибке страстей и событий. Они останутся навсегда началом новой достопамятной эры в истории общественной гражданственности. Посмотрим не только около себя, нет, слава Богу, у нас примеры не были бы достаточно убедительны и противоположность не озарила бы ярким светом справедливости наших замечаний, обратим наши взоры далее, туда, где раздор междоусобных мнений, где неистовство страстей, безумие необузданных учений в ежедневном состязании играют участью народа и готовы для минутного торжества своих выгод ниспровергнуть общее благоденствие.

Там увидим мы, что в самом противоборстве понятий и упований есть однако же одно единомысленное стремление к пользе положительной, к извлечению из природы всех пособий, кой вверены ею рукою Создателя в достояние человека. Общеполенные открытия следуют одно за другим. Природа преследуема алчным и допытливым умом в последних ущелиях своих, изведана в сокровеннейших свойствах, измерена в глубочайших тайниках. Никогда торжество человека над нею не было запечатлено столь верными и блестящими следами. Прежде ум человеческий присвоивал себе по одному завоеванию в два, три столетия и долго не мог покорить его совершенно господству своему: оно выбивалось из рук его и оставалось без применения и без последствий.

Ныне каждое завоевание ведет непосредственно к другому, Ум входит в права собственности с места и с боя, налагает на нее вооруженную руку и собирает беспрекословную дань. Жатва приобретений служит вместе и удовлетворением насущной потребности, и посевом для будущей жатвы. Вне сферы отвлеченных покушений, все усилия, все соображения натянуты к одной цели, а именно, жизнью искусственною, добытою просвещенными трудами, удвоить, утроить, удесятерить способы жизни естественной, расширить границы времени, уменьшить иждивения и умножить последствия, одним словом довершить дело природы изысканиями ума, которому дан ключ во всем её таинствам, подлежащим нашему ведению. Сколь умозрительные покушения и мудрствования современной деятельности сбивчивы и нередко лживы в своем беспокойном стремлении, столь напротив надежны и плодовиты в последствиях своих опыты, изыскания, имеющие целью пользу ясную и положительную. Провидение как будто хочет показать в сей противоположности то, что человек может исполнить сам собою и то, в чем должен он покорять себя силе, свыше над ним господствующей. Оно напоминает ему, в чем он истинно могуч и проницателен и то, в чем он ограничен и слаб, напоминает, что он определен действовать, но что в одном он сам действующее лицо, а в другом только орудие.

И за то какой ряд чудес открывается пред любопытным взором. Земля оковывается железными колеями; удобство и быстрота сухопутных сообщений не стеснены своенравиями почвы, или изменчивостью непогод. Новым замыслом человек вторично покоряет себе непостоянную и бурную стихию. Освободившись от самовластия ветров, он руководствуется действием, зависящим от собственной воли, мирит две враждебные стихии, или сие же самое действие обращает на сухопутные суда, которые катятся без лошадей, по движению, так сказать, одной мысли. Всеобъемлющее слово таинственного языка скоропостижно передается, и один край Европы молча окликается с другим в часы решительных событий и великих ожиданий. Мало того, что всевластною волею человека поверхность земли исчерчена во всех направлениях, естественных и противоестественных, там, где встречается преграда его стремительному шествию, он врывается в самые недра земли и уготовляет беспрепятственную дорогу запасам своих трудов и предприятиям своей торговли. Дайте срок, дайте капиталов – и потянутся торговые обозы под сводом рек, заслоняющим человеку свод небес с солнцем своим, уже ему ненужным. Быстрота сообщений между отдаленными краями, между одною гемисферою и другою пополняет важное изобретение письменного искусства. Благодаря ему, мы сочувствуем с столетиями, давно павшими в бездну ничтожества, и захватываем мыслью века, еще таящиеся в лоне грядущего. Сим новым изобретением обязаны мы за сближение разноплеменных жителей пространного мира. Промышленность, торговля и современные открытия соединили разбросанные. члены Божьего семейства, которые без них остались бы навсегда чужды друг другу.

Но кроме сих геркулесовских подвигов, сих чудес человеческой предприимчивости, изумляющих нас обилием и объемом последствий своих, сколько еще частных, ежедневных, повсеместных благодеяний, утешающих испытующий взор наблюдателя в ограниченном круге полезного движения. Давно ли гражданская деятельность сосредоточивалась в одних городах, требуя значительных поощрений, стечения благоприятных пособий и многолюдства? Ныне она не укрывается за твердынею городских стен, а разливается по пустыням, по деревням и требует одного законного охранения, одной свободы действия. Там, где деятельный ум промышленника находит на пути своем речку, лес, руду каменного угля, несколько рук, неоплаченных за труд свой щедростью почвы, там и открывается поприще для его полезных подвигов. Промышленность водружает свое благовещающее знамя: под сению его разгарается светильник полезных сведений, образуется общежитие, возникает просвещение, развиваются умственные силы человека и указывается ям цель, достойная их испытаний и стремления. В сем отношении действует она и на самую нравственность общества, признавшего власть её. Напрасны лжеумствования тех, которые порочат промышленность за направление ума человеческого в цели исключительно вещественной, почитая направление сие уважением возвышенного назначения его. Из того, что промышленность имеет всегда готовые возмездия для трудов, в пользу её понесенных, что она не требует от ревнителей самоотвержения бескорыстного, еще не следует, чтобы она была делом одного личного расчета.

Промышленность есть наука преимущественно общественная и человеколюбивая. В ней частная польза есть неотдельное звено пользы общей, рычаг, которым можно действовать на благосостояние народное. Обхватывая всеобъемлющим влиянием своим все ступени общества и непосредственно нижайшие, она, по мере сил своих, возвышает человека, улучшая положение его. Труд есть заветное условие физической и нравственной природы нашей. Владея средством добывать изученным трудом пропитание свое и обеспечивать нужды семейства, человек исполняет предназначение свое и может пользоваться благом жизни. В таком положении он будет в миролюбивом сочувствии с порядком, его окружающим, с законами, ему предписанными. В бедности, в неподвижности, в немощи физической и умственной праздности он не борется с жизнью, а подавлен ею, он не доволен, ропщет, и от ропота готов, при первом случае, перейти в насильству. Нужды и скорби – ненадежные поруки к нравственности. Человеку, в силу законов возвышенной природы его, не довольно, когда ему хорошо: он еще беспрерывно ищет лучшего. В сем непостоянстве хранится за юг и земного усовершенствования его, и бессмертия души. Повинуется ли он благоразумию? Он в стремлении в лучшему не жертвует хорошим, которое уже его, но и не отвергает надежды, ибо умственная природа его есть возрастающая. Промысел одарил и некоторых животных творческою деятельностью, перед которою наша смиряется в изумлении; но деятельность сия не имеет развития и приращения. Поглощенная настоящим, она не носит в себе залога грядущего. Как ни изумительны труды строительного и общежительного бобра, пчелы, созидающей свое прочное и красивое здание, но каковы были труды сии в первые дни творения, таковы и ныне, после многих тысячелетий, таковы будут и до окончания веков. В человеке деятельность есть нравственное побуждение, следовательно и благонамеренное направление её должно непосредственно или косвенно обратиться в пользу и самой нравственности. Заключать иначе было бы клеветать на Провидение. Человек хозяин природы и чем лучше устроивает он свое хозяйство, чем более извлекает он пользы из него, тем вернее исполняет он свое земное предназначение.