Сергей Радионов - Технология бессмертия. Часть 1. Книга, которая разрушила мир

• Название: Технология бессмертия. Часть 1. Книга, которая разрушила мир
• Автор: Сергей Радионов
• Жанр: Альтернативная история

Эта книга основана на Логике Выживания, при помощи которой я попытался объяснить цели авторов мегалитических построек в Баальбеке и Иерусалиме, Великого Потопа и Библии, сопоставив древним событиям задачи современности по выживанию человеческой цивилизации, ограниченной малым ресурсом выживания – планетой Земля.. А поскольку реконструировать те события не представляется возможным, я воспользовался доступным ресурсом – научной фантастикой, которая позволяет моделировать как минимум Логику.

---

Александр был аватаром Геры, который выиграл 15% его ресурса, принадлежащего богам, поэтому имел неполный доступ к телу лишь в нетрезвом состоянии Александра. А поскольку Александр выпил, Гера начал проявлять себя: его миссией действительно был Головин, который чем-то заинтересовал Бела, чем именно, Гера не знал, но за свою многотысячелетнюю жизнь такой лёгкой добычи ему никогда не доставалось.

За час-другой Головин стал безраздельной аудиторией Геры. «Чего хочет Бел от этого человека?» – задавал себе вопрос Гера, понимая, что Бел никогда не ответит, и одновременно – никогда не сделает глупость. И Гера честно делал своё дело, интеллигентно и неспешно заливая в беззубый рот водку, и по-дворянски закладывая кильку. Гера рассказывал Головину полузабытые байки из своей тюремной жизни, которую он то ли выдумал, то ли она была на самом деле, он уже и не помнил, поэтому придумывал на ходу свои истории по шаблонам, которых заготовил в избытке за свою длинную жизнь.

Гера, не получивший никаких сведений о Головине, по неписаным правилам Игры был вынужден понимать этого человека. А Головин, при вроде бы примитивной его простоте, был для него парадоксом, Гера не мог предугадать его реакцию на тюремные рассказы, его крокодильи слёзы, его странный, внезапно возникший человеческий интерес к Александру – персонажу Геры. У Геры не было конкретного задания, согласно правилам игры, в его власти было всё что угодно: он мог обобрать этого человека, убить, подставить или, наоборот, – помочь и продвинуть.

Сложность Геры была в том, что его подведомственный аватар Александр включался и отключался без всякой логики, когда ему вздумается, поскольку 15% Гериной власти – это ещё не вся власть. У Александра была 1/3, положенная богами человеку, 2/3 (0,666…), помноженные на 15%, никак не могли пересилить акций самого Александра на свой разум и тело, а разум Александра был крепким, закалённым и отточенным в испытаниях, он то и дело проявлялся вместо Геры, чего сверхчувствительный Головин не мог не заметить, определив парадокс «мистической странностью».

Головина тянуло ко всему фантастическому и необычному, он каким-то нюхом всю свою жизнь искал и находил события, которые вменяемому человеку показались бы мусорными объедками, но Головин их берёг, запоминал и, складывая на потом, когда придёт время понимания, копил их как бабка на похороны. И ко всему странному он относился не иначе, как к благословению Бога, которым считал христианскую Троицу.

У Александра была ограниченность – обожжённая пята, про которую он рассказывал Головину. У Геры – та же пята, а теперь и новая семья Александра, которую к нему привязали при внедрении. Александр любил свою семью, а Геру внедрили в Москве, в середине пешего путешествия Александра, – он не имел ни малейшего представления о «своих» новых жене и дочери.

Гера, глядя на плачущего Головина, просчитывал варианты следующего хода, забравшись очень глубоко в собственный расчёт, но так и не достигнув дна: Головин действовал так, словно играл не в шахматы, а в поддавки, и был намерен сдаться, ещё не начав игру; с такой тактикой Гера не был знаком – всё, что он знал ранее, обычно хоть как-то сопротивлялось. Гера не понимал «это существо», как он называл Головина про себя, за сутки работы у Головина он составил портрет его окружения – бывшие военные, все мелкорослые, и хитроватые, – очевидно это его уровень руководства, люди повыше и попрямее тут не удержатся, а эти прилипли в надежде отщипнуть от добряка кусок сала.

Очевидно, тут нет денег, нет достаточного ума и воли, чтобы «пустить эту тройку галопом» (Гера вспомнил Пушкина). При этом выяснился и предпринимательский талант Головина, подаривший ему возможность отхапать неплохое предприятие у Объективной Реальности, заработать денег, построить цеха и организовать производство.

Предприятие было огромным, тысяч пятьдесят квадратных метров площадей, новое оборудование, станки, инструмент, 80 га земельный участок.

– Тут у тебя как на зоне, – уныло, невесело (они уже успели перейти на ты и по имени-отчеству) сообщил Гера, – у нас было прикольней.

– Правда? – удивился Головин. – Я, слава Богу, не могу сравнить, поскольку был только в нетюремной реальности, там за меня отсидел ты, Саша.

«С чего бы ему так самоуничижаться перед незнакомым человеком?» – подумал Гера.

«Откуда прислали этого человека – от Бога или от дьявола?» – параллельно думал Головин, кроша этой мыслью мозг, словно дятел червивое дерево.

Головин, увидев Александра, мгновенно понял, что он послан, и его «игра в дурачка» имела определённый смысл, – пока Гера подглядывал за Головиным, Головин подглядывал за Александром, изучая его как Большой Объект, который не мог быть не внедрённым. Гера был уверен, что не раскрыт и его воспринимают объектом привычной среды, поскольку от «привычной среды» отвык, не понимая вполне, каким павлином он смотрится, – с длинными хитрыми и умными глазами, взглядом странне, е чем у Сальвадора Дали, волосами, как у художника эпохи Возрождения, и уверенной манерой змея.

Задачей Александра было понравиться Головину, привлечь его внимание, чтобы впоследствии как-то решить свои семейные проблемы, – он просчитывал разводки, которые можно провернуть с «Добряком», как он его окрестил внутри себя.

Головин слушал Геру, затем Александра, затем снова Геру, практически ничего не выдавая на выход, кроме жалостливых соплей к «самому себе». И Геру с Александром понесло: они поочерёдно рассказывали свои тюремные полузабытые байки, очень похожие, но с разными подробностями. И Головину, который по наивности воспринимал Александра одним человеком, было невозможно разобраться в том, что сюжетных линии как минимум две, а не одна. В этот момент Александр неспешно, со значительными расстановками и отступлениями, рассказывал ему историю, произошедшую с ним в Москве.

Внедрение

– Дня на два остановившись в Москве, я присел отдохнуть на остановке, на оживленной улице, когда вдруг движение как бы прекратилось, и я увидел своих – жену и детей – в проезжающем мимо автобусе, вполне понимая, что этого быть не может, никак, ни при каких обстоятельствах, потому что жена и дети сейчас у себя дома, у них нет денег, чтобы добраться до Москвы; но ситуация была настолько реальна, что не поверить ей было сложно. Я было дёрнулся бежать за ними, но, сделав скидку на голодные недели, встряхнулся и пошёл дальше. Около небольшого стеклянного павильона, куда я зашёл с надеждой спереть что-нибудь съестное, я снова увидел, как жену и детей снаружи заталкивают в «Газель» и увозят, и даже погнался за ними, но снова не успел. Больше я их не видел.

Александр замолчал, словно пытаясь ещё что-то вспомнить, но в этот момент его сознанием овладел Гера.

Головин спросил Александра (Геру):

– Но если всё было настолько реально, то, может, оно и действительно было?

– Ты о чём? – спросил Гера.

– Об этой истории в Москве, о чем же ещё?

Гера, не представляя, о чём речь, стал вспоминать, как он сам оказался в Москве.

– Я, похоже, попал в план перехвата, в городе словно никого не было, ночь на дворе, и никого: машины стоят, людей нет, совсем нет, странно для такого города, ещё и самый центр. – Гера отлично знал Москву, посещая её по разным заданиям. – Военные в необычной форме, в чёрных шлемах со стёклами, камерами и странной подсветкой… ходят и ищут людей, переговариваясь через свои шлемы о том, что в это время никого не должно быть, а кто появится, должен быть устранён на месте, вроде как «это могут быть только без чипа», «код 51», что это значит, я так и не понял. Я испугался и залез под куст, и жду, а они рыщут, побежали за каким-то мужиком, выстрел, мужик упал. Я отрубился от голода, и страшно… как-то совсем не как всегда, какой-то холодный страх, как когда я разговаривал с дьяволом… с ящером. Я заснул, но как бы попал в другую реальность, в ещё более страшное – каких-то двух детей закатывали асфальтовым катком, потом машина засыпала их асфальтом… и каток закатал их ещё раз. То ли это был я сам, а не дети, но страшный был сон, словно и не сон. Утром я проснулся как бы другим человеком, под каким-то мостом на окраине, хотя как добирался туда, убей – не помню. Ничего не пил, поскольку денег не было всю дорогу.

Головин с детским интересом слушал рассказ, и Гера понял глубинную сущность Головина: «Он любит фантастические истории, желая в них верить, ему в этой обычной жизни скучно». Гера состоял сугубо из фантастических и странных историй – и понял, почему Бел послал его именно к этому человеку.

Головин не преминул расспросить Александра (Геру) про ящера, тот лишь сказал, что это был какой-то не местный ящер, «как бы импортный» или «с другого уровня», и что Гера с ним не мог справиться, хотя всех других побеждал.