Александр Малинкин - Награда как социальный феномен. Введение в социологию наградного дела

• Название: Награда как социальный феномен. Введение в социологию наградного дела
• Автор: Александр Малинкин
• Жанр: Культурология
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-98712-116-0

Награда – такой же древний феномен человеческого социума, как и дар. Но если о дарении и подарке как социальном феномене написаны уже горы книг, то этого не скажешь о награде. Автор книги, кандидат философских наук, доцент кафедры наук о культуре философского факультета НИУ ВШЭ, в отличие от специалистов по фалеристике, рассматривает награду не в её прикладном историческом аспекте, но совсем в другом свете – как социальную символическую форму. Путём феноменологически-социологического исследования он пытается выяснить, в чём заключается сущность награды, что именно символизируют награды и их наградные знаки. Автор выдвигает идею нового направления социального и гуманитарно-научного поиска – «социологию наградного дела», рассматривая эту работу в качестве её концептуального введения.

В книге затрагиваются культурные, политические, экономические, государственно-правовые и социально-этические реалии жизни, которые являются предметами таких дисциплин, как философия, социология, политология, юриспруденция, история, семиология, этика, а также политическая, социальная и культурная антропология. Книга предназначена для широкого круга образованной публики, интересующейся социальной и политической философией и не безразличной к проблемам этологии человека. Книга может быть полезна для философов, социологов, политологов, культурологов, а также для юристов, специализирующихся в области наградного права и теории государственного управления.

---

Принципиальным пунктом для нас был способ цитирования: мы не жалели места для обширных цитат из различных источников, чтобы читатель мог получить адекватное представление о точке зрения их авторов (даже если мы их не разделяем). В то же время, мы старались не перегружать книгу материалом из области фалеристики. Она предназначена не столько для специалистов по этой прикладной исторической дисциплине, сколько для широкого круга образованной публики, интересующейся социальной и политической философией и к тому же не безразличной к социально-этическим вопросам и проблемам этологии человека. Возможно, книга будет полезна также для юристов-специалистов в области наградного права, теории государственного управления.

Надеюсь, не пройдут мимо книги и те, кто трудится на ниве профессиональной социологии и политологии. В первую очередь от них автор ждёт критических отзывов, поскольку, отработав в академической социологии более тридцати лет, считает себя вправе критиковать современную отечественную социологию. «Судите нас, ибо вы сами будете судимы нами» – так сформулировал свой исследовательский девиз в книге «Homo soveticus» А. Зиновьев, антисоветский и в то же время глубоко русский социолог. Признаюсь, мне далёко до зиновьевского остроумия и парадоксализма. Нет у меня и той дерзости, что была у ветерана Великой Отечественной войны лётчика-штурмовика капитана А. А. Зиновьева. Но то, что нас объединяет, всё-таки есть: социологический опыт вкупе с возможностью рефлектировать над ним с отстранённой позиции. Много это или мало – судить читателю.

Пользуясь случаем, хочу выразить свою благодарность людям, каждому из которых я в чём-то лично признателен за их участие в моей профессиональной судьбе. Это профессор Г. С. Батыгин, кандидат исторических наук Я. В. Сиверц ван Рейзема, профессор А. М. Руткевич, профессор Л. Г. Ионин, профессор Ю. Н. Давыдов, профессор А. Ф. Филиппов, кандидат философских наук В. А. Куренной.

Вероятно, Г. С. Батыгин не согласился бы с моей критикой познавательного потенциала сциентистски ориентированных социальных исследований. Между тем, этой книги могло и не быть, если бы в 1977 году в Институте социологических исследований АН СССР не началось наше научное сотрудничество и если бы уже в начале 2000-х годов он не оценил её первый черновой набросок по достоинству. Я слишком многим обязан Г. С. Батыгину как учёному и педагогу, приоткрывшему для меня философскую подоплёку социологии, чтобы забыть о его влиянии на формирование моей профессиональной идентичности. Он был и останется для меня образцом личности социального исследователя.

Москва

01.06.13

Глава I. Награда как предмет социологического исследования

1. Социология форм общественного поведения и морали П. Сорокина

Основы российской традиции социологического изучения награды заложил П. Сорокин. В 1914 году он, будучи 24-летним студентом, опубликовал свою первую книгу «Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали»[3]. Книга с таким названием не могла не вызвать интереса. Новой для России была и её тема. В западноевропейской традиции социальной мысли награда обратила на себя ученое внимание еще со времен Т. Гоббса, Дж. Локка, А. Смита, И. Бентама Г. Спенсера и др. В их трудах награда предстает как необходимый элемент общественной морали, политики, права и, соответственно, как предмет моральной, политической философии и философии права. П. Сорокин опирается на труды указанных авторов, а также на современные ему немецкие, французские, английские источники, однако впервые делает награду предметом социологического исследования.

Особенность подхода П. Сорокина к исследованию феномена награды, унаследованную им от И. Бентама, определил взгляд, согласно которому два, казалось бы, параллельных ряда общественных явлений – преступление и наказание, с одной стороны, подвиг и награда, с другой, представляют собой в сущности взаимосвязанное и взаимообусловленное единство. Оно, полагает П. Сорокин, возникает с древнейших времён, являясь универсальным общечеловеческим феноменом, и исторически эволюционирует в направлении уменьшения числа наказанных и награждённых, смягчения жестокости кар за преступления и снижения интенсивности награждений. Выявленную им историческую тенденцию Сорокин П. называет «законом колебания кар и наград»: «Интенсивность кар (и наград) тем более велика в каждый исторический момент, чем более примитивно данное общество и чем больше антагонистической разнородности в психике и поведении его членов – пишет он. – И наоборот, чем более культурно данное общество, и чем более однородна психика и поведение его членов – тем менее жестоки кары и менее интенсивны награды»[4].

Кары и награды оказывают, по выражению П. Сорокина, «дрессирующее» воздействие на человечество. Они требуются для воздействия на психику граждан, чтобы те вели себя в обществе «должным» образом (позднее это будет названо в структурном функционализме, который П. Сорокин начал разрабатывать de facto с 1913 г., «интериоризацией социальных норм», или «социализацией»). В массе своей граждане недостаточно воспитаны, не адекватно реагируют на установленные обществом в социальной этике и зафиксированные государством в праве «должные, запрещенные и рекомендованные акты», прежде всего – на «должные», т. е. на те, которые сопряжены с выполнением ими гражданского долга. Власть и политические акции власть имущих понимаются П. Сорокиным по умолчанию в позитивном смысле. Гарантом конечной позитивности властных акций представляется ему всемирно-исторический прогресс человеческой цивилизации – медленное, но верное приближение к идеалу гуманности. Отсюда и «историческая тенденция падения кар и наград»: «Подобно тому как было сказано: «Война нужна была для того, чтобы уничтожить войну» точно так же можно сказать: «Кары и награды нужны были только для того, чтобы уничтожить кары и награды» таков вывод из всего предыдущего…»[5].

Как же конкретно представляет себе этот процесс русский социолог? «То, что раньше было внешне декретируемым «долгом», за неисполнение которого грозили карой, и то, что раньше можно было добыть от индивида лишь с помощью наград, то с течением времени становится «долгом», но долгом не извне навязываемым, а долгом свободным, самопроизвольным, органически присущим внутренним импульсом, – пишет П. Сорокин. – (…) Это есть… «любовь» в том смысле, в каком ее понимали Будда, Христос и другие великие проповедники действенной любви… Иначе говоря – это свободное хотение индивида… Для того, чтобы заставить голодного пообедать – не нужно кар и наград, он сам с удовольствием сядет за стол и будет есть. То же и тут, кары и награды нужны только тогда и для того, кто не приспособлен к социально полезному поведению; там же, где социально полезные шаблоны являются органической потребностью, там кары и награды излишни»[6].

Таким образом, кары и награды смягчают нравы, повышают сознательность людей, уменьшая их эгоизм и увеличивая альтруизм, тем самым способствуют росту социальной справедливости и солидарности в обществе. Поскольку социальная функция кар и наград состоит, прежде всего, «в создании, расширении и укреплении социальной справедливости», то «кары и награды падают» по мере её роста – а рост социальной справедливости, по его мнению, со всей очевидностью наблюдается в ходе истории в виде «прогресса человеческого поведения». «Они [кары и награды – А.М.], следовательно, создавая солидарность, сами себе роют могилу, в которой и будут похоронены на веки вечные… Сверхчеловек, стоящий выше современного добра и зла, права и нравственности, не знающий извне навязываемого «долга» и полный действенной любви к сочеловекам, – вот предел, к которому ведёт история человечества»[7]. Вера молодого российского социолога в доброту власти, ее сущностное благоразумие, гарантом которого выступает в его глазах социальный прогресс на базе научного знания, настолько слепа и безгранична, что даже идеи Ф. Ницше о «воле к власти» и скором пришествии «сверхчеловека» он истолковывает на голубом глазу исключительно в светлом альтруистическом духе.

Предметом социологии кар и наград П. Сорокина являются «основные формы общественного поведения и морали», к которым он относит «преступные» и «услужные акты», выделяющиеся на общем фоне нормального законопослушного поведения большинства людей своей общественной значимостью (соответственно, отрицательной и положительной). В трактовке этих актов П. Сорокин следует за И. Бентамом, Р. Йерингом, Р. Деля-Грассери. Так, например, последний писал: «Другое право,… право симметричное с правом пенальным и неизвестное как криминалистам, так и криминологистам,… это есть право премиальное. Преступлению или нарушению права должен быть противопоставлен героизм или необязательная добродетель, выходящая из границ (нормальной или обязательной) добродетели. (…) Это есть уже преизобилие… альтруизма, тогда как преступление есть не что иное, как изобилие эгоизма»[8]. «Услужные» акты П. Сорокин называет ещё «рекомендуемыми» и выступает за признание «премиального», или наградного, права, за выделение его в особую отрасль, кодифицированную по образцу права криминального. Эту идею в России поддерживали также Л. И. Петражицкий и Н. А. Гредескул.