Анатолий Королев - Охота на ясновидца

• Название: Охота на ясновидца
• Автор: Анатолий Королев
• Жанр: Триллер
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-04489-1

Великому Ясновидцу, генералу психотронной разведки, угрожает смерть — и он знает, что она придет к нему в обличие юной красотки. Всемогущий маг делает все, чтобы уничтожить врага, но рок приближается. Анатолий Королев, автор романа «Эрон», повестей «Голова Гоголя», «Гений местности» (Парк) — одно из самых ярких имен в современной русской литературе. Его роман «Охота на Ясновидца» — захватывающее чтение для любителей острого сюжета, глубокой мысли и блестящего стиля.

---

А теперь у меня всего две своих вещи — маленькое круглое зеркальце, да пустой флакон из-под духов, который я нашла и который до сих пор чудесно пахнет, как кожа моей мамы. И еще я свистнула книжку из школьной библиотеки — это сказки Перро, я прячу ее под матрасом. Моя любимая сказка о Золушке и принце, о том как она потеряла на бале хрустальную туфельку и чем все это кончилось. Это маленькая дешевая книжечка в красной картонной обложке, где страницы исчерканы карандашом, а рисунки подклеены с обратной стороны страницами из другой книжки.

Я читаю ее и стараюсь не плакать. Фиг вам, паскуды!

И вдруг все снова меняется, как по мановению волшебной палочки. Сима! тебя к директору… Меня тогда звали Симой. А фамилия моя была Крюкова. Я упираюсь, я ни в чем не провинилась, но меня тащат силой, а там — в кабинете директора, — меня внезапно начинает обнимать и целовать незнакомая женщина с золотыми зубами. Она кажется мне жуткой старухой. Кроме того, меня так давно не ласкали, что я чуть не вскрикнула… но от незнакомки пахнет тем самым дивным запахом цветочной свежести, каким веяло от маминой кожи, и не так робко и печально, как из пустого флакона, а сильно и страстно… и я замираю в объятьях старухи, как пойманный зверек.

Директор заявляет, что меня отыскала близкая родственница и я буду исключена из интерната. Я молчу, я уже согласна, я даже позорно держусь за чужую руку, от которой так чудесно пахнет.

С тех пор «Ревийон» — мои любимые духи.

— Никакая ты не Сима! — заявляет тут же тетушка Магда, — ты Элиза! Элиза Розмарин! Я чуть не грохнулась на пол от неожиданности. И она увозит меня из противного двора на красивой черной машине, прочь от гадкого дома, на зависть всем девчонкам, что глазеют на нас из окон мерзкой тюрьмы. Я только лишь забежала на минутку попрощаться с Веревочкой. Узнав, что я уезжаю навсегда, она разрыдалась и принялась меня колотить от отчаяния: зачем ты меня бросаешь? возьми меня с собой! ты гадкая, гадкая! предательница! я тебя никогда не прощу! назло тебе не буду больше расти!

И я ударила ее по щеке… до сих пор совестно!

Вытащила из под матраса свои сокровища и, сломя голову, вниз, к выходу. Я летела, как на крыльях. Я боялась, что тетушка передумает. Кто бросит в меня камень?

А потом был поезд!

Я впервые еду в поезде, впервые ем пирожные с ореховой начинкой, впервые пью чай из стакана с подстаканником. Я Элиза, а не Сима! Элиза такое красивое имя! И тебе не девять, а десять лет, продолжает говорить чудеса моя добрая волшебница… Ешь, еще хочешь? И в купе приносят еще одну порцию сладостей. В глазах у тетушки стоят тихие слезы. И вовсе она не старая и не страшная!

С тех пор я стала сладкоежкой. Сладости для меня — знак свободы, вкус счастья.

А потом мы приехали в большой-большой город. Это была Москва. Моя тетушка Магдалина жила одна в просторной квартире, где было много живых цветов, белых штор, столиков, а еще разных картин с видами морей и кораблями, и островами. Она сказала, что ее покойный муж был адмиралом и достала из кабинетного стола альбом в сафьяновом переплете: Элиза, смотри. Там было несколько фотографий миленькой крошки, которую держала на руках красивая дама с лилейными щечками. Сердце мое стукнуло. Да, это моя мама, а крошка — я сама. Потом я увидела себя на руках спортивного мужчины в рубашке с короткими рукавами. Но где его белые чудные волосы до самых плеч? Почему-то он был обрит наголо. Словом, он мне не понравился. «Се тон пэр». Это твой отец", — сказала моя тетушка по-французски и я прекрасно поняла сказанное. Тут выяснилось, что я умею с детства говорить на двух языках — русском и французском! Оказалось, что я родилась в Марокко и жила в большом доме на берегу моря. Моя мать была очень богата. Так вот откуда в моей памяти тот страшный человек с черным лицом, ведь Марокко находится в Африке. И я тут же узнала его на одной из тех фотографий — он стоял вдали на парадном крыльце и держал в руках поднос с бутылками. А у ног чернолицего сидел огромный чернильный пес с острыми ушами. Дог! И мне опять стало страшно, как в тот роковой день, когда меня, наверное, хотели убить.

Что же я узнала еще?

Я узнала, что мой отец — шпион! Что его завербовала британская разведка, когда он сам шпионил дипломатом в Австралии — ого! — и тогда, когда его разоблачили наши и приговорили к смерти, отец познакомился с мамой, бежал в Европу, стал ее мужем и долго скрывался от мести русской разведки. И мама помогала ему.

— Они живы? — прошептала я, пряча глаза и зная ответ.

Тетушка крепко обняла мои плечики и сказала сквозь слезы: нет, Элиза: они утонули во время шторма на море на прогулочной яхте. А тебя увезли на родину отца, в Россию, потому что родители мамочки были против ее брака с отцом и считали тебя незаконным ребенком, без прав на наследство. Она была очень красива, артистична и несчастна. Ее звали Розали. А фамилию она отдала тебе — Розмарин.

Розали Розмарин, прошептала я, кусая губы, чтобы не зареветь.

А имя отца я тебе пока сказать не могу, как шпион он был заочно приговорен к смертной казни. Тебе ведь тоже отомстили, моя девочка, отдали в дом для сирот под чужой фамилией. Они знали как я любила племянника, твоего отца. Знали, что я могу тебя содержать, но спрятали — все делалось назло, из чувства мести и низкой обиды. Сорвать досаду на сироте?! Тетушка вздохнула и вытерла слезы душистым платочком из белого батиста.

Чтобы тебя отыскать понадобилось несколько лет. Я истратила кучу денег на взятки.

Надо же! Мой отец шпион! В тот момент это известие захватило больше всего. Шпион. Туши свет! Я видела шпионов только в кино и они всегда были моими любимцами, самый умный, самый красивый и смелый человек на экране всегда был шпионом. Мой отец — герой!

Тетушка накормила меня миндальными пирожными и уложила спать в уютной комнатке, в чистой кроватке, на белоснежных простынях, под голубым одеялом в цветастом пододеяльнике. Но сначала искупала меня в ванной, вылив в горячую воду половину шампуня. Я никогда не видела столько пены. Словом, я уже была влюблена в нее по уши. «И она, наверное, полюбит меня», — шептала я самой себе, уткнувшись носом в белейшую подушку. Можно было ворочаться и не держать руки поверх одеяла, а свернуться калачиком. Но я не могла заснуть. Все вокруг казалось чудесным: столик с зеркалом у окна, корешки книг в книжном шкафу, матовый напольный ночник, чей свет был мягок и нежен. Даже картина на стене, где тонул военный корабль под парусами, не казалась страшной, я смотрела на матросиков, которые влезли на обломок мачты и радовались, что они тоже спаслись, как я… Только тот, кто знает что такое жить на виду сотен чужих глаз поймет мой восторг — я была одна в целой комнате!

От прошлого осталось только зеркальце, пустой флакончик из-под духов, да украденная из библиотеки книжка сказок — мой амулет. Все это я положила в ящик своего шкафа.

Утром я нечаянно раскокала статуэтку купидона в гостиной. Но тетушка Магда меня даже не отругала. Сейчас я понимаю, что это был первый сигнал рока. С той маленькой античной фигурки из розового бисквита и началась череда всех моих мелких несчастий, а значит отсюда же надо вести счет полосе чертовских удач.

Убирая осколки, тетушка Магда подарила мне головку амура, чтобы я могла ей играть.

Пусть Бог простит ее душу, она сделала мне много зла.

Первый раз меня попытались убить уже через полгода после того, как я зажила новой жизнью.

А было это так: благодаря положению которая занимала вдова адмирала в тогдашнем, еще советском обществе, я была устроена в одну из престижных столичных школ и стала одной из богатых московских хрюшек, которых выращивали в стране всеобщего равенства отдельно от прочих людей.

Бассейн. Теннис. Усиленное изучение языков. Школа верховой езды для подростков. Я была занята с утра и до позднего вечера.

И мне— наняли няньку, потому что тетушка не могла посвятить моей особе все свое время. Ее звали Фелица-та — не правда ли странное имячко? — и она стала жить в отдельной комнате для прислуги. В ее обязанности входило: убирать мою спальню, стирать белье, отводить в школу и встречать после уроков. Это в десять лет! Я стеснялась такой опеки, но тетушка ничего не хотела слышать: у тебя было слишком тяжелое детство! И точка..

Это была весьма выразительная рослая брюнетка с маленькой змеиной головкой и глазами, как стеклянные бусы. Я была слишком умна для своих лет. Невзгоды рано закалили мое маленькое сердце, и я сразу прониклась к Фелицате тайным недоверием. Она заискивала передо мной, лицемерила с теткой, корчила из себя тихоню, кривила фальшивые улыбочки, но глаза оставались холодными и пристальными, как у змеи. Дрянь почти не моргала. Служанка напомнила мне одну из наших воспиталок из детского дома. Такие же траурные глаза, морковные ногти, костлявые пальцы. Мы звали ее Гадюка Эсесовна. Эта садистка мстила строптивым девочкам самым паскудным и зверским образом. Она приходила в общую спальню под утро, в самый разгар сна и выливала на кроватку непослушайки чашку собственной мочи, а утром, во время подъема — при всех — разоблачала несчастную писюху, зассанку. Недержание мочи было позором и виновную гнали с мокрой простыней через весь строй в прачечную, мимо палаты мальчиков, а потом еще заключали в изолятор при кабинете врача на лечение от унизительной слабости.