Данил Корецкий - Оперативный псевдоним

• Название: Оперативный псевдоним
• Автор: Данил Корецкий
• Жанр: Боевик
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-002186-0

В провинциальном Тиходонске влачит жалкое существование безработный Сергей Лапин. Волею обстоятельств он попадает в гущу криминальных разборок между мощными финансовыми группировками. Но Лапин не знает, что его память заблокирована и на самом деле он другой человек – агент могущественной и абсолютно неизвестной спецслужбы бывшего СССР Макс Карданов. С его именем связывают пропавшие в период путча 1991 года бриллианты на сумму три миллиарда долларов. За Кардановым начинают охоту и бывшие коллеги, и бандиты, а он ищет ключ к собственному подсознанию. И, найдя его, сам переходит в наступление.

---

У них оставались хорошие отношения до последнего дня, когда Тахиров произнес слова, которые не должен был говорить. А сказав, не должен был отказываться. Сегодня предстояла «разборка», причем никакие «крыши» в ней не участвовали, потому что и Юмашев, и Тахиров сами являлись наиболее крутыми «крышами» в Тиходонске.

«Стрелку» забили не в песчаном карьере или в Задонье, где обычно стрелялась местная «братва», а в конференц-зале областной администрации, недавно капитально отремонтированном на деньги Тахирова и прекрасно оборудованном на деньги Юмашева.

Владимир Николаевич вышел из кабинета губернатора в двенадцать сорок пять, за пятнадцать минут до встречи. Они с Лыковым порешали много вопросов, представляющих интерес как для банка и области, так и для каждого из них лично. Между делом Юмашев вскользь обмолвился о вырисовывающейся проблеме, но губернатор, обычно схватывающий все на лету и мгновенно предлагающий помощь и поддержку, на этот раз проявил то ли непонимание, то ли безразличие. Юмашев предполагал такую реакцию: когда силы противников равны, лучше выждать – определится победитель, вот тогда и поддерживай его на всю катушку, останешься в верном выигрыше. А иначе недолго и проиграть...

Юмашев зашел в туалет и помочился. Очевидно, на нервной почве мочевой пузырь наполнялся быстрее обычного. Подошел к финской раковине с диковинным смесителем – вся сантехника была очень качественной и дорогой, он знал это наверняка, потому что оплачивал счета, – вымыл руки, мокрыми ладонями смочил волосы, потом вытерся хрустящим льняным полотенцем и аккуратно, волосок к волоску, расчесал пробор. В затемненном зеркале отражалось холеное, начавшее расплываться лицо сорокапятилетнего мужчины с широко расставленными глазами и прямыми широкими бровями, придававшими ему решительное выражение. На мужчине стальной приталенный двубортный костюм, белая сорочка, нарочито контрастный гладкий бордовый галстук.

Чуть поправив узел, Юмашев направился к выходу. Он был доволен собой. И злорадно подумал, что Тахир одевается дорого, но безвкусно.

* * *

Это было правдой. Эльхан Тахиров не получил хорошего образования, он не вращался в светских кругах Москвы и вполне мог надеть зеленый галстук к желтому пиджаку с коричневыми пуговицами. Главным критерием для него служила высокая стоимость вещи, все остальное в расчет не принималось.

Тахирову было тридцать семь. Сын русского и азербайджанки, он унаследовал от матери смугловатый оттенок кожи, густые черные с маслянистым блеском волосы и нос с характерной горбинкой, а от отца – голубые глаза.

В результате внешность получилась экстравагантной и запоминающейся, он очень нравился женщинам, к которым тоже испытывал слабость, характерную для кавказских мужчин.

Полукровка, он не чувствовал себя полностью своим как среди азербайджанцев, так и тем более среди русских. В последнее время пошла мода на религиозность, но Эльхан остался на стыке вер: ему не делали обрезания, но и не крестили в церкви, а выбирать между Христом и Магометом в своем возрасте он считал несолидным, хотя многие, от бандитов и до политиков, приобрели на склоне лет конъюнктурную привычку посещать службу или совершать намаз.

Эльхан предпочитал водить дружбу с представителями всех вероисповеданий и конфессий, по своим убеждениям он был атеистом, интернационалистом и космополитом. Если он во что-то и верил, то только в выгоду, на алтарь которой охотно приносил убеждения, привязанности и веру.

В двадцать лет он попался на грабеже и отсидел в СИЗО четыре месяца, упорно отрицая виновность и ведя борьбу с тремя «борзыми», пытающимися установить в «хате» свою диктатуру. Эльхан всегда отличался силой и жестокостью, не боялся вида крови и умел переносить боль, это здорово помогало, но наступала ночь, и, если заснуть, можно было не проснуться или, что еще хуже, проснуться «проткнутым пидором». Ежедневные драки и бессонные ночи измотали его вконец, дело шло к печальной развязке, но в изолятор вовремя «зарулил» Кондратьев, который неожиданно принял сторону «иноверца». Теперь они вместе дрались с камерными шакалами и по очереди спали. Через неделю одного шакала забрали на суд, а оставшиеся попросились в другую камеру, что являлось по здешним меркам большим позором.

Тахиров с Кондратьевым теперь беспрепятственно «держали хату», они поклялись на крови в вечной дружбе, и каждый вытатуировал инициал другого на внутренней поверхности предплечья. В конце концов дело Эльхана прекратили за недоказанностью, и он «чистым» вышел на волю. Еще через два месяца Кондратьеву определили два года «химии», и он тоже вышел, правда, с судимостью. Обычно камерные клятвы на воле стоят немногого, но этот случай оказался особым: Сашка и Эльхан действительно стали побратимами и с тех пор уже не расставались.

Они стали осторожней и уже не перли на рожон, хотя «дела» не оставили. Но теперь действовали хитро: «кидали» продавцов валюты или сертификатов возле «Березки», обыгрывали в карты лохов в поездах дальнего следования, иногда шли на чистые, с хорошей «подводкой», кражи. Одно время, набрав десяток малолеток, выезжали в соседнюю область, где запускали их на конопляные поля трусить пыльцу. Сами держались в отдалении, чтобы «пристегнуть» их к делу было невозможно. Так же на расстоянии контролировали доставку пыльцы в Тиходонск, здесь готовили анашу и через тех же пацанов сбывали маленькие, завернутые в блестящую фольгу комочки по трояку за штуку.

Серьезного дохода такое занятие принести не могло, но они познали вкус руководства организацией и уже не сворачивали с выбранного пути.

Вначале их «бригада» состояла из пяти человек, потом из двенадцати, а когда дела пошли в гору, достигла сорока. Первыми в городе они начали рэкет нарождающихся, кооперативов, потом поставили на оживленных улицах коммерческие палатки, потом торговали бензином, охраняли дальнобойные фуры, когда разрешили – открыли два казино, стоянку для машин, автомобильную заправку, выкупили кемпинг, построили ресторан... Запущенные в оборот капиталы, как и положено, приносили проценты, доходы росли в геометрической прогрессии. Увеличивался объем легального бизнеса и число «чистых» служащих, но при необходимости отвечающий за безопасность Кондратьев мог в течение получаса собрать до двухсот «бойцов».

Другие группировки не очень приветствовали столь бурный подъем Тахирова, возникали стычки из-за объектов и территорий, неоднократно приходилось разбираться со стрельбой, за два года было убито пять боевиков Эльхана и девять его противников. Тахир и Кондрат всегда лично приезжали на «разборки», они были решительны, неустрашимы и непреклонны и всегда шли до конца. Им везло, только однажды Кондратьев получил дробовой заряд из обреза в бедро, долго лечился, но встал на ноги, лишь когда мышцы уставали, он начинал хромать.

В конце концов они взяли верх. В отличие от чисто этнических группировок интернациональная бригада Тахирова не давала оснований для всеобщего объединения против них, к тому же Эльхан старался справедливо делиться с «бойцами», высокий моральный дух «солдат» и непоколебимая стойкость руководителей вывели их на первое место в тиходонской криминальной иерархии.

На этом гангстерский период в жизни Тахирова закончился. Начался «чистый» бизнес, хотя в силу российской специфики любая крупная сделка почти всегда имела отчетливый криминальный душок. Если контрагент не выполнял условий договора, после юристов с претензией к нему приходили «торпеды» с автоматами. И договор как по мановению волшебной палочки переставал пробуксовывать.

Теперь Тахир предпринимал большие усилия по изменению своего имиджа: направлял крупные средства на реализацию благотворительных программ, реконструировал фасад городского оперного театра, помог восстановить армянскую церковь, капитально отремонтировал мечеть, при этом сохранял добрые отношения с православной епархией. Он материально поддерживал культуру и образование, выделил гранд для молодых ученых, прикормил журналистов. Как минимум раз в неделю одна из местных газет рассказывала о славной многогранной деятельности современного бизнесмена, о поддержке им больных и обездоленных, о его добром и отзывчивом сердце.

Прошлое быстро забывается, тем более что о криминальной юности Эльхана знал ограниченный круг людей, а о помощи городу, деловой хватке и благородстве бизнесмена узнали все. Неудивительно, что в глазах многих людей он выглядел добропорядочным гражданином и филантропом, которому не чужды проблемы и заботы всех слоев населения. Когда пошла мода на депутатство, которое, кроме престижа и дополнительных полезных связей, приносило еще и иммунитет от судебного преследования, Тахиров без особого труда прошел в Законодательное собрание. В официальных кругах поговаривали, что Тахир метит на место тиходонского мэра, и, хотя кавказские корни не очень способствовали подобному продвижению, полностью исключить это никто бы не рискнул. В массивной ладони бывшего рэкетира сходилось множество нитей, и он знал, когда и за какую надо дергать. Сам он отвел себе на путь до заветного кресла два года, и срок был вполне реальным.