Данил Корецкий - Код возвращения

• Название: Код возвращения
• Автор: Данил Корецкий
• Жанр: Боевик
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-12891-3

Милиция и спецслужбы города Тиходонска раскрывают подготовку широкомасштабного террористического акта с применением портативного ядерного фугаса, который готовит известный международный террорист Гепард. Особо опасного преступника хорошо знает бывший сотрудник советских спецслужб Макс Карданов, который когда-то даже спас ему жизнь.

Карданов счастливо живет со своей семьей в Лондоне, но представители мощной российской организации «Консорциум» изощренным способом завлекают его в Россию, где тот сразу оказывается в центре противостояния различных социальных групп, криминальных группировок, спецслужб и террористов…

---

Зам по внутренней безопасности Игорь Пыхонин, бывший военный контрразведчик, сидел чуть поодаль в низком глубоком кресле. Его длинные ноги сложились, как у кузнечика, так что колени находились чуть ли не на уровне узкого вытянутого, как щетина зубной щетки, лица, а задранные штанины открывали голые икры. В руках он держал коричневую сигариллу, но, в отличие от Лютова, Игорь не спешил ее прикуривать.

Четыре пары настороженных глаз метнулись на звук быстрых размашистых шагов, четыре тренированных тела напряглись, собираясь приветствовать начальника, но стремительно вошедший Владислав небрежно махнул рукой, и соратники остались на прежнем месте.

Начальник службы безопасности «Консорциума» обошел массивный полированный стол и плюхнулся в блестящее хромом кресло. Лютов обернулся от окна. Сбросил пепел с ладони в один из цветочных горшков и отряхнул руки.

— Итак, вы поняли, что дело пахнет жареным, — без предисловий начал Каймаченко, стиснув зубы и поочередно расстреливая взглядом каждого из своих заместителей. — Признаюсь честно, я никогда не видел Петра Георгиевича в такой ярости. Поэтому шутки в сторону. Недостроенная дача, новая машина, любовницы и курорты — все в задницу! Работать двадцать четыре часа в сутки! Пахать, как папа Карло! Всем ясно?!

— Ясно, шеф! — отчеканил Шашков, и все остальные повторили этот жест.

— То-то же, — Каймаченко удовлетворенно кивнул. — Что у нас с Кардановым, Паша?

— Он в Англии, — ответил Лютов.

— Ты что, идиот?! — взорвался Каймаченко, вцепившись пальцами в подлокотники кресла, как коршун в долгожданную добычу. — Я сам сказал об этом Горемыкину несколько минут назад! Ты не слышал этого? Где он живет, с кем?! Вот о чем я тебя спрашиваю!

— Этого я не знаю, Влад, — обиженно сказал Лютов. — Мы же его не устанавливали. Задача не ставилась.

Лютов был единственным, кто мог называть начальника по имени: они вместе служили в ВДВ. Причем еще со времен учебки, когда и тот и другой были простыми желторотыми салагами.

— Ставилась, не ставилась!

Каймаченко выплеснул гнев и немного смягчился.

— Какая разница. Сейчас задача стоит в полный рост. Надо выковырнуть его из Англии!

— Это будет непросто. Я помню этого парня по прошлым делам с Атамановым. Он…

— Я тоже его помню, — оборвал товарища Владислав. — Хватит ныть! У кого есть предложения?

Пыхонин кашлянул.

— Когда я учился в специнституте, мы на оперативной психологии изучали одно дело. К нашему перебежчику в Марселе подвели агента, тот напоил его до полусмерти, сунул в карман паспорт моряка, посадил в такси и привез в порт. Там как раз стоял наш сухогруз «Академик Павлов». Наш офицер под видом вахтенного матроса встретил их на линии пограничного контроля и провел пьяного «товарища» на судно. Пограничников это не удивило: моряки в порту часто напиваются вусмерть, а страсть русских к водке хорошо известна во всем мире.

Зам по внутренней безопасности приостановился, осмотрел всех по очереди и пояснил:

— Но тут как раз фишка в том, что советские моряки не пьянствовали за границей! И не возвращались по одному или по два: всех выпускали только пятерками, во главе со старшим, который отвечал за любое нарушение! Если бы французы это учли, то операция бы провалилась. Контрразведчики-то наверняка знали, а пограничная полиция нет!

— Короче, Склифосовский! — одернул его Каймаченко.

— Так вот, перебежчика провели на судно, посадили в канатный ящик — это такая маленькая каморка на носу, — наш офицер поил его всю дорогу, так что очнулся тот уже в Одессе. А потом его судили и расстреляли.

— И что? — раздраженно спросил Каймаченко. Пыхонин смутился. Он явно рассчитывал на похвалу.

— Что, если и нам так сделать? Выследить этого Карданова, захватить, посадить на теплоход. Можно специально зафрахтовать теплоход или яхту.

— Да, мысль хорошая! — заулыбался Липатов.

— Верно, — поддержал товарищей Шашков и выжидающе посмотрел на Лютова.

Тот с сомнением покачал головой.

— Дерьмо! — смачно выругался Каймаченко. — Это все полная херня! Кто из вас знает точно, где он? Как вы думаете его захватывать в Лондоне? Это вам не Саранск, не Питер и не Москва, там не похищают людей и не убивают их десятками в подъездах! И потом, кто из вас специалист по операциям такого масштаба?

— То была другая историческая эпоха, — вмешался Лютов. — Рука Москвы была длинной, в обеспечении безопасности участвовала вся страна — и экипажи судов, и пассажиры — да любые граждане, которых мы просили! А какой сейчас год? Руки стали короткими, дисциплины никакой нет, помогать нам никто не станет. Сейчас такая операция попросту нереальна!

— Хорошо хоть Павел соображает, что к чему! — зло сказал Каймаченко. — Я выгоню вас на улицу, будете следить за неверными мужьями! На большее, похоже, вы не годитесь!

Игорь Пыхонин потупился и принялся рассматривать свою сигариллу. Он строил из себя утонченного интеллигента, хотя и не знал, что надо носить длинные носки. И плохо держал себя в руках. Сильные пальцы непроизвольно мяли сигариллу, коричневый табак сыпался ему на брюки. Шашков и Липатов старательно изображали свою непричастность к отклоненной идее. Все ждали решения начальника. Но тому тоже ничего умного в голову не приходило.

— Расходитесь по рабочим местам и думайте! — резко приказал он. — Домой никто не уходит! Все предложения докладывать мне немедленно!

* * *

Любое хорошее досье содержит практически неисчерпаемую и нестареющую информацию. Папка с делом Карданова давно не обновлялась, последним листом стала газетная вырезка о вылете мистера Томпсона в Лондон. С фотографии смотрел никакой не Томпсон, а Макс Карданов. У него было много имен, но все они оказались оперативными псевдонимами. Его много раз подставляли, но он так и не стал подставной фигурой. Под фамилией Томпсон он родился в Лондоне, его родители — советские разведчики-нелегалы. И фамилия Томпсон — тоже оперативный псевдоним. Он — человек без имени. Но факт рождения в Лондоне — это бесспорный и неопровержимый факт, который дал ему возможность получить английское подданство.

Владислав Игоревич Каймаченко медленно переворачивал страницы, перечитывая то, что было ему хорошо известно. Но при новом осмыслении старый материал поворачивался неизвестной стороной. Было три часа ночи, глаза слипались, но Каймаченко старательно продирался сквозь ровные строчки машинописного текста и деформированные буквы рукописных строк. Он все больше узнавал о своем далеком противнике.

Макс хорошо подготовлен, он выполнял много сложных заданий, о которых написано в других досье, запрятанных в бронированных сейфах спецслужб или сожженных в связи с крайней скандальностью содержания. Его научили стрелять и убивать, конспирироваться, его зомбировали, многократно воздействуя на подсознание.

Каймаченко стал целенаправленно изучать тему зомбирования. Именно здесь можно найти ключик к Томпсону-Карданову! Но разобраться в столь специфическом вопросе было непросто. Так кто занимался этой работой? Ага, вот: профессор Брониславский, психиатр, доктор наук, имел высшую форму допуска к секретным сведениям. Вот и ключик, а может, отмычка, неважно.

Он нажал клавишу селектора.

— Павел, зайди ко мне.

— Есть, шеф, — тут же отозвался Лютов.

Для порядка Каймаченко прозвонил остальным заместителям и спросил, какие появились предложения. Как и следовало ожидать, никаких не появилось. Но они добросовестно борются со сном, не спят ожидающие их водители и охранники, наверняка не спят и возглавляемые ими бригады. Все ждут, все готовы действовать. Но надо отдать команду.

Дверь резко распахнулась.

— Слушаю, шеф!

Выросший на пороге Павел выглядел так, будто и не чувствовал усталости. Владислав протянул ему листок бумаги.

— Вот фамилия и адрес, найди этого человека и привези сюда.

— Сейчас?

Каймаченко несколько секунд подумал.

— Нет, утром. Часов в восемь. Раз у тебя есть задание, можешь немного поспать. Остальным ничего не говори, пусть работают.

— Профессор Брониславский, — вслух прочел Лютов и вопросительно посмотрел на шефа.

— Да, думаю, он хранит в своей голове множество ключиков ко множеству тайных дверок.

— Я все понял, шеф.

Павел исчез, и Каймаченко прилег отдохнуть, немедленно провалившись в тяжелый сон.

* * *

Брониславскому зашкалило далеко за шестьдесят. Если бы он был слесарем, плотником или шофером, то уже не смог бы твердо держать молоток, рубанок или рулевое колесо. А значит, сидел бы на пенсии и влачил жалкое существование, всеми забытый и никому не нужный. Но у профессора главный рабочий инструмент — голова, которая у Брониславского функционировала вполне исправно. Он преподавал в двух институтах, вел аспирантов и консультировал в психиатрической клинике. А следовательно, неплохо зарабатывал, был востребован и доволен жизнью. Чтобы не поддаваться возрасту, он каждое утро проходил пять тысяч шагов, строго по шагомеру, потом принимал контрастный душ и отправлялся на работу, причем, как правило, за ним присылали машину.