Александр Котлячков - Оружие – слово. Оборона и нападение с помощью...

• Название: Оружие – слово. Оборона и нападение с помощью...
• Автор: Александр Котлячков
• Жанр: Психология

Авторы создали качественно новую модель эриксоновского гипноза, пригодную для использования не только в кабинете психотерапевта, но и в любых обыденных ситуациях. Гипноз уже давно используется как для обороны, так и для нападения. Авторы показывают, как делать это профессионально.

Соединив эриксоновский гипноз с фоносемантикой, они создали модель, которая действует легко и наверняка: просто, быстро и надежно.

Книга предназначена для специалистов в области практической психологии и смежных областей, а также для широкого круга читателей, интересующихся проблемами гипноза и НЛП.

---

И вот, когда веселье было в полном разгаре, на нас набрела другая группа. У нас человек двадцать, и у них человек пятнадцать. Обе группы разнополые, но в обеих достаточно здоровых парней. Начнись драка – испортили бы друг другу хороший вечер.

Понятно, что присутствие посторонних нам было совершенно ни к чему. Особой агрессивности «пришельцы» не проявляли, но все равно делать им рядом с нами было явно нечего. Учитывая наше сухое и их водку, которую они тянули «из горла», произойти могло всякое. Им намекнули раз, другой, однако они не реагировали. Драка могла вспыхнуть в любой момент.

Помня, что лучшая драка – это та, которая не состоялась, я решил сделать следующее. Вычислив парня, который, скорее всего, был лидером «пришельцев», я вежливо предложил ему «отойти на минутку». Как оказалось, я не ошибся. Полностью отзеркаливая его поведение, и точно попадая в ритм его дыхания (а сразу после таких семинаров это всегда хорошо удается) я, показав глазами на одного активного парня в моей группе, произнес: «Он очень крутой» (со смысловым ударением на «очень» и «крутой»). Действительно, внешне за «крутого» он мог сойти: атлетическая фигура хорошо просматривалась под летней рубашкой; спортивная прическа; ну, и главное, конечно, резкие, уверенные манеры.

Видимо то, что я произнес, вполне соответствовало представлениям моего собеседника о «крутизне». А главное, мои слова он воспринял, как свои собственные: ведь во мне он видел свое отражение, а мой голос, полностью совпавший с его дыханием, воспринимал, как свой. Все, что он видел и слышал, он воспринимал, как результат собственных размышлений.

Долее последовали извинения и заверения в полном понимании ситуации. Через пять минут, наизвинявшись вдоволь, «пришельцы» ушли и больше нас не беспокоили.

Между прочим, вся особая «крутизна» нашего атлета заключается в том, что он – высококвалифицированный врач-хирург.

Чтобы продолжить наш разговор, теперь нужно, видимо, рассказать еще об одном важном для наведения порчи моменте: о ненормативной лексике. Мы помним, что наш читатель – человек настолько культурный, чтобы легко сделать различие между похабщиной и научным исследованием.

Использование ненормативной лексики при наведении порчи

«Ты ударишь – я, бля, выживу,
Я ударю – ты, бля, выживи!»

Александр Галич

Мы не являемся любителями ненормативной лексики. Однако никуда не денешься, для русскоязычного человека это – объективная реальность. Безусловно, есть идеалисты, считающие, что мат – это пережиток прошлого. Что им на это сказать? Пусть считают. Если бы они еще реально могли что-то сделать для искоренения этого пережитка…

Между прочим, еще в сороковые годы многие задавались вопросом: «Почему русская интеллигенция так любит блатные песни?» Не каторжные, не лагерные (этому можно было бы найти рациональное объяснение), а именно блатные. Под этим вопросом пусть ломают голову историки, филологи и социологи; нас же интересует вопрос: «Можно ли и целесообразно ли использовать ненормативную лексику при наведении порчи?»

Заранее выскажем свое мнение: использование ненормативной лексики при наведении порчи при определенных условиях вполне обоснованно.

Небольшой экскурс в историю. Иногда можно услышать мнение, что мат – это исконно русское изобретение. На наш взгляд – это филологический шовинизм. Ругаются практически все люди и во всем мире. Просто в некоторых языках не все ругательные слова запрещены. Кроме того, представители некоторых народов до сих пор оспаривают происхождение тех или иных ругательных слов.

Например, в Литве бранятся, используя те же самые матерные слова, что и в России, утверждая при этом, что матерятся именно по-литовски. Это удивительно, если не знать, что литовский язык – один из самых древних в Европе и, что он имеет одни и те же корни с древнерусским.

Для начала надо разобраться, как появилась ненормативная лексика (или как произошел мат?). Интересна модель происхождения ненормативной лексики, которую выдвинул лингвист В. Жельвис.

Эта теория раскрыта также в книге С. А. Горина «НЛП: техники россыпью», в главе «Ненормативная лексика в речевом искусстве», и в работах А. Котлячова «Объективно о ненормативном», в книге «Взгляд на модели». Для простоты объяснения процитируем себя.

Раньше был интересный момент –
Говорили: «Он пьет, как сапожник».
А сегодня: «Пьет, как президент
И ругается, словно художник».

Согласитесь, наверно, со мной.
Это ведь абсолютно не ново –
В этом деле ученый иной
Не уступит, пожалуй, блатному

Анатомию вспомнят и мать,
Это видно легко и повсюду.
Интересно нам будет узнать:
Отчего все идет и откуда.

В ранней древности эти слова
Люди руганью не называли.
Говорит это ясно молва –
Их, напротив, святыми считали.

От святого полшага всего
До священного, это известно,
И любили все люди того,
Кто жрецом был интимного места.

Может тайной священное стать,
Мы легко понимаем все это,
А от тайны рукою подать
У людей до прямого запрета.

Здесь легко нам увидеть ответ,
Для людей все становится ясным –
Попадает всегда под запрет
То, что люди считают опасным.

Ясно, это легко увидать –
Люди выводы делают славно.
И они начинают считать:
Где опасно – нечистое явно.

Если часто случалась беда,
То чертей обвиняли когда-то.
Говорили, что черти всегда
Непотребно ругаются матом.

Здесь легко проявляется связь:
То, что в древности было достойным,
Превратилось со временем в грязь
И предстало совсем непристойным.

Напрямую вопрос разглядим,
Он открытым для нас остается:
Для чего это мы говорим,
Если вдруг на язык навернется?

Нам случается так говорить,
В этом мы откровенными будем,
Если вдруг надо нам оскорбить
Тех людей, кого явно не любим.

Дальше мы объясненье найдем,
Согласиться вам явно придется,
Ведь стараемся этим путем
Разрядиться от наших эмоций.

Это видели все много раз,
Говоря это прямо и строго,
Мы любую беседу подчас
Приукрасить стремимся немного.

Говорю я открыто для вас,
Видят это все люди когда-то –
Раз имеем словарный запас,
То легко обойдемся без мата.

Надо просто слова подобрать,
Чтобы главное высказать людям.
Ну а матом злоупотреблять,
Говорю я: «Давайте не будем».

Итак, ясно вырисовывается схема возникновения тех слов, которые в современном языке считаются ненормативными: святое – священное – запретное – опасное – нечистое – непристойное.

Эта простая и ясная схема, как нельзя лучше, позволяет смоделировать механизм воздействия ненормативных слов на человеческую психику.

Самое близкое от современного понимания матерных слов (то есть нечистого, непристойного) – это понимание опасного. Современный человек подсознательно понимает, что в словах этих скрыта опасность.

Ведь не зря угрозы построены часто на употреблении ненормативной лексики.

Можно не исследовать жаргон уличной шпаны – вспомните нашу славную армию (обращаемся, естественно к мужчинам). Почти все анекдоты про прапорщиков (предупреждаем, мы лично против прапорщиков ничего не имеем) строятся на этом: «… А вас, рядовой, я буду е…ть, е…ть и е…ть!».

Помимо угроз, мат иногда употребляется и в других случаях. Естественно, для оскорбления. Называя кого-то нецензурно, мы преследуем конкретную цель – оскорбить этого человека.

Применяется мат и для разрядки отрицательных эмоций. Действительно, когда вам на голову уронят молоток, трудно сказать: «Извините, но вы не правы».

Ну и конечно – для того, чтобы «украсить» свою речь. Здесь тоже возможны варианты.

* * *

Вспоминаю, как на военных сборах один майор агитировал нас – выпускников университета – за чистоту русского языка: «Товарищи курсанты, ну как вы говорите. Где ваша культура? Слово „дембель“ – нехорошее слово, бля. Так же, как и слово „пайка“. На х…!». Между прочим, он не хотел никого оскорблять. Это было у него просто так, для связки слов. Он так привык к этому, что даже не замечал. Он не ругался матом, он им разговаривал.

В то же время от представителей некоторых профессий (например, моряки, шахтеры) можно услышать поистине шедевры семиэтажного мата, произносимые просто роди шутки.