Анатолий Пушкарёв - Желудок, мозг и звёздное небо

• Название: Желудок, мозг и звёздное небо
• Автор: Анатолий Пушкарёв
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2017

«Желудок, мозг и звёздное небо» – это книга о подмене вечных жизненных смыслов сомнительными ценностями безудержного потребительства, об амбициозных претензиях IT-технологий на изменение природы человека, общества и планеты в целом. Три товарища, Илья, Кирилл и Паша, – энтузиасты-программисты, одержимы революционными и в чём-то запредельно-нелепыми IT-идеями по изменению человека и сознания. Каждый из них по-своему пытается воплотить эти идеи, проходя через смешные и драматические ситуации, теряя друзей и обретая любовь. Это история и о сохранении в современном агрессивно-потребительском мире простого и грандиозного чувства любви.

---

Лицо Васи исказила мучительная улыбка:

– Дак, я…што? Всегда любил… Это ничего…

– Настоящий поступок настоящего мужчины! – перекричал Болохов бурные аплодисменты, – Идите, Василий, обнимите свою супругу, своего сына, живите долго и счастливо! За ваше лечение заплатят!

Под несмолкаемые овации студии, заново обретённый отец и муж сел возле скромно улыбающейся Людмилы, робко приобнял её за плечи. Дениска свалился набок, на плечо Василия.

– Любите, балуйте и берегите себя и своих близких! – буркнул через губу напоследок зрителям ведущий с интонацией, с которой равно можно было бы послать всех зрителей, допустим, в ж…у.

* * *

Илья переключил канал. Какие-то бородатые экстрималы на плотах в бурной речке наслаждались своим мужеством и приглашали всех телезрителей присоединиться, полюбоваться их схваткой со стихией. Вера Васильевна вытерла слёзы от увиденной в «Не могу не говорить!» истории. Лежащая рядом кошка (или кот) положила свою растопыренную лапу на губы хозяйки, которая в ответ погладила животное, не убирая эту самую лапу.

– Какой же этот ведущий, Игорь, справедливый, умный, человечный, – с чувством сказала Вера Васильевна, – Я так люблю Игорька. А как говорит, мармелад… Сразу всех плохих людей, пьяниц, алиментщиков, абортниц на чистую воду выводит! Совесть России! По мне, так все люди, все судьи и прокуроры должны спрашивать у Игорька: помоги, Игорь, разобраться в жизни, как вот тут поступить, вот здесь, как обрести смысл жизни, вернуть любимую, усмирить домашнего дебошира, вытребовать алименты, покончить с алкоголем…

«Этот Игорёк вообще когда-нибудь спит? – думал совсем над другим вопросом Илья, – Да, сегодня он опять был справедливым, и честно продвигал девиз эпохи: «Как хорошо быть богатым и здоровым, и как плохо быть бедным и больным».

– Короче, большой умница, – продолжала мать, – Ты, Илья, тоже ведь, как начинал…

В комнату вошла четвёртая кошка и запрыгнула на диван, в общую компанию.

– Мам, зачем тебе столько кошек? – спросил Илья, – Одной бы вполне хватило. Запах, шерсть…

– Как это одной? – ответила недовольно Вера Васильевна, – Да ведь каждая из них – это личность! Вот это вот – Рулька, она только сосиски ест… Игрун мне массаж делает… Ты даже не представляешь, какие они добрые, умные и разные по характеру. Вот твоя чёрствость не даёт тебе различать их. Они все умницы.

– Что, такие же умницы, как Игорёк?

– Ну…, почти… А вообще, в чём-то кошки даже лучше людей. Они не врут.

Мать помолчала. «Да, кошачий культ зашкаливает. Не Россия, а древний Египет какой-то, – подумал Илья, – Котики и компьютер – главные символы эпохи. Да, и желудок, конечно же».

– Эх, Илья, Илья, – вздохнула мать, – Ну что тебе было не работать в этом Гугле…

– Мам, ты опять?

– Да я всё понять тебя не могу: лучший в университете… Декан, ректор, – ваш сын гениальный программист, представитель какой-то новой продвинутой генерации, говорил он. Первые места на всех олимпиадах, конкурсах международных, призы, премии, гранты… Фирма эта знаменитая сразу тебя взяла, год всего работал, а уже в деньгах купался. А потом мусорщиком стал… Что с тобой произошло?

– Ма-ма, сколько можно? Не мусорщик я, а специалист по утилизации компьютеров, более того – директор производства, своей фирмы. И зарабатываю вполне солидно, – Илья помолчал, – Ладно, мам, тебя попроведывал… Что-то я устал сегодня, поеду домой, выспаться надо.

– Ладно, Илюша, всего хорошего. Будь за рулём осторожней. Там в холодильнике возьми банку помидор солёных. Вкусные в этом году получились, тётя Нина рецепт дала.

Илья посидел ещё несколько минут, понаблюдав на экране, как защитники дикой природы, тоже бородатые люди в панамах, загнав испуганного, огрызающегося тигра в непроходимую лесную чащу, гуманно выстрелили в зверя стрелкой со снотворным. Подойдя к обездвиженному красавцу, эти диковатого вида люди измерили его рулеткой, раскрыли пасть, пересчитали зубы, большим шприцем сделали оздоровительный укол и, наконец, нахлабучили на шею животного увесистый электронный ошейник с датчиками, спутниковой антенной и видеокамерой.

«Вот не превратился вовремя в кошку, получи! – подумал Илья, – А мог бы сейчас куриные сосиски жрать и в коробку с песком испражняться. Маугли на них нету. Хотя эти и с Маугли учинили бы примерно такое же. Быстро научили бы рэпу, носить штаны и бейсболку».

– Спокойной ночи, мам. Закройся за мной. – сказал Илья и пошёл в прихожую одеваться.

Илья ехал по ночному городу и представлял, как он выглядит сейчас с высоты птичьего полёта.

* * *

Среди бескрайних лесостепей, болот, берёзово-осиновых колок и темнохвойных черневых лесов Западно-Сибирской равнины, по обоим берегам великой северной реки, вольготно раскинулся огромный континентальный мегаполис.

Если смотреть на него в сумерках, из нижних слоёв стратосферы, то этот супергород весьма напоминает гигантскую сверкающую электричеством и неоном друзу – минеральное образование из множества кристаллов на единой основе из холмов, впадин, сопок и длинных возвышенностей – грив.

Если снизиться из стратосферы на расстоянии километров двух от земли, то кирпично-бетонные коробки, прямоугольники, редкие круглые купола зданий и строений, автотрассы и прочие коммуникации явно соответствовали магистрально-модульной архитектуре и функциональным узлам какого-то исполинского суперкомпьютера.

Центральным процессором с оперативной памятью являлось, без сомнения, серое пятиэтажное здание мэрии, – строгое и без архитектурных излишеств.

Здания центральной и районных администраций напоминали по своему виду и функционалу системные шины, платы расширения и контроллеры.

Постоянная память электронной машины сосредоточилась в библиотеках, архивах и музеях. Сконцертрированный в академгородке интеллект служил отдельным устройством-приложением.

На заводах чудесным образом самопроизводилось «железо». Системой жидкого охлаждения, каковая и должна быть у огромного чудо-компьютера, являлась полноводная и холодная северная река, а также обширное водохранилище.

Государственный академический театр оперы и балета, филармония, кинотеатры, цирк, зоопарк и стадионы служили реальным аналогом новейших видеокарт, а ГЭС и целых пять ТЭЦ, разумеется, представляли собою энергоёмкий блок питания всего этого светящегося электронного нагромождения.

Известно, что важной особенностью ЭВМ-архитектуры является её открытость, возможность включения в компьютер дополнительных устройств, его расширения. И действительно, сибирский супергород, это электронно-каменное чудище расширялось, раскидывало далеко по окрестностям свои клешни и щупальца, устройства и платы в виде шлейфа автотрасс, трубопроводов, ЛЭП, мостов, метро, новых микрорайонов, разнообразных хозяйственных застроек и других периферийных устройств и гаджетов, присоединённых к материнской плате основного города. Одушевлённый, самопорождающийся конструктор «Лего», распространял свои конструкции на ещё неосвоенные, полудикие лесостепи, таёжные дебри, болота, озёра и речки.

Но самое интересное: эти светящиеся внутренности города-компьютера были наполнены сотнями тысяч, миллионами (три!) обитателей, людьми, людскими жизнями и судьбами. И всё это вместе взятое представляло собой не что иное, как огромную фабрику-комбинат по переработке и окультуриванию человеческого материала. И называлась эта фабрика на научном языке соответственно: сибирская городская агломерация.

Наверняка, среди этого человеческого функционала, ИКТ-стандартов и технологий существования, где-то находились, пока невидимые, личности и герои. Пусть в потенциале, но всё-таки наверняка имелись в наличии.

Также было очевидно, что этой фабрикой-агломерацией управлял какой-то самый главный и тоже невидимый Системный администратор и Программист.

Но если бы на городскую панораму смотрел сверху какой-нибудь сторонний и некомпетентный, допустим инопланетный, наблюдатель, то он вполне логично бы решил, что таким гигантским компьютером должны управлять вон те движущие сущности, как то: коробочки автомобилей, поезда, корабли и самолёты. Ведь свобода движения – это главное, а неподвижное – это всегда косность и несвобода. Но это было не так: как раз механическое движующееся ничем не управляло, они создавали и обслуживали всю эту архитектуру, тоже, конечно, имеющие способности к движению (особенно спортсмены). Но не видные из стратосферы, люди, жители города – существа разумные, живые и одушевлённые. Они имели сердце для чувств и душу с крыльями – невидимую, неосязаемую и невесомую сущность для Вечности. Но, главное, они имели удивительный орган, – голову, с мозгом внутри неё, производящим процесс мышления.

И Илья знал наверняка, что голова человека – это сжатый до крошечных размеров аналог Вселенной, а может быть, её центр, или, так сказать, зародыш. Но почему и по каким причинам она не разрослась до соответственных космических масштабов, Илья пока не знал. Может быть ей, человеческой голове, просто пока было некогда, она была занята чем-то другим – дела, заботы, то-сё…