Элеонора Мандалян - Лучший детский детектив

• Название: Лучший детский детектив
• Автор: Элеонора Мандалян
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2017

Сборник «Лучший детский детектив» полон опасных и порой смешных ситуаций, поиска настоящих преступников и раскрытия загадочных и фантастических тайн. Здесь всегда побеждает дружба, преданность и справедливость, а также чувство юмора! Произведения понравятся как юным, так и взрослым любителям приключений. Сборник представляют Ирина Фёдорова «Мушкетеры в кроссовках», Виктор Хорошулин и Татьяна Горина «Детективное агентство “Хомяк”», Элеонора Мандалян «Планета вампиров».

---

– Разве? Тогда, значит, Лисовский. У него сегодня просто язык во рту не помещается. Иди к доске, Костя.

Лисовский поднялся, весь красный, как варёный рак, и поплёлся отвечать. По дороге он незаметно показал Стасу и его друзьям здоровенный кулак.

– Ну и дела, – прошептал Алик. – Из-за Козла вляпался, а отыгрываться на нас будет!

После нескольких минут тупого молчания у доски Лисовский схлопотал «лебедя» в журнал и был с позором отправлен на место. По его хмурому лицу было видно, что теперь он не успокоится, пока не рассчитается с ребятами.

Трое друзей переглянулись и заметили, как ухмыльнулся на задней парте Козлов.

Глава 7 КОЕ-ЧТО О ПАРКАХ

После уроков, даже не заходя домой, ребята отправились в библиотеку. Им посоветовали пройти в читальный зал. Библиотекарь принесла целую кучу справочников и путеводителей по Москве. Усевшись за стол, мальчики разложили книги перед собой и начали их пролистывать.

– Только не забывайте, что мы ищем старый парк с прудами, – напомнил Алик. Все согласно кивнули и углубились в изучение материала, изредка делая пометки в блокнотах. Они просидели так почти два часа, а потом начали подводить итоги.

– Давайте я начну, – предложил Ника. – Итак, первое: Лесная опытная дача Российской сельскохозяйственной академии имени Тимирязева. Проще говоря, наш Тимирязевский лес. Он старый, и пруды там есть, поэтому стоит обратить на него внимание.

– Мы там сто раз бывали! – сказал Стас.

– Бывать-то бывали, а ты можешь вспомнить, растут там дубы или нет?

Стас пожал плечами.

– Я как-то внимания не обращал на деревья, – пришлось признаться ему.

– То-то и оно, – сказал Ника. – Между прочим, академия имеет давнюю историю, и весьма интересную.

Он заглянул в свой блокнот.

– В XVI веке на месте будущего Петровского-Разумовского, рядом с которым мы с вами живём, располагалось село Семчино, принадлежавшее князьям Шуйским. В 1676 году это село купил боярин Кирилл Полуэктович Нарышкин, дед Петра I. Тогда и село, и возведённая позже усадьба получили название Петровское. В 1746 году имение в качестве приданого Екатерины Ивановны Нарышкиной перешло во владение графа Кирилла Григорьевича Разумовского, младшего брата Алексея Разумовского, фаворита императрицы Елизаветы Петровны, дочери Петра I. Усадьба получила вторую часть своего названия и стала Петровским-Разумовским. Тогда же началось и строительство дворца, а позже и других каменных построек, часть из которых сохранилась до наших дней. Был разбит обширный парк с парковой террасой, украшенной бюстами римских императоров. Во время войны 1812 года в усадьбе размещалась ставка наполеоновского маршала Мишеля Нея. Имение было разграблено, вырублена часть парка. В 1820-е годы новыми владельцами Петровского-Разумовского стали братья фон Шульцы. При них большая часть построек была перестроена под летние дачи. В основном, имением занимался барон Павел фон Шульц, доктор медицины, фармацевт.

– Это значит, аптекарь, что ли? – уточнил Витька.

– Ну да. При нём здесь появилась плантация лекарственных растений, а возле пруда – Лодочная и Спасательная станции. В 1861 году эти земли у него выкупили и передали только что организованной Петровской земледельческой и лесной академии. Уже обветшавший к тому времени дворец Разумовских разобрали и построили вместо него главный учебный корпус в стиле барокко. Но новый дом поставили не на прежнем месте, а немного в глубине парка. Над местом, где стоял дворец Разумовских, сейчас асфальт Тимирязевской улицы.

– Жа-алко, – протянул Алик. – Наверное, красивый был… Вот бы посмотреть!

– Я бы тоже не отказался, – кивнул Ника. – И не на картинке хочется, а вживую. Эх, была бы машина времени!..

– Размечтался, – хмыкнул Стас. – Машину времени все хотят. Вот давай ты станешь учёным и изобретёшь!

– А почему не ты? – огрызнулся Ника.

– Смеёшься? Какой из меня учёный? Это же ты у нас умный! Ладно, давай, просвещай нас дальше.

– Ага, даже тебе интересно!

– Интересно, – не стал отрицать Стас. – Я вообще люблю всякую старину. Тем более, мы и правда рядом живём, но ничего не знаем об истории этих мест.

– Теперь знаем, – сказал Ника и снова вернулся к своим записям: – В те времена лесная опытная дача отстояла от Москвы на девять вёрст и была отделена от неё перелесками, лугами и полями. Тогда там даже лоси и волки водились! Но уже в 1880-х годах вокруг начали появляться загородные усадьбы и дачные застройки. А вы знаете, когда Петровское-Разумовское официально вошло в состав Москвы?

– Когда? – спросил Стас.

– Только в 1917 году! В 1920-х вокруг него сложились небольшие жилые кварталы, а в 1930-х стали строиться промышленные предприятия. До 1940-х годов здесь появлялись барсуки и лисицы, ещё пару десятков лет встречались зайцы. А сейчас изредка можно увидеть ласку, чёрного хоря, сову-неясыть, ястреба-тетеревятника и, конечно, ежа, крота, белку, полёвку, землеройку…

– Стой, стой, – перебил Витька. – Что-то я ни разу не встречал в Тимирязевском лесу ни сов, ни тем более ястребов!

Ника пожал плечами.

– Так в книге написано. А я тоже видел только мышек-землероек, белок и кротов.

– Ну ты даёшь, – сказал Стас. – Считай, диссертацию защитил.

– Так в самом деле интересно же! Между прочим, в парке стоят старинные скульптуры, изображающие персонажей древнегреческой мифологии. Работа 1760 года, скульптора Йогана Юста. Чугунное литьё. Вы об этом знали?

– Нет, – сказал Стас, переглянувшись с Аликом и Витькой. – Надо будет их разыскать и посмотреть. Извините наше невежество, товарищ историк.

– Так и быть, по-дружески прощаю!

– Ладно, а что со вторым парком?

– Второй – тот, где Головинские пруды, – пояснил Ника. – Честно говоря, не помню, чтобы там были дубы, ну да ладно. Всё равно придётся проверять.

И Ника снова принялся рассказывать:

– В XI–XII веках в Михалкове уже существовало селение. Оно стояло на берегу речушки Норишки, которая впадает в нашу Лихоборку, а Лихоборка впадает в Яузу, а Яуза – в Москву-реку…

– А Москва-река – в Тихий океан, – пошутил Витька.

– Не остри! С мысли сбиваешь. Ну так вот… Само село Михалково впервые под своим названием упоминается в 1584 году. В 1680-м оно становится вотчиной князя Дашкова. При нём был разбит плодовый сад, выкопаны небольшие пруды, возведён деревянный господский дом, окружённый несколькими крестьянскими дворами. Последний владелец из княжеского рода – Михаил Иванович Дашков – был мужем Екатерины Романовны Воронцовой-Дашковой, которая уже в 18 лет стала ближайшей помощницей Екатерины II, а потом руководила Петербургской и Российской Академиями. В Михалкове Дашкова бывала довольно часто, а потом продала имение своему опекуну графу Никите Ивановичу Панину. Сам граф Панин в Михалкове не жил, а подарил имение своему брату Петру Ивановичу. Тот построил на месте дашковских построек новую усадьбу. В те времена Михалково было примерно в четырёх часах езды от Москвы. Усадьба стояла среди большого леса. Граф Панин имел свору русских гончих, с которой охотился на волков, оленей, зайцев и лис… или лисиц? – Ника прервал свой рассказ и наморщил лоб.

– Да какая разница! – махнул рукой Алик. – Всё равно – рыжие и с хвостами. Дуй дальше, интересно же!

– Потом сын Панина продал усадьбу, и она несколько раз переходила из рук в руки, от одного хозяина к другому. Кстати, понимаете теперь, почему наша улица называется Михалковской? А ещё вокруг полно Михалковских переулков и Новомихалковских проездов?

– Это как раз понятно. Но раз уж ты всё знаешь, может, объяснишь, почему пруды называются Головинскими? Они же в Михалкове, – поинтересовался Алик.

– Дело в том, что с Михалковым соседствовало селение Головино, – авторитетно заявил Ника. – Но в Михалкове к концу XIX века построили ткацкую фабрику, а в Головино была ухоженная усадьба, где любили гулять многие москвичи. Поэтому Головино оказалось более популярным, и даже пруды в Михалкове стали называть Головинскими.

– Ну, ты силён, – покрутил головой Стас. – Я бы принял тебя в Академию наук!

– Спасибо, академик, – Ника шутливо поклонился. – А для нашего дела что-нибудь полезное нашёл?

– Не повезло… То, что я нашёл, нам не подходит.

– Уверен?

– На все сто. Парк у Северного речного вокзала был построен в 1937 году, а парк Дружбы – в 1957-м. Между прочим, в этом парке целых три пруда, а в центре растёт дуб, которому 75 лет. Прочёл об этом и подумал, что это, скорее всего, финиш в наших поисках…

– Ну и в чём же дело? – спросил Витька.

– Я же сказал, когда парки были построены! И дедушка Ала никак не мог бегать там в свои десять-двенадцать лет.

– Да и дубы в пятнадцать лет не выглядят старыми и раскидистыми, – ввернул Алик.

Витька вздохнул.

– Ладно, теперь послушайте меня. Я нашёл два парка: Химкинский лесопарк и парк в Ховрино. В Химкинском есть и пруды, и дубы. А вот с прудом в Ховрино неувязочка получилась. Дело в том, что там был пруд. А теперь его нет…