Андрей Пинчук - Тайная война. Во главе министерства госбезопасности ДНР

• Название: Тайная война. Во главе министерства госбезопасности ДНР
• Автор: Андрей Пинчук
• Жанр: О войне
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-906914-63-7

Андрей Пинчук приехал в Донецк в начале июля 2014 года, когда начался период наиболее трагических и ярких моментов в истории генерации ДНР. Был оставлен Славянск, украинские войска были уверены, что возьмут Донецк. Именно в этот период он начал создавать «с нуля» контур безопасности молодой Республики. И успешно справился с этой задачей. Так, в период его нахождения в должности министра, МГБ предотвратило три попытки государственного переворота.

В марте 2015 года, после подписания перемирия между Украиной и ДНР, он добровольно сложил с себя полномочия министра госбезопасности и вернулся в Россию.

О неизвестных подробностях тайной войны между спецслужбами ДНР и Украины, а так же о повседневной работе министра госбезопасности он честно и эмоционально ярко рассказал в своей книге.

---

С того момента за Александром Ходаковским, как организатором неудачного штурма, закрепится дурная слава из-за как бы некачественного планирования боя в аэропорту, хотя бой там и не планировался.

Эта слава будет усилена неудачным штурмом погранпункта «Мариновка» 5–6 июня. И это при том, что менее чем через полтора месяца Стрелков предпримет другую неудачную атаку Мариновки, которая приведет к жертвам среди ополчения, совокупно превышающим потери и при штурме аэропорта, и при предыдущей атаке на Мариновку Ходаковским. На это в информационном пространстве просто не обратят внимания. Именно первый бой за Донецкий аэропорт громче других прозвучит в СМИ.

Далее столкновения за аэропорт носили ритуальный характер. В вялотекущем режиме там постреливали бойцы «Востока», Спецкомитета, «Оплота», казаки и другие, более мелкие подразделения. Это было время, когда чисто военными силами практически ничего не захватывалось и тактика ополчения сводилась почти исключительно к оборонительным действиям.

После прихода Стрелкова в Донецк он поручил опеку над аэропортом своему заместителю по разведке Хмурому17 со словами:

– У Сергея Николаевича должок за невзятие Краматорского аэропорта. Он этот долг вернет.

Хмурый работу по аэропорту организовал по методике «малыми силами кошмарим аэропорт, а потом, когда он расслабится и решит, что мы способны только на это, мощно и неожиданно ударим по противнику».

При этом регулярно озвучивалась информация, которая, как теперь понятно, носила мифический характер. Про огромные подземные ходы, по которым выезжают танки противника, отстреливаются и уходят. Про схроны ценностей и архивов Януковича и других олигархов, которые в аэропорту ищут и охраняют загадочные спецгруппы западных ЧВК18, про регулярно сбрасываемые по воздуху припасы и БК и т. п. Коммуникации там, конечно, были и противником использовались, но совсем не такие, как докладывалось.

С учетом того, что Стрелков постоянно задействовал группы Хмурого на других направлениях, а военное планирование как таковое отсутствовало, мощно ударить не получилось, аэропорт вновь взят не был.

Время для быстрого захвата аэрогавани было упущено. В дальнейшем противник все активнее стал осваивать большие территории аэропорта, шаг за шагом выстраивая инженерные оборонительные сооружения в старом и новом терминалах, оборудуя укрепления, а сама территория порта из-за постоянных позиционных боев внешне превращалась из ДАП (Донецкого аэропорта) в АД (аэропорт Донецка) с более полным содержанием этого сакрального слова.

Осенью мы с Березой решили своими глазами посмотреть, что на самом деле там происходит. Одевшись и снарядившись соответствующим образом, повязав на «горки» белые бинты как знак принадлежности к ополчению, мы отправились к «девятке» – девятиэтажному зданию по адресу Взлетная, 11а, знакомому любому, кто бывал в том постоянно обстреливаемом районе. Дом находился на окраине въезда в аэропорт, служил штабом для подразделений «Гиви» и «Моторолы» и регулярно подвергался ударам противника из всех видов имеющегося вооружения. Выглядел он, как и вся последующая территория, наглядной агитацией к какой-нибудь компьютерной стрелялке или постапокалиптическому фильму. Выбитые окна, покосившиеся лестничные проходы, капающая в них вода, торчащие куски стен и перекрытий, выбоины от снарядов и дыры в фасаде. Коридор разделял здание на две половины. В первой, развернутой «лицом» к противнику, были оборудованы наблюдательные точки на верхних этажах. Во второй, через коридор, располагались несколько штабных помещений.

Здание, в котором дислоцировался штаб подразделений «Моторолы» и «Гиви» перед входом в Донецкий аэропорт. Известно как «Девятка»

К тому времени подразделения ДНР «Спарта» и «Сомали» контролировали старый терминал.

Взяв проводника, мы отправились на территорию аэропорта.

Приходилось постоянно бежать от здания к зданию, укрываясь от снайперов и обстрелов.

Решив попижонить и следуя передовой донецкой моде того времени, я надел на ногу набедренную универсальную кобуру Multicam, которая была закреплена на поясном ремне. Очень эпичный ковбойский вариант. Во время бега кобура била по ноге, мешая передвижению, и на одной из остановок я просто отстегнул ее, сунув «стечкин» в разгрузку. Стало удобнее. Понтам на войне не место.

Наши с Олегом группы разделились. Начался минометный обстрел. Три мины глухо ухнули рядом, и мы залегли под трактором в одном издырявленных в решето ангаров. К минам добавились «воги» и снайпер. После того, осмотревшись и сделав выводы по интересующим меня вопросам, я вызвал группу подкрепления своего спецназа на бронированном транспорте, а сам перебежками вышел к штабу. Группу по «взлетке» направил на усиление Березы, так как из места, где я в тот момент находился, идти силами «лички»19 в сторону движения группы Олега по обстреливаемой взлетной полосе смысла не было.

– Чего нам там делать?! Наш министр вышел, а менты пусть сами разбираются и своего вытаскивают!

Старший моего спецназа осматривал территорию из кабины своего бронеавтомобиля, на крыше которого была укреплена автоматическая турель с пулеметом.

– Отставить разговоры и выполнять задачу! – оборвал я говоруна. Боец просто не узнал меня в «горке»20. В это время подъехал Моторола21, возмущенный тем, что в аэропорт руководство вошло без него (хотя мои бойцы и предупредили его, как старшего по объекту, о мероприятии). Разговорный русский язык в творческой обработке Арсена звучал причудливыми иностранными нотками.

Момент боя в Донецком аэропорту 26 мая 2014 г.

На земле под обстрелом с автоматом премьер-министр Александр Бородай. Съемку ведет его помощник Сергей Кавтарадзе.

Через некоторое время вернулся и Олег. Потерь не было, зато было довольно ясное понимание, что там на самом деле происходит. Помимо объективного представления о происходящем мы постарались решить насущные проблемы обороняющих старый терминал бойцов. Около сорока человек не имели нормального обмундирования, питания и боекомплекта. По нашему обращению Александр Захарченко урегулировал эти вопросы. К сожалению, старший гарнизона с позывным «Волк» и еще несколько бойцов погибнут при расстреле танком противника прямой наводкой спустя две недели.

В целом бои за аэропорт точно отражали повышение степени слаженности, скоординированности и подготовки ополчения. И ожидаемо, к моменту трансформации ополчения в полноценную армию, аэропорт был взят.

От энтропии

Обрушение социальных норм

Эмиль Дюркгейм и Роберт Мертон в Украине 2014 года нашли бы полное подтверждение своей теории социальной аномии22. Стремительное, почти одномоментное по историческим меркам разложение, дезинтеграция и распад определенной системы устоявшихся ценностей украинского общества в «майданный период» привели в состояние, когда старые нормы более не соответствовали новым провозглашенным идеалам. За этим следовали жесткие социальные девиации с лавинообразным обрушением всех моральных опор общества.

В итоге пытать, убивать, оскорблять, насиловать, грабить стали не только маньяки и патентованные мерзавцы. Все украинское общество приняло состояние, когда мозг вводит в «слепую зону» весь творящийся беспредел «своих» и сам находит этому оправдание. Гитлеровское общество в этом смысле не было единичным феноменом.

У профессиональных врачей-психиатров известен такой казус. Если к больному с определенным диагнозом обратиться и сказать:

– Уважаемый, хочу с вами посоветоваться. У меня есть пациент с некоторыми симптомами. Но мы не можем окончательно определиться, пограничное ли это состояние или уже болезнь?

После этого начать описывать симптомы того самого больного, с которым вы общаетесь, не называя имен.

В ответ вы услышите:

– Да он полный псих! Конечно же, он болен.

Мозг таких больных не способен к сравнительной самоидентификации. Такая же болезнь свойственна многим участникам нашего процесса. Как пела когда-то одна украинская поп-группа, «мозг обезьяны видит обезьяну».

Приехав в начале июля в Донецк, я был поражен, как быстро жители еще вчера общей страны и с одной, и с другой стороны перешли от уличных митингов к взаимному истреблению, причем массовому и остервенелому.

«В горах терпит крушение самолет. Отправляется спасательная экспедиция. В итоге спасатели выходят на гору с обломками самолета. Рядом разожжен костер, у которого какой-то человек доедает человеческую ногу. Возле огня навалена большая куча человеческих костей и останков. Увидев спасателей, он в слезах бросается к ним и, захлебываясь, падает им в ноги с криками:

– Да, я их всех съел! Я был вынужден! Это борьба за существование, или я или меня! У меня дети, мир жесток, и таковы законы природы! А-а-а!!!