Владислав Савин - Алеет восток

• Название: Алеет восток
• Автор: Владислав Савин
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-105144-0

«Алеет восток» – продолжение цикла «Морской волк», истории с попаданием в 1942 год атомной подлодки «Воронеж». «У России часто получалось выигрывать войны, но гораздо реже удавалось выиграть мир». После Победы, случившейся в этом мире в 1944 году, прошло шесть лет. В этом мире не будет Корейской войны, так как есть только одна Корея – КНДР. Но в 1950 году еще продолжается война в Китае – причем и Мао, и Чан Кай Ши, и, конечно, США, точат зубы на Советскую Маньчжурию. Здесь не успели вырасти атомные грибы над Хиросимой и Нагасаки – и первые атомные бомбы будут сброшены на Китай. Вот только у СССР есть чем достойно ответить!

---

Стругацкий всмотрелся.

– Первый – учреждение, в смысле – группа людей, которых власть на что-то уполномочила. Примерно как у нас наркомат, департамент, управление. Второй – дружелюбие, лояльность, соблюдение законов, покой в государстве, «восторг подданных волей Императора». – То есть можно назвать «Министерство любви», – с усмешкой заметил Валентин, – хорошее имя для кэмпэтай. Не шучу – там половина сотрудников ещё при японцах работали, где здесь и сейчас другие обученные кадры найти? Так же как в Штази, если поискать, куча бывших гестаповцев. А в этом городе я в прошлом году был, пока ты китайскую грамматику штудировал – в доме том подвалы глубокие, стены толстые, но вопли допрашиваемых даже отсюда были слышны. Тут допрос без пытки, это и не допрос вовсе – тоже элемент китайской культуры, тысячелетней древности, или тебя этому не учили? А поезда надолго останавливаются, наши, кто в Порт-Артур едут, выходят ноги размять, кто-то и с семьями – нехорошо получалось. Так китайцы теперь присылают оркестр, чтобы пока поезд стоит, музыка играла…

Интеллигент остается интеллигентом – как с лица сбледнул! А ведь не домашний мальчик, уж сколько за войну повидал, одна Блокада чего стоит. Но все ж сам не убивал, на передовой не был – а это принципиально меняет отношение к человеческой жизни, и к своей, и к чужой. Когда видишь в ней ресурс для достижения цели, пусть с дорогой ценой – но все же не «неразменную монету». А уж в Китае с этим по-иному – в СССР, даже в тридцать седьмом, ни Ягода, ни Ежов не посмели официально отменить презумпцию невиновности, не говорили открыто, «лучше казнить десять невиноватых, чем отпустить одного врага народа». Здесь же вполне принято, что могут пытать и свидетелей, верно ли показали, и даже истца, не клевещет ли? Бьют обычно не кулаками и ногами, а бамбуковыми палками, что бы там ни рассказывали про боевые искусства, ну а для более изощренных процедур придумано такое, что европейская инквизиция и даже гестапо нервно курят в сторонке – школа, отточенная даже не веками, тысячелетиями, высокое пыточное мастерство!

А просветить щегла надо – если не хотим, чтоб он сорвался в самый неподходящий момент. Китай он пока лишь теоретически изучал, сам не был южнее Харбина – который сейчас больше на Иркутск или Владивосток похож. Там штаб Маньчжурской группы войск, со всеми сопутствующими службами, и прочие центральные учреждения «Желтороссии», как уже этот край в разговоре называют не стесняясь, на центральных улицах русскую речь слышишь чаще китайской, причем иные и с семьями едут, кому надолго служить, и девушки тоже приезжают, вторая волна хетагуровок (кто довоенный фильм «Девушка с характером» смотрел, тот помнит), все же в войну мужиков повыбило, а тут такая концентрация офицеров, и работа для жен и невест находится, в советских учреждениях, и по вечерам по проспекту Сталина цокают каблучками такие вот «ани лазаревы», даже одеты в похожем стиле. И прежние русские из «бывших» тоже поняли, что в дом хозяин вернулся, всерьез и надолго – над магазинами или кафе нередко старорежимные вывески увидеть можно, с «ятями» и твердым знаком – впрочем, и в китайском заведении по-русски поймут отлично. Поскольку советские считаются самой ценной, платежеспособной клиентурой – туда уже не одни служивые по делам из Союза ездят, но и всякие «кооператоры», товар оптом купить, свое продать; ну а рубли в бывшей Маньчжоу-го это самая надежная валюта, как баксы в России девяностых. Может, где-то в глубинке по-иному, но все крупные города Северной Маньчжурии на КВЖД стоят, где забыть не успели, кто все построил там, где еще полвека назад дикая степь была, по которой лишь пастушьи племена кочевали!

Флаг Российский. Коновязи.
Говор казаков.
Нет с былым и робкой связи, –
Русский рок таков.

Инженер. Расстёгнут ворот.
Фляга. Карабин.
– Здесь построим русский город,
Назовём – Харбин.

Без тропы и без дороги
Шёл, работе рад.
Ковылял за ним трёхногий
Нивелир-снаряд.

Перед днём Российской встряски,
Через двести лет,
Не Петровской ли закваски
Запоздалый след?

Не державное ли слово
Сквозь века: приказ.
Новый город зачат снова,
Но в последний раз[5].

Так что пусть Мао пасть заткнет – не его это земля, не для него освобождали! Китайцы уже на готовое набежали – к диким кочевым варварам ехать дураков нет, а в цивилизацию, где все удобства, и городовые за порядком следят, это пожалуйста! Уже сейчас в Маньчжурии китайцев больше, чем самих маньчжур, и язык маньчжурский, совсем не родственный китайскому, но близкий к языкам монголов и народностей нашего Дальнего Востока, почти забыт, вытеснен северокитайским диалектом. Что и дает Мао право едва ли не в каждом послании в Москву интересоваться, когда советские вернут ему исконно китайскую территорию. И если эта сволочь так ведет себя сейчас, от нас во всем завися, от провизии до патронов, то что же будет после, когда и если он силу наберет?

– Если подумать, то в Китае так же, как в Японии, переизбыток населения, – продолжил Валентин, – вся разница, что территория побольше, а значит, и емкость ее. Но так же ограничена – с востока океан, на юге джунгли, с запада Тибет и Гималаи, затем пустыни Гоби и Такла-Макан, на севере степь с варварами, да и холодно, чтоб привычное китайское хозяйство вести. А народ плодится и размножа ется – и рано или поздно его оказывается больше, чем территория может прокормить.

– В раннесредневековой Европе было похоже, – заметил Стругацкий, – но там все же в природе большее разнообразие, а значит, и уклад хозяйства, и национальный характер. Оттого сложилось много различных этносов, которые объединиться, в отличие от Китая, никак не могли. Как сказал товарищ Сталин в статье «Природные условия и нации», демографическое давление снимали частично междоусобными войнами, частично внешней экспансией – крестовыми походами, «Дранг нах остен» в наши славянские земли, а после очень кстати случились Великие Географические открытия, и европейская экспансия выплеснулась на весь мир.

«Ограбили бедного Льва Гумилева! – подумал Валентин. – О всей его “пассионарной теории” пока речь не идет, но само понятие “этнос” и прямая связь национального характера с природными условиями и способом хозяйствования показались Вождю очень своевременными. В иной истории он лишь чем-то там о языкознании разродился, о чем после благополучно забыли, – а тут он уже с десяток теоретических трудов под своим именем выпустил, начиная с “О государстве”, еще летом сорок четвертого, и завершая вот этим. Чем заслужил уважение кое-кого из ученых. Ну а мы, естественно, молчим. Хотя там не чистый перепев, но и творческая переработка – да и можно ли сказать “плагиат” по отношению к тому, что в этой истории еще не написано? Но продолжим учить щегла».

– И наступили китайцы на грабли. Верно сказано – чтобы в Китае выжить, надо стать китайцем, но есть и оборотная сторона, китайцы на чужбине живут плохо. Торговцы где-нибудь в Малайе это статья отдельная. Потому жизнь тут ценится куда ниже, лишний народ кормить не принято. Каторги в нашем понимании не было – для работы, вольных рук всегда хватало. Зато существовал ее некий аналог – в солдаты: тут защитники Отечества это не герои, а отбросы, которых не жалко. А тюремных сидельцев тут издревле полагалось кормить их собственной родне – и тюрем в нашем понимании нет, ну разве для высокопоставленных пленников, а простонародье сидит в вырытых ямах у крепостной стены, стражники ходят, родня узникам еду кидает, ну а если не принесет, значит, с голоду помрешь. Здесь тюрьме предпочитают наказания телесные – за малую провинность просто бьют, за более серьезную что-то отрежут, ну а выше разные степени смертной казни, от быстрой и безболезненной, до такой, что чертям в аду впору квалификацию повышать! Традиции седой древности, две тысячи лет так жили, и сейчас никуда это не делось. Но так как у них политика от уголовки не отделялась, то возможно, что там во дворе сейчас всего лишь лупят палками пойманного вора или иного мелкого нарушителя порядка. Раньше таких на городской площади наказывали, но теперь таскают туда, чтобы опять же наших проезжающих не смущать. Другое отношение к людям тут исторически сложилось, о гуманизме и не слышали. Ты здешние «круги ада» не видел, в том самом доме с красивыми иероглифами? Один из тех кругов наши острословы «рабским рынком» прозвали. Ну, мы с тобой это еще вблизи увидим, и не раз.

Стругацкий сбледнул еще больше. Вот что значит, не работал пока «в поле», не участвовал в боевых выходах, вся его карьера после Победы это советская военная миссия в Японии (зато хорошо в языке натаскался), затем разведотдел штаба ТОФ во Владике, где он заодно преподавал нам, «иркутским бобрам», японский язык (и каждый приезд на нашу базу воспринимал как на передовую под огонь – ну еще бы, такие люди, самого Гитлера притащили!), после в рамках «повышения квалификации» китайский язык изучал, даже умудрился заочником в московский универ поступить на восточный факультет, откуда сейчас и возвращается, экзамены сдав. Слушал лекции по китайской истории, культуре, языку – пусть теперь посмотрит, как это в натуре, без прикрас!