Юрий Тихомиров - Полигон. Знаки судьбы

• Название: Полигон. Знаки судьбы
• Автор: Юрий Тихомиров
• Жанр: Короткие истории

Автор книги – полковник Советской армии в отставке, танкист-испытатель, аналитик, начальник отдела Научно-исследовательского института военно-технической информации (ЦИВТИ). Часть рассказов основана на реальных событиях периода работы автора испытателем на танковом полигоне. Часть рассказов – просто семейные истории.

---

Рассказ 3-й

Второе посещение Смоленщины. Голавли

Я поехал на свою малую родину с Матрёной Ивановной и своими детьми в 1971 году, а жена моя, Галинка, осталась в Москве. Тёти Оли уже не было. Адреса её младшей дочери Тани, которая оставалась на Смоленщине, не было. Старшая, Нюра, жила в других краях. Остановились у бабы Дуни, одинокой женщины, нашей дальней родственницы. Правда, степень родства нашего семейства с ней мне неизвестна. Жила она в Мосолове. Красивое место. Деревня разделена на две части родниковым ручьем, который течёт по оврагу и впадает в Днепр.

Я уже упоминал, что Мосолово и Орешково располагались на противоположных берегах Днепра. Между деревнями был брод глубиной чуть выше колен. Там, где располагались остатки Орешково, останавливался рейсовый автобус, на котором мы через месяц и уехали в райцентр Сафоново, где сели на поезд до Москвы. Уже было видно, что деревня Орешково заканчивает своё существование. В ней оставалось всего несколько домов, и держалась она, по-моему, только на том, что там была продуктовая лавка.

А Мосолово процветало. После укрупнения колхозов здесь располагалась бригада. Правление находилось близко от дома бабы Дуни, и я каждый день видел развод на работы. Рабочие группы развозили на поля на грузовых автомобилях. Удивляло только то, что развод начинался в 8 утра и длился около получаса. Следовательно, сельскохозяйственные работы начинались около 9 часов. По прежним понятиям это считалось бы совсем поздно.

Я с детьми почти весь день проводил на воздухе. Много гуляли по берегу Днепра. В этом месте река чистая и мелкая. За исключением небольших омутов, глубина везде не более метра. Да и в омутах, видимо, она не более двух с небольшим метров. Вода чистая, дно, в основном, песчаное, покрытое во многих местах водной растительностью, которая полощется, следуя подводным течениям. В солнечную погоду, в прогалинах водной растительности, на фоне чистого песка хорошо видны стайки голавлей. Они стоят в нижней по течению части прогалин и иногда бросаются вперёд за чемто съедобным, занесённым на прогалину течением. Заманчиво было попробовать их поймать, но у меня не было снастей. Впрочем, как выяснилось через несколько дней, у меня бы это и не вышло.

Дело было так. Сидел я на бережку. Сын гонялся за кузнечиками, бабочками, стрекозами. Дочь, рядом со мной, собирала цветочки и играла с ними. По берегу проходил пожилой дядечка, местный житель. В сельской местности принято здороваться и с незнакомыми, это я узнал много раньше, ещё в молодые годы. Местный сел и начал расспрашивать, кто мы такие. Было же видно, что мы не местные. В это время подъехала легковушка с четырьмя рыбаками, которые увидели голавлей и собирались хорошо порыбачить. Вооружены они были спиннингами и хорошими удилищами. С собой привезли червей и опарыша. Тут же наловили кузнечиков и других разных насекомых. Но голавли игнорировали все их наживки и приманки, даже если они подсовывались им буквально под нос. Убедившись в тщетности своих усилий, рыбаки уехали.

Тогда местный спросил, не помогу ли я ему наловить рыбы. Я согласился, но выразил сомнение, что нам это удастся. Местный только усмехнулся. Он вынул из мешка лопату с коротким черенком. Зашёл по колено в воду. Нащупал ногами место, где на дне был не песок, а ил с глиной. Ковырнул лопатой и, разломав руками комок ила с глиной, стал выбирать из него маленьких желтоватых червячков со слегка раздвоенными хвостиками. Работал он минут десять, пока не собрал в коробочку нужное ему количество червячков. Затем вынул из мешка фанерную планку с намотанной на неё тонкой бечёвкой. Близко к середине к бечёвке был привязан поводок с крючком и маленькой дробинкой. Один конец бечёвки, длиной с запасом на ширину реки, дал мне, с другим концом бечёвки побрёл на другой берег. Подтянув поводок с крючком к себе, нацепил желтого червячка и попросил меня тянуть к себе бечёвку до тех пор, пока поводок не оказался над одной из прогалин с голавлями. Тогда мы оба ослабили бечёвку, и червячок на поводке опустился на песчаное дно. Мгновенно все голавли бросились к нему. Повезло, а вернее сказать – «не повезло», самому крупному, и он оказался на крючке первым. За полчаса местный житель поймал столько голавлей, сколько ему было нужно, и ещё несколько для меня.

Рассказ 4-й Третье посещение Смоленщины. Последнее

Фактически это были четыре кратковременных визита за два года. Но период один, поэтому и впечатления общие и одинаковые. Если правильно помню, то два раза мы с Галинкой ездили в Смоленщину на автомобиле ВАЗ 21099 и два раза на “Ниве”. Значит, это были 2006 и 2007 годы. В первую поездку с нами были внуки, на тот момент им было 17 и 16 лет. В тот раз мы поехали в Мосолово наугад. Предполагали, что родственников у меня там нет. Но, по опыту предыдущей поездки в 1971 году, я надеялся, что в большой деревне мы найдём, где остановиться на несколько дней. Дорогу определяли по карте. В Истомино свернули с Минского шоссе. Местная дорога оказалась асфальтированной и с хорошим состоянием покрытия. Где съезд на Мосолово я не знал, а на моей карте этой деревни вообще не было. Проехав немного, увидели женщину с тяжёлыми сумками, идущую в попутном направлении. Предложили подвезти. Оказалось, что она идёт из Истомино в Богдановщину, а это расстояние более 10 километров. Подвезли её до Богдановщины, а по пути она показала нам поворот на Мосолово. После этого поворота – щебёнка из белого камня. Только третья передача, а иногда и вторая. Но всего около 5 километров.

Мосолово трудно было узнать. В нижней части, которая раньше была по площади больше верхней, оказалось всего несколько домов, не больше десяти. Пупырём стоял только один, на въезде. Он был ухожен, вокруг ходило множество гусей, во дворе лаяла злая собака на привязи. Видно, что была и другая живность. Калитка не была заперта. Я вошёл во двор, постучал в дверь и окна. Хозяев дома не оказалось. Да это было ясно и так. Ведь они вышли бы на лай собаки. Ещё несколько домов были явно жилыми, хотя и не в очень хорошем состоянии. Мы решили ждать, тем более, что стояла хорошая погода, а обстановка была умиротворяющей для нас, городских жителей.

Вскоре к дому подошёл мужчина, как выяснилось, хозяин. Спросили, у кого бы можно было остановиться на несколько дней. Он сказал, что и сам бы принял нас, но у него дачники. А больше, сказал, в этой части деревни остановиться не у кого. Посоветовал поехать в верхнюю часть и попроситься к деду Ване или к бабе Мане, которые живут одни. Мы и поехали. В верхней части деревни было всего шесть домиков. Два в очень хорошем состоянии, но было ясно, что и дед Ваня, и баба Маня живут не в этих домах. Чуть проехав, увидели старую женщину на огороде. Я попросил жену, Галинку, выйти и поговорить с ней. Галинка была человеком более общительным и разговорчивым, чем я. Оказалось, что это и есть баба Маня. Через минуту вижу, что Галинка и баба Маня чтото горячо обсуждают, обе машут руками и явно возбуждены. Я заглушил двигатель и пошёл к ним. Оказалось, что баба Маня знает всю мою родню по материнской линии. Более того, её мать и моя оказались двоюродными сестрами, следовательно, и мы с ней – троюродные брат и сестра. Рядом, в переделанном строительном вагончике, в летнее время жила ещё одна моя троюродная сестра – Дуся. А в остальное время она жила у детей в Москве.

Домик у бабы Мани был не очень ухоженный снаружи, но добротный и чистый внутри. Эта женщина всю жизнь прожила в деревне и никогда не была в большом городе. Она держала корову и кур. Сад когда-то был шикарный, но теперь яблони были очень старые. Маня возделывала свой небольшой огород и всё лето косила траву на сено для коровы. Воду брала из родника в ручье, который протекал в овражке между частями деревни. Родники имелись вдоль ручья через каждые 10-20 метров. Зимой, после снегопада к нему приходилось протаптывать тропку. Да ещё надо было спуститься в овражек, а потом и выбраться из него. Магазина близко не было, но раз в неделю в нижнее Мосолово приезжала автолавка. От Маниного дома туда метров 300. Зимой ей приходилось топтать тропу, так как за неделю дорогу заносило, а машины тут не ездили, даже колеи не было. Маня говорила, что тропку топтать приходилось, ступая боком, нога к ноге. А если тропку не топтать, то ещё через неделю, если будет сильный снегопад, вообще не пройдёшь. А в верхнем Мосолове зимой жили только два человека, два старика: дед Ваня и баба Маня. Бабе Мане в первую нашу встречу было уже 79 лет.

Отдохнули мы с внуками хорошо. Погуляли по берегу Днепра, сходили в лес. Разок на берегу развели костер и сварили суп. На свежем воздухе суп показался особенно вкусным. Мальчики на Маню и Дусю произвели сильное впечатление. Они обе сказали, что таких спокойных, уравновешенных, деловых и прилично себя ведущих молодых людей здесь давно не видели.

Два дома в верхней части деревни резко отличались от остальных деревенских домов. Они были вновь построенными, имели крышу из оцинкованного железа, ограду и ухоженные газоны. В этот заезд в них никого не было. Но мы выяснили, что это были летние домики музыкантов из симфонического оркестра, которым управлял знаменитый Федосеев. В нижней части деревни был деревенский дом в очень хорошем состоянии, в котором всё лето жила супруга ударника из того же оркестра. В следующий приезд мы с ней даже поговорили, когда через её двор возвращались с грибами. Она сказала, что уже 19 лет живёт здесь летом, и к ней муж иногда привозит на короткий отдых своих друзей-музыкантов.