Геннадий Пискарев - По острию лезвия. Нравственно-публицистический очерк

• Название: По острию лезвия. Нравственно-публицистический очерк
• Автор: Геннадий Пискарев
• Жанр: Публицистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-98604-153-7

Добро и зло, грех и добродетель, красота и уродство – антиподы. Но грань между ними в земной человеческой жизни нередко оказывается стёртой. Умение сделать правильный выбор, уйти от греховных соблазнов и обрести духовную свободу в такой ситуации – всё равно, что пройти по острию лезвия. Преодолеть опасный путь и обрести чёткое представление о том, что составляет истинный смысл бытия, – нравственный долг верующего человека.

Как исполняют нелёгкое предназначение оказавшиеся в эпицентре вероломных событий времени фигуранты этой книги, и составляет основное содержание её.

---

– Ну, как, приняли? – спросил отец.

– Конкурс большой там. Поступить невозможно.

– Невозможно? Значит, никто не поступил?

Это всё, что сказал Алаз, но этого было достаточно, чтобы в следующий раз сын выдержал конкурс. Воспитание… Нас так не учили. Да и правители, когда гробили кондовую российскую деревню, а по сути дела, как и чеченцев, выселяли с насиженных мест, действовали более изощренно: разрушали в русском крестьянине основу основ человеческого бытия – уверенность в себе, в собственных силах.

Банкир, финансист, бизнесмен. Выросшие на классической литературе с определенным уклоном, мы каждого из них соотносим зачастую с героем «Трилогии желаний» американского писателя Теодора Драйзера – Каупервудом. Помните, как наблюдает он в детстве своём жизнь в аквариуме: рыбёшка, что покрупнее, неизменно и безжалостно глотает ту, что помельче. Переняв и применив в обществе эти глотательные инстинкты, Каупервуд становится титаном. Но титаном без души и сердца. А это ведет к трагедии – трагедии американской.

Но есть ведь и русский путь, о котором не очень-то любят распространяться наши же средства разудалой гласности. Это путь Морозова, Мамонтова, Третьякова. Путь накопления и созидания, завещанный евангелистом Лукой. Вот благословенный принцип обретения праведного богатства – богатства не только материального, но и, главным образом, духовного. Наверное, не случайно слова Бог и богатство одно-го-таки корня, а первая монета, как гласит предание, была отчеканена в божьем храме.

Провиденье ли, или врожденно-развитая мудрость, а может, строгое следование заповеди Корана, согласно которой небесам угодны только полные щедроты, водили рукой Бакара, не знаю, но первый солидный спонсорский вклад, окрепнув финансово, он внёс в строительство храма Покрова, воздвигнутого на легендарном Прохоровском поле – Бородинском поле XX века, где в нечеловеческой схватке с гитлеровцами сложили свои отчаянные головушки и многие земляки, родственники Бакара. Здесь, на белгородской земле, открыл он первый филиал Московского индустриального банка, президентом которого стал к тому времени.

Как побеги на молодом здоровом древе, взрастут подобные филиалы затем во многих регионах провинциальной России, инвестируя местную промышленность и сельское хозяйство. Что ж, правило, выведенное Ломоносовым: богатство России Сибирью прирастать будет (в данном случае провинцией), – не утратило значенья и ныне. Лишь бы эта провинция сырьевой не осталась. И захудалой. Но, может, не зря мотается герой моего эссе с тем же белгородским губернатором Е. С. Савченко (в порыве чувств признавшемся, что ему легко и полезно плыть с Арсамаковым на одном корабле) с целью изучения передового опыта и новейших технологий переработки продукции по странам дальнего и ближнего зарубежья. Учиться у кого бы-то ни было не зазорно. Ещё Ключевский, кажется, говорил: перенимать новое у иностранцев в вязании спицами можно и нужно, – образ мыслей вот только менять не стоит.

И, конечно, давно бы пора перестать нам двигаться «обратным путем», что удивляет и удивляло немало людей, далёких нам по менталитету, но в основе своей думающих и порядочных. Я не могу не вспомнить эпизод из повести редактора «Русского богатства» В. Г. Короленко «Без языка». Американский предприниматель и одновременно мэр Диккенсон, беседуя с русским эмигрантом – инженером Ниловым, работающим у него простым рабочим на лесопилке, задаёт вопрос: «Господин Нилов, когда американец приезжает в Россию, он меняет своё среднее положение на лучшие условия у вас?» «Пожалуй», – отвечает Нилов. Мэр чуть ли не потрясен, резюме его беспощадно. «Вы, кажется, идете обратным путём».

Когда-то Макар Посмитный – старейшина советского колхозного движения, узнав, что руководство страны тратит золотой запас на закупку зерна в Америке, воскликнул в сердцах:

– Лучше бы это золото перелили в звёзды Героев Социалистического труда для селян!

Выросшим, сформировавшимся в крестьянской среде, где образом жизни была работа, работа и работа, – нам близок и понятен эмоциональный порыв патриарха. Нам, это, в частности, и Бакару Арсамакову, прекрасно знающему, что производительный эффективный труд был у нас ещё совсем недавно не только делом доблести и геройства, но и прочной основой семейного, общественного воспитания. Не на спекулятивных финансовых барышах расцветают и крепнут в долгосрочной перспективе народы, а в поте лица добывая свой хлеб. Можно себе представить теперь, каково было банкиру-созидателю в обстановке ВэТэОшной безумной продажности и низкопоклонства перед Западом сделать главным партнёром, клиентом банка соотечественника, российского производителя. Надо поистине обладать недюжинной волей, огромным потенциалом патриота и государственника, чтобы начать вкладывать деньги в разорённую нашу промышленность, «оборонку», в некогда славное авиастроение, оплёванное ненавистниками державы, раззявивших рот до ушей на чужой каравай. Действия, скажет кто-то, наверное, донкихотские.

Однако следовало бы знать: создатель книги на все времена, которую по выражению Ф.М. Достоевского, человек не забудет взять на последний суд Божий, Сервантес жил и творил в Испании во времена, когда та претендовала на мировое господство. Что же сгубило эту страну? Неправедное, нетрудовое злато-серебро, поступавшее из Южноамериканских колоний, приведшее к обесцениванию денег, к забросу собственных рудников, к утрате интереса заниматься ремёслами, а главное – к упадку земледелия и скотоводства. Богатсва же, идущие со стороны, шли на содержание огромного чиновничьего аппарата, обогащали лишь короля и его приближённых. Народ вымирал.

Не правда ли, как это близко нашей действительности? Действительности, где всеобщая растащиловка вкупе с безответственностью опрокинули навзничь былые понятия о морали и чести. Но этот разгром и упадок нравов разожгли, что и требовалось ожидать, в непокорной душе Арсамакова не только гнев, но и энергию небывалой силы. Энергию, заставившую его безоглядно, как на амбразуру броситься, – подняться на трибуну в Таврическом дворце, упорно стучаться в чугунные двери высоких инстанций и кабинетов. Не мог, не мог он мириться, видя народ, теряющий веру, учёных мужей, отрицающих знания, богатых людей, забывших о милосердии. Неужели всё доброе, чем веками жил праведный человек, будет растоптано грязными сапогами чистогана и стяжательства – уродами, насильно вскормленными бессовестными временщиками? Возможно ли, чтобы извечные ценности гибли под натиском хоть и липких, но мелкотравчатых идей и помыслов.

И хлестали через край израненной души, как молитва, стихи:

Какое нынче бешенство на воле.
Кровавый сатанинский кросс.
Покой не снится даже. Ну, доколе?
Доколе быть нам в злобе и расколе?
(Понятно, риторический вопрос).

А царство божье есть. Оно внутри нас.
Но плоть людская так слаба.
В час испытаний, Боже, не отринь нас —
О том стенанье и мольба.

Дай силы, Отче наш, не стать плебеем,
Когда начнут вдруг (как не возопить!)
Бросать каменья со сторон обеих
Или в объятиях душить.

«Спаси и сохрани», горюче слезно
Просили наши матери. Ей-ей,
Не лавры маршальского жезла —
Молитвы их в суме – твоей, моей.

Прочтём же их. И века злого норов
В трудах мы одолеем. Вот итог!
О малодушных скажем, как Суворов:
«Бог с ними» – о себе же: – «С нами – Бог!»

С партией «Возрождение России» мы прилетели на майские праздники на Ставрополье, где влияние Арсамаковского банка особенно велико. Губернатор края Александр Черногоров в модно сшитом бежевом костюме приветствует гостей в банкетном зале гостиницы «Интурист». Среди них Абубакар Арсамаков, он прибыл сюда не с пустыми руками. Мой старый друг, ныне покойный (земля ему пухом) Саид Лорсанукаев, тогда советник председателя Российской Госдумы, взял слово за губернатором:

– Знаменитого Вальтера Скотта богатые современники упрекнули как-то, что вот, мол, он пишет больше о древней старине, временах рыцарства, а почему бы не посвятить свой талант показу характеров современных героев: фабрикантов, банкиров. Знаете, что ответил великий романист? – Люди, посвятившие свою жизнь наживе, не имеют биографии.

Саид обвел взором собравшихся и многозначительно заключил: – «Надеюсь, у вас биография есть!». От дорических колонн зала, увитых цветущими розами, пахнуло теплом. Надежность, уверенность и могучесть отразилась в облике Черногорова. О, какой разговор завязался! О людях, России, Кавказе – «колыбели русской поэзии». Да только ль поэзии? Ведь здесь проходил Великий шелковый путь. В шумном человеческом потоке – котле (кстати, на Ставрополье и сейчас проживает более 129 национальностей) варилось и продолжает вариться великое единение людей, стремящихся к Миру, Труду, Свободе, Братству и Счастью, тому будущему, которое составляет нашу неугасимую мечту, тому грядущему,