Вячеслав Шестаков - Античность как геном европейской и российской культуры

• Название: Античность как геном европейской и российской культуры
• Автор: Вячеслав Шестаков
• Жанр: Философия
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906792-48-8

Настоящая книга посвящена роли и значению античной культуры в истории европейской культуры. Специальный ее аспект – философское понимание античности от И. И. Винкельмана до современных мыслителей, включая русских теоретиков и историков Древней Греции и Рима.

Книга рассчитана на студентов, изучающих гуманитарные науки, а также всех, кто интересуется европейской историей и философией.

---

В противоположность статичному идеалу Винкельмана, Якоб Буркхардт, а затем его коллега по университету Фридрих Ницше выдвигают динамичное понимание античности, как постоянное соревнование, причем не только физическое, но и интеллектуальное. Якоб Буркхард, обнаружил в античной Греции другой феномен, который Буркхард определил понятием «агон» – место, где совершались спортивные состязания греков. Буркгхард считал, что эта особенность характеризует только культуру Древней Греции и отличает ее от всех других культур. По его словам, «агон оказывает влияние на все уровни греческой жизни». В лекциях о греческой цивилизации, последовавшими вслед за его бестселлером «Культура Италии в эпоху Возрождения», Буркгхардт пишет: «Все самое значительное в греческой жизни, как физической, так и духовной, основывалось на агоне. Здесь проявлялась все лучшее и превосходное. Победа, добытая на агоне, была победой без враждебности, она возникала как древнее выражение мирной победы личности»[101]. Буркхардт подчеркивал, что агон у греков был замещением агрессии. По его словам, «кто занимается войной, тот не нуждается в турнирах». (Wer den Krieg hat, bedarf des Turnieren nicht).

Агон преследовал одну единственную цель: победу. Это был переход от трудностей жизни и борьбы к игре. Греция отличалась склонностью к спортивным состязаниям. По всей стране проводились спортивные игры – в Олимпии, откуда до нас дошли Олимпийские игры, в Дельфах, в Немейской долине. Кроме того, существовало еще 30 агонов. Здесь проводились соревнования в борьбе, беге, гимнастике, атлетике. Победитель украшался лавровым венком, в честь его устанавливались статуи или барельефы.

Следует отметить, что все эти игры носили сакральный характер. Игры начинались с клятву атлетов Зевсу. И победитель побеждал не потому, что он был сильнее других, а потому что ему была дарована милость богов. Почетная роль победителя олимпийских и других агонов объясняется тем, что присутствие олимпионика в составе полиса или войск означало свидетельство благоволения божества.

Описание агонов и его победителей получало отражение в поэзии и литературе. В этом смысле ценнейшим источником о греческой агонистики является эпиникии Пиндара. Они включали похвалу играм, самому атлету, его родителям, городу. В заключение содержалось обращение к богам и надежду на их милость. У Пиндара мы находим определенные этические нормы поведения атлетов. В частности, убеждение о гармонии физической силы и добродетели, о том, как важен труд атлета, легкая и случайная победа не радует, представление о честности и бескорыстии победителя и т. д.

Но дело не сводилось только к спорту. У греков существовала привычка соревноваться во всем, что заключало возможность борьбы. Это происходило в обыденной, повседневной жизни: на пирах и симпозиумах проводились соревнования в пении, произнесении застольных речей, загадывании загадок, количестве съеденного и выпитого. Но в еще большей степени агонистические мотивы присутствуют в греческом искусстве: драме, музыке, изобразительном искусстве. Всюду здесь агрессия, свойственная войне, замещается мирным соревнованием, приводящем в конечном счете к катарсису.

Настоящим царством агона была драма. Здесь происходила битва человеческого характера с идеей фатума, трагической предопределенностью судьбы. Ницше назвал свою знаменитую книгу «Рождение трагедии из духа музыки», на самом деле греческая трагедия родилась из духа агона. Музыка также была тесно связана с соревнованием. Греческая литература полна историями о музыкальных соревнованиях. Легендарный певец Фамира пытался соревноваться в пении с музами. Широко был известно соревнование бога Аполлона и сатира Марсия. Марсий был большим любителем игры на флейте, и вызвал Аполлона на соревнование. Аполлон оказался победителем, он содрал шкуру с побежденного. Он повесил ее на дереве, и временами она издавала жалобные звуки.

Агональные мотивы присутствуют и в греческих преданиях о живописи. Об этом свидетельствует «Естественная история» Плиния. В частности, в ней рассказывается о соревновании между двумя художниками – Аппелесом и Протагеном. Однажды Аппелес посетил мастерскую Протогена, но не застал его. Тогда в качестве свидетельства своего посещения он провел на экране изящную линию. Вернувшись, Протаген понял, кто был его посетитель. Тогда он тоже нарисовал линию и ушел. Аппелес вернулся вновь, и увидев две линии, нарисовал третью такую прекрасную, что Протоген немедленно признал свое поражение. Подобную же историю Плиний рассказывает о рисовании зерен на траве, обманувших птиц, и сети, которую художник нарисовал поверх зерен, что еще больше привело в заблуждение птиц.

Не только искусство, но и сама природа мышления свидетельствует о его связи с агональностью. Об этом свидетельствует диалогический способ мышления, который свойственен ведущим греческим философам. Диалоги Платон представляют собою настоящие интеллектуальные соревнования, битву идей. Даже язык греки оценивают в понятиях агонистической диалектики. Софист Георгий говорил, что в языке «существует много приемов, чтобы победить соперника так же, как побеждают врага в битве». Именно поэтому многие метафоры в греческом языке носят вполне «военный» характер.

Пристальный анализ показывает, что вся культура греков носила агональный характер. Именно особенности этой культуры перешли в наследство европейской культуры. Но не только греки внесли свой вклад в формирование европейской культуры. Не в меньше степени в античной культуре присутствует и римские традиции, которые, правда, существенно отличаются от греческих. Если в античной Греции пра-феноменом культуры был агон, то в Древнем Риме прафеноменом культуры был цирк. Цирк как ничто другое соответствовал требованиям римского плебса, выраженном в их агрессивном потребительском лозунге «Хлеба и зрелищ».

Латинское слово «circus» означает круг, ристалище. Оно происходит от греческого слова «kircos» и означает круг, ристалище. Римские цирки существовали в основном для соревнований в гонках на колесницах, но на них практиковались и борьба, и акробатика, и охота на оленей, кабанов, медведей, и кровавые сражения гладиаторов.

В Древнем Риме существовало несколько крупных цирков: самый большой цирк Максимус, расположенном недалеко от Палатина, Колизей, цирк Фламиния рядом с Пантеоном, цирк Нерона, цирк Саллюстия, цирк Гая на Ватиканских холмах и др. Римские цирки поражают воображение своими размерами. Так, например, цирк Максимус был длиной в 400 метров и около 100 метров в ширину. Фасад цирка состоял из четырех этажей. В течение дня в цирке проводилось до 30 заездов с участием парных лошадей, четырех лошадей (квадриги) и даже десяти лошадей. Цирки собирали огромную массу публики. К тому же, цирки были окружены лавками, в которых продавались сувениры, здесь же обитали шулеры, проститутки, пьяницы и воры.

Греческий агон и римский цирк существенно отличались друг от друга. Агон создавал культ героев, способствовал поддержанию строгой этики, воспитанию физической силы как проявления божественной милости. Римский цирк был прежде всего зрелищем, культивирующем буйные страсти, насилие и даже жажду крови. Здесь впервые родилась массовая культура с ее вульгарностью, культом развлечений. Тем не менее, римский цирк в течение веков был фундаментом культуры и оказывал огромное влияние на формирование нравственных ценностей.

С падением Римской империи цирки утратили свою роль. В эпоху средневековья жонглеры, атлеты и гимнасты превратились в бродячих артистов, мигрирующих от города к городу. Но уже позднее Средневековье создает куртуазную культуру, в которой проявляются отголоски античного наследия. Рыцарская этика использует многое от греческого агона, хотя она связана с совершенно иным культурным контекстом. И. Хёйзинга в своих книгах «Осень Средневековья» и «Homo Ludens» обнаруживает развитое игровое начало в Европе в культуре Средних веков. Порой, он допускает слишком расширительное понимание термина «игра», но вместе с тем его работы воздвигают мост в бытовой культуре от античной эпохи к позднему Средневековью.

Что касается культуры Возрождения, то она охотно впитывает в себя как греческий агон, так и римский цирк. Идеал совершенного придворного включает в себя этику соревнования, которая проявляется буквально во всем: в одежде, в знании различных языков, в искусстве спора, во владении оружием, в многочисленных музыкальных соревнованиях. С другой стороны, карнавальная эстетика итальянского Возрождения с ее массовыми театрализованными представлениями, фестивалями и праздниками – это несомненное наследие римского цирка. В культуре итальянского Возрождения, наконец, счастливо встречается индивидуальная этика личности, стремящейся посредством тяжелого труда и в соревновании с другими добиться успеха в своей профессии, то есть всего того, что было связано с греческим агоном, с массовыми зрелищами и развлечениями, культивируемыми Древним Римом.