Андрей Козырев - Расшифровывая снег. Стихотворения и поэмы

• Название: Расшифровывая снег. Стихотворения и поэмы
• Автор: Андрей Козырев
• Жанр: Поэзия

«Расшифровывая снег» – сборник избранных стихотворений и поэм члена Союза писателей Москвы Андрея Козырева. Поэт предлагает читателю расшифровать знаки, которых полна окружающая действительность.

---

Ягода вкусом в сознанье сочный рисует пейзаж.

Я говорю о плодах, вкусе и сочности жизни…

Дай же мне, Господи, сил воспеть его – вкус земляники.

Осень в Великой степи

Застыло небо над степной деревней,
Мозолистое, серое для глаз,
И чахлые осенние деревья
Творят в степи неслышный свой намаз.

А скоро – над неслыханным покоем
Пастушьи песни ветры запоют,
И тучи, словно овцы – к водопою,
К реке на горизонте припадут.

Река, река, налитая тоскою,
По берегам – лишь чахлые кусты, —
Тебя я помню молодой, лихою,
В весеннем половодье красоты.

Весна прошла. Иным великолепьем
Пронизан мир, безвыходно-степной.
Стоят миры над задремавшей степью.
Стоят века, придя на водопой.

И позабыта прежняя беспечность.
Стволы стоят, как старые штыки.
…А осень – это маленькая вечность
От нас – на расстоянии строки.

Степной гимн

…У моей страны, степной, широкой, —
Узкие, монгольские глаза,
Как плоды, созревшие до срока.
В них, темнея, бродят небеса.

Чёрный небосвод над белой степью
Впитан этим взором навсегда,
И чарует звёзд великолепье,
И горчит иртышская вода.

Да, она, страна моя лихая,
В шубе из степных волшебных трав
Под небесной чернотой без края
У костра сидит, пиалу сжав.

Дух степей, полынный, горький, звонкий,
Настоялся, как в дому, в душе,
И горчит, щекочет ноздри тонко
В кочевых ночах на Иртыше.

Эти степи, дымчатые степи,
Кладезь трав, растений и камней,
Держат душу мне сильней, чем цепи,
Держат память, словно на ремне.

Сто веков я мог бы здесь скитаться,
Оставлять в безбрежности следы…
Но пришлось со степью мне расстаться
Ради камня, ряби и воды.

В городе, как в каменной пустыне,
Я шепчу себе: «Терпи! Терпи!» —
Сохраняя веточку полыни,
Как частичку вековой степи.

Город Сон

«Город Сон над рекой Тишиной …»

Город Сон над рекой Тишиной —
Наваждение жизни земной.

Он уснул от великих побед —
Город Сон, город Смех, город Свет.

Он во сне распростёрт и распят —
Город Сон, город Стон, город Ад.

И царит над землёй моей он —
Богатырский чудовищный сон,

И столетия длится она —
Тишина, Тишина, Тишина.

Но во гробе, чьё имя – Сибирь,
Спит – и дышит во сне богатырь.

Под бесстрастием мраморных плит
Каждый мускул страданьем налит.

Полны силы уста и глаза…
Но проснуться, открыть их – нельзя.

И змеится река Тишина,
Без истока, без края, без дна.

И летит опаляющий свет
На мой город уже сотни лет.

Льется, льется, паля и горя,
На уснувшего богатыря.

Вокзал

И вновь среди ночных огней вокзала,
Среди сигнальных гаснущих звонков
В тебе растёт печаль, которой мало
Всех сёл, дорог, всех стран и городов.

А кажется, нет смерти! Есть дорога,
Которую ты должен одолеть,
Идти, бежать, молить благого Бога,
Чтоб дал Он сил, и петь, и петь, и петь…

Но на краю земли – всё то же небо,
И так же тихо падает листва,
И так же мягок свежий запах хлеба,
И поезд так же вновь уходит в Небыль,
Туда, где бесполезны все слова…

Уходит поезд. Но жива надежда
В твоей душе. Осталось – на коня
Свободно сесть, и мчаться вдаль, как прежде,
Когда ты весь исполнен был огня…

И путь – открыт. И конь твой скачает, скачет.
Вперёд! Вперёд! Без отдыха, без сна!
И в огненном зрачке коня маячат
Поля, деревья, скалы и луна,

И кажется – ещё не всё пропало,
И в небесах горит твоя звезда…
Но ты проснёшься. С тёмного вокзала
Во мрак твои уходят поезда…

Бесприданница

Татьяне Чертовой

Ночь… Морозы… Чёрные метели…
Пьяная, слепая высота…
За окном – шумят ветвями ели.
В старом доме – жар и теснота.

В старом доме жизни места мало.
Распахни окно – и снег в лицо!
Там, за два квартала, – гул вокзала,
Ночь, огни, трамвайное кольцо…

Небеса застелены, как фетром,
Собственной бездонной глубиной…
Под ногами вновь дрожит от ветра
Твердь земли, облитая луной.

Я иду, от яви в сон проснувшись,
По следам давно ушедших лет…
Фонари, как змеи, изогнувшись,
Смотрят узкими глазами вслед.

Изогнулся купол звёзд гигантский…
Это царство так знакомо нам:
Атаманский хутор. Храм Казанский.
Пушка, что глядит во тьме на храм.

Здесь от века всё, как в море, тихо…
Здесь не слышно голосов людей…
Где ты, счастье, где ты, Эвридика,
Горький свет живой души моей?

Там, где ты сейчас, поёт стихия,
Там, пронзая взорами эфир,
В чёрных небесах созвездье Змия
Смотрит на огромный, бурный мир.

И я слышу – где-то, в дальнем храме,
За слепым простором Иртыша,
За рекой, за ветром, за степями
Плачет бесприданница – душа.

Трамвай в рай

Свернул трамвай на улицу Титова,

разбрызгивая по небу сирень…

Борис Рыжий.

Свернул трамвай на улицу Серова,
По-старчески о ценах дребезжа.
…Традиция сия весьма сурова —
Путём трамвайным детство провожать.

Осенний день уныло неразборчив,
Как почерк оттрубившего врача.
Твой дом стоит в конце дороги точкой,
И листья шепелявят сгоряча,

Мне под ноги попавшись… Светка, Алка,
Подруги-одноклассницы, и ты —
Вы все осталось в прошлом… Как мне жалко
Его нерукотворной высоты!

Здесь мы бродили счастливо-стыдливо,
И я пил воду с твоего лица…
Но смысла этих пошлых слёз дождливых
Никто из нас не понял до конца.

…На улице – одни и те же лица.
Я в книжку их сложил бы все, любя…
Я не устал работать фиговидцем,
Я просто утомился от себя.

Но, сколько вы бумаги не марайте,
На подвиг вы один обречены:
Поэт, библиотекарь, копирайтер, —
Несчастные подкидыши страны.

…Осенний холодок. Бульвар Победы.
Слегка подштукатуренный закат.
На транспарантах – бабушки и деды,
Что воевали триста лет назад.

Над «сталинками» дождь слегка картавит.
Сентябрь надломлен, словно каравай.
Столетие, маня меня, лукавит,
Но я – не ваш. Трамвай уходит в рай.

Оплакивать зачем на пошлой флейте
И улицу, и город, и страну?…
Я не умру, не бойтесь, не надейтесь, —
Я на трамвае за угол сверну.

Сказка старого города

Распахнут вечер, слово двери в храм,
И, разбудить людей впотьмах не смея,
Дождь медленной походкой чародея
Идёт по парапетам и дворам.

Свернулся день, забывшись от забот,
Средневековым пожелтевшим свитком,
А зданье кирхи красною улиткой
Из раковины смотрит в небосвод.

Слова молитв из тишины аллей
Цветы, намокнув, шепчут полусонно,
И дремлют, как монахи в капюшонах,
Ряды пирамидальных тополей.

Не хочет храм пронзить простор крестом
И в небосводе прорубить оконце,
И круглый циферблат – замена солнца —
На колокольне щурится, как гном.

А в городе царит такая тишь!
Фонарь дежурит над рекою синей.
Несутся тучи стайкой бекасиной,
И набухает под дождём Иртыш.

И кажется – по-детски о мечте
Незримый кто-то шепчет мне, скучая…
Как сухари, размокшие от чая,
Дома и берег тонут в темноте.

Шум города заглушен плеском струй.
Луна висит, счастливая, как слива,
А в небе звезды первые пугливо,
Дрожа, ей шлют воздушный поцелуй.

Ветер и волна

(Иртышская набережная. Вечер. Одиночество)

Туманный берег. Сумерки любви.
Дождь пунктуально размечает плиты
На набережной. И почти забыты
Размолвки между мною и людьми.
Чем мы взрослей, тем чаще наяву
Мы ссоримся, как маленькие дети…
…Бессвязностью дождливых междометий
Описан мир, в котором я живу.

Незримая мне чувствуется связь
Меж ветром и волной, что нарастает.
Идёт прилив, и время прибывает,
О берег, как о тишину, дробясь.
А ветер, с пляжа в город восходя,
Стирает с сада времени отметки
И вписывает дрожь ольховой ветки
В тончайшую параболу дождя.

Я – ветер. Ты – волна. Смиришься ты,
Приливу неба уступив покорно.
Так сумерки втекают в зелень дёрна
Чернилами, что с неба разлиты.
И некий неизвестный миру бес
Играет связью неба с жизнью светской,
Стремясь отождествить рисунок детский
И звёздные каракули небес…

В чернилах – облака. Пустынен пляж.
Один ребёнок собирает камни.
Вернуть тебя… Познать себя… Куда мне!
Я – кто? Был – человек, а стал – пейзаж.
И в голову приходит лишь одно:
В разлуке, словно пёс, скулить негоже…
………………………………………………
Но звёздный холодок бежит по коже,
Когда Господь сквозь нас глядит на дно.

Сад Врубеля