Алиса Гаал - Бездна. Девушка. Мост из паутины. Книга вторая

• Название: Бездна. Девушка. Мост из паутины. Книга вторая
• Автор: Алиса Гаал
• Жанр: Русское современное

«Ты особенная, – услышит Вера. – Ты – пешка, которая может дойти до конца и стать фигурой». Сможет ли пешка стать фигурой в условиях абсолютной беззащитности и отсутствия выбора? История о фатальных обстоятельствах, сжигающих прежнюю реальность. О выборе, который приходится делать, когда кажется, что его нет. О справедливости, которая не защищает. О неоднозначности черного и белого. О характере, который формирует судьбу. И о вере в то, что вопреки всему где-то, возможно, ждет тихая гавань.

---

– Ее нужно убрать как можно скорее, – в нервном голосе скользит усталость. – Ночью… она не успеет ничего почувствовать. Это предпочтительнее, чем расстрел во Вьетнаме или гниение в тюрьме. Так что, Элена, можешь быть довольна: в какой-то степени ты помогла ей.

– В этом нет необходимости… – ее голос лишен прежней уверенности.

– Нет необходимости? – вновь взметаются визгливые нотки. – Отпустить твою протеже невозможно! Она немало видела, она официально мертва! Что прикажешь с ней делать? Ты точно рехнулась!

«Он прав, – невольно признает Элена, – позволить Бэмби уйти никак нельзя. Неужели я дала ей почувствовать свободу ради того, чтобы сутки спустя передать в руки убийц…»

– Что с тобой? – Коати впивается взглядом в ее побледневшее лицо. – Ты начинаешь сдавать, Элена, – сухо бросает он. – Эмоции одерживают верх над здравым смыслом… ты забыла об осторожности и совершаешь глупость за глупостью! Если и дальше так пойдет…

– Я потеряла немного крови, – холодно отвечает она, медленно сканируя его изумрудными глазами, – ты наблюдаешь последствия. Несколько дней и я приду в норму, не сомневайся.

– Рад слышать, – довольно кивает он. – Ты понимаешь, что я прав? Она живая бомба замедленного действия.

– Не преувеличивай… – В этом женском неживом голосе Вера слышит приближение смерти. И вновь, подавив инстинктивное желание сорваться с места, она заставляет себя сидеть неподвижно. «Стоит им обнаружить меня, я умру. Никто не станет ждать ночи», – подсказывают остатки здравомыслия. – Ты прав: вернуться она не может…

– Решено, – резко обрывает Коати и объявляет: – Тема закрыта.

«Вот я и подставила тебя под пули. Что делать? Нужно попытаться выиграть время…» – Элена отворачивается к стеклянной стене, принимаясь отстраненно изучать освещенные растения.

– Стоит отдать тебе должное, – отмечает Карлос на удивление спокойным голосом, глядя на стоящего напротив мужчину, – ты отлично поработал. Блестящая задумка, блестящая реализация. Благодаря тебе Эленита снова с нами…

«Как быстро меняется его тон», – презрительно отмечает «Эленита», наблюдая за тем, как за считанные секунды Коати превращается из неврастеника в персону, преисполненную чувства собственной значимости:

– Я хотел бы отблагодарить тебя, только затрудняюсь определиться с подарком… Не поможешь? – немного покровительственно, самодовольно обращается он к собеседнику.

На несколько минут они погружаются в тишину.

– Отдайте мне ее, – задумчиво произносит низкий голос.

– Кого? – непонимающе переспрашивает Коати.

Потрясенно вскинув голову, Элена молниеносно оборачивается.

– Вьетнамский сувенир на память о вьетнамском приключении, – усмехнувшись, говорит Эридеро.

– Сейчас не время для шуток…

– Я не шучу. В иных вариантах я не заинтересован.

В этом голосе, твердом и одновременно ироничном, Вера угадывает свой единственный шанс – шанс выжить. Пауза чересчур затягивается, и Вера прижимает руки к вискам: ей кажется, она вот-вот лишится сознания. Наконец с холодной вежливостью мужчина добавляет:

– Дон Карлос, вы не обязаны меня благодарить…

– После того, что он для меня, для нас, – подчеркивает Элена, ошеломленно глядя на Карлоса, – сделал… – в обращенном на него изумрудном взгляде читаются упрек и разочарование.

Коати мешкает и отворачивается, понимая: он угодил в расставленную собственными руками ловушку. Столь безумное пожелание и в голову не могло прийти. Отказать с его стороны крайне неосмотрительно – не по понятиям нарушать слово, да и чревато это для репутации человека его уровня.

– Зачем она тебе? – недоуменно спрашивает он после длительной паузы.

– Мне так захотелось… – усмехается мужчина. – Прихоть, дон Карлос. Не ищите логики в этой просьбе.

– Прихоть??? – гневно восклицает Коати. – Ты отдаешь себе отчет в том, что твоя прихоть может обернуться…

– Не обернется, – обрывает его бесстрастный голос. – Вы отлично знаете: промахов у меня не бывает. Если вы решите оставить «сувенир» мне, не сомневайтесь: это не менее надежно, чем пустить ей пулю в лоб. – Вера вздрагивает. Эти слова произнесены абсолютно неоспоримым тоном. – Она никогда не доставит вам, нам, – уточняет он, – проблем. Я беру на себя полную ответственность. Полную.

– Что ж… – Карлос озадаченно пожимает плечами, сознавая: отказ после таких слов будет воспринят как неприкрытая демонстрация недоверия. Это не просьба, а своего рода требование партнера. – Учти, за любое осложнение отвечать придется тебе.

– Разумеется.

– Чем дольше она пробудет здесь, тем больше узнает… – не унимается он, – это немыслимо…

– Она ничего не узнает. Я позабочусь об этом.

– Не понимаю, зачем тебе это нужно, – бормочет он. Происходящее кажется ему полным безумием. – Обещай: один неверный шаг, и ты ее убираешь.

– Будьте спокойны.

– Я не могу быть до конца спокоен… Интуиция подсказывает мне, что мы совершаем серьезную ошибку. Ладно, – с раздражением вздыхает он и процеживает: – Будь по-твоему.

– Спасибо.

– Что ж, – голос Элены звенит, подобно колокольчику, – проблема решена! А теперь можно наконец расслабиться и отметить мое возвращение.

***

Вера опускает голову и только тогда замечает, как дрожат руки. «Похоже я спасена, – неуверенно говорит себе она, – я буду жить, пока этому типу не придет в голову избавиться от собственной прихоти». Какое-то время она сидит не в силах пошевелиться, словно окаменев. А затем до нее доносится продолжение беседы: Элену коротко посвящают в произошедшее за время ее отсутствия… услышав вес последних грузов, Вера наконец выныривает из оцепенения, понимая: необходимо поскорее вернуться в комнату. Она поднимается и, оторвавшись наконец от колонны, пошатываясь, направляется в гостиную, но, не успев пересечь холл, сталкивается с Москито. Тот прытко подскакивает, больно хватает ее за руку и тащит за собой к комнате, от которой она успела отдалиться всего на несколько метров.

– Дон Карлос, – громко объявляет у входа Москито, – смотрите, кого я встретил! – и триумфально пересекает порог, грубо волоча за собой Веру.

«Что со мной будет???» – она непроизвольно утыкается взглядом в пол, боясь посмотреть в лица этих людей, и, спохватившись, судорожно сжимая в кулак свободную руку, приказывает себе: «Не смей дрожать». Москито продолжает жужжать у нее над ухом:

– Она подслушивала. Не знаю, правда, как долго… – и с силой сжимает ее запястье.

– Не понимая ни слова, она очень продуктивно подслушивала, – вздыхает Элена.

– Отпустите меня! – чуть слышно просит Вера.

– Что ты сказала? – с издевкой выпаливает он, сжимая запястье еще сильнее.

– Я сказала, отпусти меня, – с неожиданной твердостью повторяет она, поднимая глаза. Боль и гнев отрезвляют ее. – Убери руки, москитито!

Элена смеется. Лицо Москито искажается.

– Отпусти ее! – невозмутимо приказывает низкий голос.

Москито озирается на Карлоса в поиске защиты. Тот отворачивается.

– Мне повторить? – насмешливо осведомляется мужчина и делает шаг вперед.

Москито спешит убрать руку.

Потирая запястье, Вера чувствует, как скользит по ней изучающий взгляд и осмеливается наконец поднять голову: в нескольких метрах от нее стоит молодой мужчина, лет тридцати – тридцати пяти, высокий, темноволосый, с четкими, немного резкими, почти скульптурными чертами лица. Он смотрит на нее с любопытством и едва различимым удивлением. На секунду их взгляды пересекаются – глаза у него темные, взгляд пронзительный, глубокий. Вера смущается и, поспешно отведя глаза, продолжает изучать новое действующее лицо не то трагедии, не то фарса, коими обернулась ее жизнь: на нем светло-серый костюм – белая рубашка без галстука и пиджак с одной пуговицей – элегантный и в то же время не слишком официальный. Замешательство одолело бы ее окончательно, узнай она, что мужчина без труда читает ее мысли – больно красноречиво на бледном лице проступило удивление. «Знакомство» и правда ошеломило Веру – наркоторговцев она представляла несколько иначе: этот человек походил на молодого, очень стильного бизнесмена, но никак не на бандита. Более того, его внешний вид не имел ничего общего с образом, нарисованным услужливым воображением, едва она впервые услышала его прозвище и узнала о его «подвиге». А затем, словно очнувшись, Вера наконец перевела глаза на пристально разглядывающего ее невысокого мужчину, меряющего комнату быстрыми шагами: взгляд у него недоверчивый, с легким прищуром, в руках он вертит сигару, движения его отличает поспешность и одновременно осторожность. «Встреть я этого типа на улице, ни за что бы не догадалась, что он преступник, тем более лидер наркокартеля», – изумленно констатирует Вера: он производит впечатление человека скромного, мягкого, безобидного. Хотя, она присматривается, – внешнее добродушие вступает в контраст с цепким, хитрым взглядом. На запястье красуются массивные золотые часы, чересчур массивные, отмечает Вера.