Виктор Штанько - Трудно быть другом

• Название: Трудно быть другом
• Автор: Виктор Штанько
• Жанр: Детская проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-08-005218-7

Сборник состоит из двух повестей – «Маленький человек в большом доме» и «Трудно быть другом». В них автор говорит с читателем на непростые темы: о преодолении комплексов, связанных с врожденным физическим недостатком, о наркотиках, проблемах с мигрантами и скинхедами, о трудностях взросления, черствости и человечности. Но несмотря на неблагополучные семейные и социальные ситуации, в которые попадают герои-подростки, в повестях нет безысходности: всегда находится тот, кто готов помочь.

Для старшего школьного возраста.

---

– Прошу извинить за вторжение в ваш дом. Алиса Петровна просила меня подойти к этому часу. Я мог бы увидеть ее?

– Можете-можете, – сказал Ромка. Он почему-то сразу подумал, что этот старикан с цепочкой на животе пришлепал к Алисе не просто так. Такие животы просто так не ходят. – Проходите, проходите!

– Премного благодарен. – Старикан пошагал за Ромкой.

И уже Алиса Петровна выпорхнула навстречу. На лице, конечно, никаких следов от слёз, которые она так бурно проливала только что. Артистка! Прямо народная! Настоящая и заслуженная!

– Ах, дорогой Аристарх Петрович, я должна извиниться перед вами, я не совсем… – защебетала она быстро-быстро. – У нас тут произошла небольшая за-миночка… Все упирается, видите ли…

– Да-да, так бывает. – Старикашка достал из кармана трубку и сунул ее себе в золотые зубы, будто бы закурил. Говорил он медленно и в то же время рассматривал квартиру, а трубку нежно так поглаживал тонкими белыми пальцами. – И еще даже поинтереснее бывает… У меня к вам, дорогая Алиса Петровна, никаких претензий… Что вы, что вы… – И повернулся к Ромке, как-то сразу определив, что все дело в нем, что из-за него вышла эта самая неувязочка. – Надеюсь, вы не откажете старому человеку в небольшой просьбе – взглянуть на ваши напольные часы?

Аристарх Петрович выглядел вполне приличным господином. Ромке он даже понравился: во-первых, в нем не чувствовалось вранья, которым выше ушей переполнена Алиса, во-вторых, тот сразу раскусил ее, поняв, кто настоящий хозяин часов.

– Прошу, сударь! – Ромка распахнул дверь в свою пещеру – это Циркуль научил его таким правилам поведения.

Старикан величаво вошел в комнату и… замер. Ромке даже показалось, что он слегка застонал. Его длинная жилистая шея, торчавшая из белоснежного воротничка, покрылась красными пятнами, такие же пятна появились на его бледных щеках.

– Я присяду с вашего разрешения…

Старикан тяжело опустился в кресло. Достал носовой платок зеленого цвета, стал обтирать шею, лоб, лицо. Про трубку, что торчала во рту, он, кажется, забыл. Сидел молча, не отрывая глаз от циферблата. Вот приподнялся с кресла и осторожно, бочком приблизился к часам. Он их ласкал длинными белыми пальцами, прислушивался, затаив дыхание, к равномерному тиканью. Нежно трогал рукой гирьки, цепочки, гладил почернелое от времени дерево футляра. Потом повернулся к Ромке, вынул трубку изо рта и сунул ее в карман пиджака.

– Я благодарен вам, что показали их мне, не отказали. Часы ваши на самом деле великолепны! Я даже не думал… Да-да… И так хорошо сохранились! Я вам, молодой человек, бесконечно завидую… белой завистью! Да-с!

Выходя из комнаты, он резко остановился возле книжного шкафа. Подошел ближе и впился глазами в книги.

Ромка с Хрустом перетащили их сюда из отцовского кабинета. Ромка помнил, как отец дорожил этими книгами. Он любил рассказывать, с каким трудом они с дедом доставали старинные издания. Они были разные: с обложками, покрытыми золотым тиснением, и невзрачные, обклеенные материей. Циркуль, когда видел эти книги, с трепетом вдыхал их запах и мог читать всю ночь напролет.

– И здесь у вас тоже нечто бесценное! Только у настоящих библиофилов могли быть собраны такие редкие издания. – Старикан с глубоким вздохом развел руками, снова вытер платком вспотевшее лицо. – Потрясающе!.. Нет слов!.. А вы, молодой человек, знаете, что означает слово «библиофил»?

– Догадываюсь. Я сообразительный.

– Я в этом и не сомневался…

Старикан раскланялся и исчез. После него даже запах приятный остался, не то что после некоторых нечесаных подружек актрисули.

Алиса Петровна на кухне глотала холодный чай. Согреть чайник – целая проблема для нее. А Ромка, видите ли, не догадался. И Циркуль отсутствует, где-то носится со своим фотоаппаратом.

Ромка присел возле окна. Ждал, когда принцесса на горошине соизволит испариться из кухни, – надо посуду помыть. И еще кое-что надо сделать полезное по хозяйству.

Она жевала печенье с брезгливым выражением, точно тараканов сушеных ей подсунули. А печенье, между прочим, очень даже ничего – Циркуль приволок. Он плохое не покупает. Жевала и, глядя куда-то перед собой туманным взглядом, жаловалась на невозможно тяжкую жизнь. Как все ее, Алисочку разнесчастную, обманывают, как обижают друзья (она их называла, конечно, несколько иначе: ничтожностями и барахольщиками, лохами грязными и подлыми, козлами вонючими, скотами тупыми и еще разными словами, которые учителя не рекомендуют употреблять в домашних сочинениях). И она все это произносила очень даже красиво. На то она и великая актриса. Но как лижется со всеми этими «козлами» и «скотами», как бывает ласкова и обходительна, когда те шумной оравой вваливаются сюда, чтобы «оторваться от серого быта»! Стол заполнялся бутылками вина, водяры, пива и разной закуской. Само собой, подметали всё из холодильника, что можно было жевать и глотать. После таких «отрывов» пока еще не признанные гении экрана и сцены как-то враз, дружно исчезали, будто корова языком их слизывала. Оставались только груды немытой посуды, затоптанные полы и загаженные туалет и ванная, куда входить было опасно для жизни.

Ромка, будучи человеком мягким и весьма воспитанным, как считает Циркуль, долго относился к такому свинячеству спокойно. Он врубал на всю катушку Высоцкого или какой-нибудь рок и под музыку приводил квартиру в порядок: терпеть не мог грязи. Бабушка приучила его. Но однажды резко тормознул у унитаза, обделанного «великими», и крепко задумался: во имя чего он, Ромка Зеленый, должен в своем доме убирать чужое дерьмо?! И этот вопросик вдруг как-то неожиданно ярко повис перед его глазами. И он решил: «Надо пошевелить мозгами. Слегка хотя бы!» И нашевелил.

Сел за компьютер, и бодренько так, опять же под звуки песен Высоцкого, сама собой сочинилась «Инструкция по поведению благородных господ, посещающих квартиру номер 168». В ней самыми простыми словами, но крупными буквами были обозначены главные моменты поведения господ актеров.

Повесил «Инструкцию…» на кухне, на самом видном месте, и в туалете, когда к унитазу подползут, чтоб любой очкарик мог уткнуться в нее носом и детально вникнуть, расчухать, так сказать.

Алиса почти сразу увидела «Инструкцию…» и стала читать громко, с выражением. А потом так обхохоталась, что даже выступили слёзы на глазках и тушь потекла грязными ручейками.

– Это бесподобно, мой дружок! – наконец произнесла она и стала пудрить покрасневший носик. – Это будет такая хохма! Все от смеха полопаются вдоль и поперек!

– Мадам, а вы зря так несерьезно отнеслись к «Инструкции…». Это просто напоминание приличным людям, если, конечно, они себя считают таковыми, что явились они не в хлев, а в порядочный дом. Или у вас есть другое мнение о жителях квартиры номер сто шестьдесят восемь?

Алиса округлила глаза и, кажется, хотела что-то вякнуть.

– И прошу обратить особое внимание на сноску внизу!

Алиса прочитала вслух:

– «Дверь будет заперта, ключ в кармане хозяина. Гости уходят, когда все убрано».

Наступила пауза. Чисто театральная пауза. Алиса обожает их. После такой паузы, как объясняет она, можно обрушить на зрителя (и на Ромку в том числе) что-то грандиозное, потрясное. Чтоб все вздрогнули. Чтоб до самых кишок всех пробрало.

Забегала вокруг стола, цокая каблучками. Это она сил набиралась. Драйва, как сейчас говорят. Потом резко так остановилась и взвизгнула.

– Кто тебя этому научил?! – Алиса подпрыгнула, точно ужаленная осой в одно место, затопала ножками, которыми она так гордилась и при всяком удобном случае демонстрировала их публике. – Затея твоего старпера дядюшки, да?! Этого лысого сморчка! Он же просто ненавидит меня и всех-всех, кто ко мне приходит!

– Вы, мадам, глубоко ошибаетесь. Во-первых, дядя Серега далеко не старпер и не сморчок и любому вашему актеришке, будь тот хоть семь раз Гамлет или Городничий из «Ревизора», одной левой утрет сопли и выкинет с шестого этажа. Во-вторых, дядя Серега не имеет никакого отношения к этой «Инструкции…». Он даже еще не видел ее! Он будет потрясен и обрадован моим творчеством! Это лично мое произведение. Потому что грязь за вами прибираю я – Ромка Зеленый, по кличке Культяпка. И вот он торчит перед вами, мадам! Я нарисовал эту «Инструкцию…»! В мозгах у меня раз! – и сработало. И сочинил! Короче, каждый убирает сам за собой. Или вы, мадам, считаете, что в этом доме предписано убирать чужое дерьмо Культяпке?! A-а, я понял: конечно, вы поможете Культяпке в этом святом деле! Своими нежными ручками помоете разок-другой блевоту за одним, другим…

– Ромочка, зачем ты так?! Но это же невозможно, Ромочка! – произнесла она хорошо поставленным голосом, хлопая длиннющими ресницами, точно бабочка цветными крылышками, которую сцапали и не отпускают. – Неужели ты этого не понимаешь?! О боже! Нет, кажется, ты ничего не понимаешь… Они же мои гости! Мои друзья! Люди искусства! Мы играем, мучаемся, страдаем! Что они подумают обо мне?!