Наталья Александрова - Фермуар последней фрейлины

• Название: Фермуар последней фрейлины
• Автор: Наталья Александрова
• Жанр: Детектив
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-98783-2

Все началось сто лет назад вместе с историей, которая потрясла мир. Император казнен, в стране переворот, лучшие фамилии, цвет нации, в спешке покидают Россию. Ей, фрейлине последней императрицы, не спасти гибнущую династию, но сохранить ожерелье, которое хранит тепло рук последних Романовых, она обязана. Кружным путем, через Турцию и Балканы, алмазный фермуар императрицы попадет в Европу, чтобы еще не раз защитить тех, кто нуждается в заботе и милосердии. И кто кого сейчас хранит – Настя, случайная наследница той самой фрейлины, эту алмазную диковину, или фермуар ее, запутавшуюся и наивную костюмершу петербургского театра?..

---

– Ну-у… мы с ней не общаемся, но через общих знакомых я кое-что… живет она в той же квартире, замуж не вышла, вроде бы никого у нее нет сейчас…

– Пустое все, – поморщился человек в инвалидном кресле, – вот что ты знаешь о ее семье?

– О семье? – удивился Сергей. – Да нет у нее никого, мать за границей жила, в Бельгии, кажется, со вторым мужем, отец умер, что ли, во всяком случае, ничего о нем неизвестно.

– А бабки-прабабки? – нетерпеливо прервал его тщедушный тип, жадно сверкнув глазами.

– Прабабки? – Сергей взглянул на него в полном удивлении – шутит он, что ли, кого интересуют чужие прабабки, но перехватил грозный взгляд второго добермана, который переступил с лапы на лапу и тоже тихонько рыкнул.

Какие уж тут шутки.

– Не знаешь, значит, – подытожил человек в кресле, – ох, Сережа, пустой ты человек, ни для чего не годишься, ничего не можешь, ничего не умеешь, ничего не знаешь…

И вроде бы сказал он это не зло, и Сережей назвал, и на «ты», а Сергею стало еще страшнее.

– Она говорила, – заторопился он, мучительно выискивая в голове хоть крупицу сведений, хоть что-то ценное, – говорила, что из какой-то семьи такой, дворянской, что ли. Сейчас многие насчет этого врут, так что я не очень верил.

– А зря, – наставительно произнес его собеседник, – зря не верил. Потому что это правда.

– Зачем тогда спрашиваете, если сами все знаете! – брякнул Сергей и тут же пожалел об этом, потому что теперь оба добермана рявкнули в унисон. И облизнулись, и шагнули к нему еще ближе, так что он почувствовал на себе их дыхание.

– Если бы я все знал, то и тебя бы не выкупил, – человек в кресле сверкнул глазами, хотя голос был по-прежнему спокоен. – Без тебя бы обошелся. Так что говори, говори, если жить хочешь – было у твоей жены в доме что-то от прабабки? Ну, записи какие-нибудь, фотографии, может, книги…

– Н-нет… никаких фотографий я не видел… ни фотографий, ничего другого…

– А книг ты вообще никогда не читал, – с грустью констатировал человек в кресле, – об этом и спрашивать не буду.

– У нее были сережки! – осенило вдруг Сергея. – Она говорила – старинные, с изумрудами, от прабабки достались, так и передавались от матери к дочери. Фамильная, говорила, вещь.

– Так-так… – оживился тщедушный, и даже руками чуть пошевелил, – и что сережки?

– С виду не очень ценные, изумруды маленькие, а вокруг бриллиантики крошечные совсем. И не поймешь, какой металл, не то серебро, не то еще что, пробы нет…

– Ага, и куда же они делись, эти сережки? – в словах человека в кресле Сергей уловил несомненный интерес.

– Они… их больше нет… – Сергей опустил глаза. – Когда мы разводились, еще до того…

– Так, говори толком, не мямли! – человек рявкнул не хуже своих доберманов, так что Сергей мимолетом удивился, откуда такая сила в таком тщедушном теле.

Но тут же испугался своих мыслей.

– Их забрали эти… люди Николая Николаевича, тогда, два года назад. Ну, когда приходили долг требовать.

– Так, значит, ты отдал единственную ее память от прабабки, фамильную вещь, этим отморозкам? Замечательно. И после этого он еще удивляется, что жена его выгнала. Интересный человек! Кто такие, говори быстро!

– Толик Хромой, Вася Беленький и Свищ! – торопливо отбарабанил Сергей, радуясь, что может хоть что-то вспомнить. – Только они теперь на Николая Николаевича больше не работают, там теперь Федя Паук заправляет.

– Разберемся! – посулил человек в кресле.

– А сережки Толик забрал, у него кличка Хромой, потому что фамилия Хромов, – торопился Сергей.

– С тобой пока все, – сказал хозяин оранжереи, – значит, сейчас пойдешь домой и будешь синяки на физиономии лечить. И себя в приличный вид приводить. А то если как сейчас, от тебя и шлюха вокзальная убежит, не то что женщина порядочная. А потом пойдешь к своей бывшей жене мириться. Что хочешь делай – уболтай, в постель уложи, но чтобы она тебе полностью доверяла. И рассказала о своей семье все, что знает. И что не знает тоже.

– Да как же я? Может, она меня не примет!

– А ты уж расстарайся, – жестко сказал человек в кресле, – уж найди к ней подход. Все-таки два года на ней женат был. И моли Бога, чтобы мои люди те сережки отыскали. Вот если ты серьги фамильные ей принесешь – тогда она тебя примет. А пока приведи себя в приличный вид – чтобы руки не тряслись и глаза не бегали. Да не вздумай опять играть! Я ведь все равно узнаю, и тогда не думай, что тебя просто пристрелят там или придушат. Я тебя вон этим отдам, – он кивнул в сторону доберманов, – а они – звери обученные. Знают, как человека на куски порвать, чтобы он до конца в сознании оставался.

В глазах ближайшего добермана появилось мечтательное выражение, очевидно, он кое-что понял в речи хозяина. Ну да, говорят, собаки понимают человеческую речь.

– Ну все, закончили. Пойдемте, мальчики! – тщедушный, но смертельно опасный человек развернул кресло и поехал прочь.

«Мальчики» синхронно гавкнули на прощание и потрусили следом за хозяином.

На горизонте таяли далекие вершины крымских гор. Пароход «Таврида» медленно удалялся от родных берегов, унося в неизвестность последние осколки некогда великой страны. Как Ноев ковчег, он вез на чужбину бок о бок чистых и нечистых – светских дам в шляпках, знавших лучшие времена, бывших сенаторов и камергеров, фабрикантов без фабрик и генералов без армий, монахов-черноризцев – и одесских аферистов, вороватых интендантов врангелевской армии, угрюмых анархистов с пылающими глазами, головорезов из корпуса Шкуро в волчьих папахах. Разведя костер прямо на палубе, чеченцы из Дикой дивизии жарили шашлык – а чуть в стороне от них несколько монахов вкушали скромную пищу с видом священнодействия.

Гражданская война подходила к концу, и всем этим людям не нашлось места на бескрайних просторах умирающей империи. Что их ждало впереди? Бог весть…

Возле фальшборта стояла, не сводя взгляда с удаляющихся гор, высокая дама с гордой, царственной осанкой. Чуть поодаль от нее господин в черной паре и черном же котелке вполголоса инструктировал тщедушного типа в клетчатом сюртуке, с торчащими вперед, как у кролика, гнилыми зубами.

– Вон та дама, что стоит у борта. Вещички прошерсти как следует, ну, тебя учить не нужно.

– Само собой, вашество! – шепелявил кролик. – Не извольте беспокоиться, мы таким делам обучены!

– Ты знаешь, что мне нужно, остальное можешь забрать себе.

– Это уж как водится!

Высокая дама обернулась, окликнула девушку в простом платье, с забранными в тугой узел светлыми волосами, кое-как прикрытыми узорчатым полушалком:

– Дуняша, подай мне, пожалуйста, нюхательную соль!

Девушка встала с сундучка, на котором до того сидела, открыла небольшой кожаный саквояж с монограммой, достала из него тяжелый синий хрустальный флакон с нюхательной солью, шагнула к госпоже, протягивая ей флакон. Дама вытряхнула на ладонь несколько белых кристаллов, поднесла к лицу.

В это время возле оставленного сундучка возник небритый кривоногий тип в потертом гороховом пальто, воровато огляделся по сторонам. Но на него коршуном налетел господин в клетчатом сюртуке, принялся лупить по спине тростью:

– Ты что, сиволапый, задумал? Ты что себе вообразил? Сейчас я только свистну – и тебя за борт выкинут! Это тебе не у большевиков, тут старые порядки!

Гороховый тип по-бабьи ойкнул и испарился. Дуняша кинулась к сундучку. Клетчатый господин поправил кошачьи усики и проговорил умильным голосом:

– Не извольте беспокоиться, барышня, я за вашими вещичками пригляжу! Тут такие персонажи попадаются – мама не горюй! Так что нужно все время быть на чеку, хе-хе.

– Спасибо вам, сударь, – девушка смущенно улыбнулась, – очень вам благодарна.

– А вы, значит, при той даме состоите? – не унимался клетчатый господин. – Кажется, мне ее личность знакома… Это не первой гильдии купчиха Сазонова?

– Нет, сударь, вы обознались.

– Что ж, это бывает, чтобы обознаться, хе-хе. А вас как же зовут, барышня?

– Евдокия.

– А по батюшке?

– Степановна.

– Очень приятно, Евдокия Степановна. А я буду Шнурков… Никодим Тимофеевич Шнурков.

– Очень приятно, господин Шнурков…

Впрочем, Дуняше вовсе не нравилось новое знакомство, не нравилась назойливость клетчатого господина, не нравились его пошлые манеры, его слащавая, галантерейная интонация, его наглые кошачьи усики и торчащие вперед кривые зубы. Она чувствовала исходящую от него неясную угрозу, но не могла его отшить после случившегося. Господин же Шнурков вовсе не собирался уходить, он желал укреплять завязавшееся знакомство.