Даниил Муха - Ромул – первый царь Рима. Эпическая повесть

• Название: Ромул – первый царь Рима. Эпическая повесть
• Автор: Даниил Муха
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос

Книга повествует о легендарном основании Рима Ромулом, но предварительно перед этим событием отсылает нас в прошлое, чтобы узнать о непростом детстве Ромула и его брата-близнеца Рема; и как они смогли повести за собой людей и совершить важное деяние, оказавшее влияние на судьбу Центральной Италии и всего Апеннинского полуострова.

---

И вот наступил день прощания. Старый Плистин и его сердобольная супруга грустно махали двум братьям руками на прощание. Близнецы, уже снаряженные в путь, стояли, обернувшись на дом и на тех, кто стал для них почти родными. Была теплая весенняя погода, солнце ласково пригревало землю, на которой уже вовсю зеленела трава. Над крышами домов, весело щебеча, проносились певчие птицы. Противно каркали вороны, да чирикали воробьи, важно расхаживали голуби, кланяясь всем на каждом шагу. Иногда тут и там появлялись собаки; часто проходили с пастухами овцы, козы. Одним словом, люди вместе с домашними животными радовались приходу весны. Но, с другой стороны, начинался трудный сельскохозяйственный сезон – сезон посева семян да вспашки земли.

Ромул и Рем, вздохнув, забросили на плечи дорожные мешки, взяли в руки охотничье оружие и зашагали по пыльной городской площади. Свернув за угол одного каменного дома, они исчезли из виду, а Плистин с хозяйкой задумчиво смотрели на еще клубившуюся от ног близнецов пыль.

Без приключений добрались близнецы до пастушеского поселка, а там было рукой подать до хижины Фаустула. С радостью выбежали Акка Ларенция и ее муж из своего дома, как увидели, что близнецы весело шагают по молодой весенней траве, оставляя следы на ней. Ведь Ромул и Рем заранее предупредили с одним из пастухов Фаустула о своем прибытии. Они тоже радовались своему счастливому возвращению домой, под отеческий кров. И Ромул на радостях позабыл о своем недавнем намерении расспросить Фаустула о раннем детстве. Зайдя в аккуратно прибранную комнату хижины, близнецы не застали там сыновей Фаустула и Акки Ларенции.

– Отец наш и матушка, но мы не видим наших приемных братьев!

– Не беспокойтесь, мои родные, мальчики наши пасут скот вместе с другими пастухами, – ответил Фаустул, а хозяйка кинулась к очагу и столу – Ромула и Рема, конечно, следовало хорошо накормить.

– О боги, как мы могли забыть, что вы – пастухи! – воскликнул Ромул и рассмеялся, Рем засмеялся вслед за братом. – Но вы особенные, вы очень хорошие люди, и мы вас любим!

С этими словами близнецы по очереди обнялись со своими приемными родителями, а потом принесли жертву домашним божествам. Для этого во дворе близнецы разложили на каменном выступе предметы культа: колосья пшеницы, бобовую кашу, фигурки овец и коз, сделанные из глины, а затем, повернувшись лицом к хижине, произнесли заклинания: «Помогите нам, добрые духи, ибо мы вернулись к родным пенатам!» И только после этого хозяйка позвала всех к домашней трапезе, и мужчины не заставили себя долго ждать – сели за стол и приступили к еде.

Тут все сидящие за столом услышали со стороны двора возбужденные голоса и стук от падения сельскохозяйственных орудий на землю. Вслед за этим в хижину Фаустула ввалились его сыновья, уже крепкие взрослые юноши, все разгоряченные от бега и радостные по причине возвращения близнецов, о возвращении которых им сообщили пастухи в поле. Те немедленно побежали по направлению к дому и – о радость! – застали всех за домашней трапезой.

«Но, о боги! – подумалось Ромулу. – Здесь только одиннадцать юношей!»

Хозяйка, поймав взгляд Ромула и посмотрев потом на Рема, заплакала, а Ромул спросил ее удивленно:

– Мать, но я не вижу здесь двенадцатого из наших нареченных братьев? Где он?

Рем тоже посмотрел на хозяйку вопросительным взглядом. Фаустул сразу сделался угрюмым и ответил голосом, в котором сквозила печаль:

– Его нет с нами – боги забрали его к себе.

– Но как это произошло?

– К нашему несчастью, боги не дали ему хорошего здоровья. И этой зимой, в дождливую погоду, ваш нареченный брат случайно провалился в холодную болотистую трясину. Насилу остальные его вытащили, однако бедняга получил воспаление легких и скончался на четвертый день после этого ужасного случая. И да помогут ему могущественные боги обрести вечный покой на небесах! – дрожащим голосом рассказал Фаустул.

Акка Ларенция закрыла лицо руками и зарыдала – память о невосполнимой утрате была еще свежа.

– Жена, перестань – слезами горю не поможешь, – вздохнул Фаустул, – мы должны мужественно переносить удары судьбы, и да будет на то воля богов!

Ромул бросился к Акке Ларенции и стал ее утешать как мог; Рем, конечно же, тоже оказался рядом. Он не говорил слов утешения, а только молча гладил своей ладонью морщинистую руку хозяйки дома.

В очаге весело потрескивал огонь, в окна хижины заглядывали озорные лучики весеннего солнца, но на лицах у всех была печаль от перенесенного горя и слышалось прерывистое дыхание хозяйки да перешептывание сыновей Фаустула. Вдруг Акка Ларенция встрепенулась, глаза ее оживились. Женщина почувствовала, как в ней пробуждается материнское чувство, причем это было глубокое чувство, не оставляющее сомнений: да, Ромул и Рем стали для нее почти родными! И почему бы не усыновить Ромула, чтобы он мог заменить умершего сына? И тогда мальчиков снова будет двенадцать, а это число для них священное. Ведь для отправления обрядов в честь Майи требуется двенадцать молодых юношей – не больше, не меньше.

Акка Ларенция протянула руки к Фаустулу и произнесла:

– О муж мой, во имя богов разреши мне усыновить Ромула, дабы он мог заменить собой умершего родного сына!

Фаустул в ответ только кивнул головой:

– Хорошо. И да будет так! Пусть Ромул станет одним из братьев-пахарей!

Так Ромул стал отныне исполнять обязанности члена коллегии арвальских братьев. А чтобы закрепить оформление кровного родства, Ромулу приказали вместе с другими совершить особый ритуал: во дворе дома все двенадцать братьев с венками из колосьев на голове и белыми повязками должны были выпустить из своей руки немного крови и в специальном ритуальном сосуде смешать ее с кровью породненных.

При этом священнодействии Фаустул проговорил следующие сакральные слова:

– Пусть всемогущие боги будут свидетелями скрепления союза между арвальскими братьями и Ромулом! А если кто из нас по своей слабости или по воле случая нарушит священный договор, то да будет он богами проклят навеки!

При этом ритуале как свидетели присутствовали другие пастухи и земледельцы и, конечно же, доверенное лицо от Нумитора, тот самый немолодой, болезненного вида человек, который принес в зимний и дождливый день его приказ. Именно через этого человека Фаустул сообщил опальному царю о намерении принять Ромула в арвальскую коллегию. Податливый Нумитор, конечно же, согласился – ведь Фаустул был для него как родной брат, к советам которого он всегда прислушивался.

Прошло еще немного времени – Ромул и Рем возмужали еще больше. Более того, близнецы во всем проявляли больше ума, храбрости, воли, чем их сверстники по ремеслу, а жизненная энергия, казалось, била из них ключом. Ромул и Рем, как и прежде, помогали Фаустулу и его сыновьям в их труде, но, в отличие от прошлых лет, обнаружилось стремление Ромула к лидерству – как-никак, а лидерские задатки у Ромула были, и были невероятные. Ромул обладал тем качеством, которое было столь редким у простых пастухов. У него была харизма, у него стала обнаруживаться способность убеждать других, способность найти выход из любой трудной ситуации и сильная воля. Естественно, без обучения наукам и искусствам он не смог бы проявить эти необходимые для лидера качества. Но вместе с науками в Габиях близнецы впитали в себя и умение уважать мнение других, будь то совет другого или спор, также впитали в себя и любовь к ритуальным священнодействиям.

Однажды близнецы вместе с другими пастухами, самыми сильными и выносливыми, охотились в местности, которая прилегала к Альбанскому озеру с севера. Стояла типичная для осенней поры погода: было очень тепло и солнечно. По холмам, с любопытством заглядывая в темные и укромные места, скользили солнечные лучи, обгоняя друг друга; над лесом, что был неподалеку, пролетали с криками разные птицы; на болотах противно квакали лягушки да грациозно переступали длинными ногами цапли. На поляне, то тут, то там, были разбросаны улья для пчел, образуя пасеку – пчелиный городок. А над пастушескими хижинами поднимались клубы дыма, свидетельствуя о готовящейся для их обитателей вечерней трапезе.

Увлекшись охотой за диким кабаном, Ромул и Рем со спутниками незаметно пробрались сквозь прилегающие заросли в лесную чащу. Кабан находился где-то рядом, ибо все слышали его хриплое дыхание и топот его копыт. Пастухи тоже запыхались от быстрого бега; переводя дух, они уже почти шагом, раздвигая ветки охотничьим оружием, следовали за утомленным животным. Продвигаясь вперед, преследователи кабана вдруг увидели, как на них во весь опор несется косуля – животное, которое часто встречалось им в этой местности.

Косуля мчалась резкими и короткими скачками. Ромул поднял дротик, но, видя, что лес слишком густой, отбросил его и взял лук в левую руку, а правой приложил стрелу к тетиве и только собрался отпустить тетиву, как вдруг увидел сзади косули, в зарослях, человеческие лица. Люди медленно приближались, делая Ромулу знаки, чтобы тот не стрелял в их направлении. А косуля стремглав промчалась мимо, уходя от преследователей все дальше и дальше.