Алексей Астафьев - 9+1

• Название: 9+1
• Автор: Алексей Астафьев
• Жанр: Русское современное

Но Чахлаш так просто не сдавался, он выбрал левый глаз в качестве ответчика и решил сверлить его до потери пульса. Минут через пятнадцать потерялся периферийный фон, вместе с ним исчезло время и исказилось пространство восприятия. – Что, экспериментируешь? – Да нет… – Ищешь вчерашний день? Ну чего ты мечешься, как тигр в клетке… успокойся, дружище, все должно получиться хорошо… – Как я, – говорит Чахлаш, – успокоюсь, когда ничего не понятно. Ну, скажи мне – кто я такой, чтобы успокоиться?

---

Конечно же, никаких денег от нее не поступило. А тем самым к тридцати двум годам мое состояние оказалось плачевным. В ту пору в моде были разные духи. Способные составители духов довольно прилично зарабатывали на этом. И я решил попытать счастья. Необходимые навыки у меня были, а возможности позволяли. И вот удача, дело пошло! Да еще как! Я прославился этим своим ремеслом! Важные придворные дамы и даже некоторые привилегированные особы из соседних государств состояли в числе моих постоянных клиентов и почитателей. И вроде как я начал возрождаться к чему-то человеческому и мало-помалу вести беседы с людьми. Подумывал даже о создании школы по изготовлению духов. Да что-то как-то не вышло. Видимо, лень. Да и люди – хоть и уважали, а смотреть как на обычного человека так и не научились. Уродство мое их сильно смущало. Мне не за себя, за них неловко было. И пришло все к тому, что заработав деньжат на безбедную старость, я оставил духовные дела. И опять занялся прежним – химической магией.

В сорок лет мою серую однообразность жизни нарушила женщина. Она была одной из фрейлин королевской свиты. Она пришла ко мне по просьбе королевы. Все дело было в том, что ей, то есть королеве, нужны были особенные духи со специальным эффектом, подробно описанном в прилагаемом письме, которое по прочтении я тут же сжег на глазах фрейлины. Ну, что тут скажешь, втрескался я в эту фрейлину как мальчишка. Как будто крышу с головы снесло. Ни о чем думать, кроме нее не мог. Только о ней, да о ней. Когда она вернулась через пять дней за заказом, я весь пылал страстью. Я переволновался, но всё же вложил максимум галантности и обходительности в свой облик и преподнес ей королевскую прихоть. И пригласил присесть. Но она наотрез отказалась. Видно было, что боится меня. А когда вручил подарок – специально для нее составленные духи и масла, то заметил брезгливое пренебрежение во взгляде. А ведь я так старался! Глупец! На что ты мог рассчитывать? Avec une telle queule!7 Это заставило меня сильно страдать и мучиться. Сильно страдать и сильно мучиться. Но что поделать? Ćest la vie.

Больше я ничего не помню. Жизнь будто бы выцвела и растворилась в воздухе. Я вконец выродился в глухого затворника, а в 62 смертельно отравился парами химических реагентов, разбавив память людей множеством эпатажных историй, споров и небылиц. Одни считали меня гадким чернокнижником, другие спятившим самоубийцей, третьи еще Бог знает кем. А что они знали о себе?

+1. Николай Боков

Боков

Боков Коля брел по пустынной ночной трассе. Он не хотел знать кто он такой, куда и зачем идет, что и где происходит и разное другое, что в недалеком прошлом являлось центром его жизненного вращения. Голова Коли отказывалась думать и хотеть. Ей было достаточно находиться в белой плотной кепке с длинным козырьком. Сумерки переходили в окончательную стадию и тут внезапно, словно фантом, из-под неба вынырнула летучая мышь и спикировала на белую мишень, проткнув острыми коготками ткань и онемевшую толстую кожу затылка. Не встретив сопротивления, ночной хищник испарился еще более резко, чем появился. Несколько малюсеньких капелек крови смешались с сальной прослойкой давно не мытой головы, да спустя пару сотен шагов так и засохли. Соразмерно сворачиванию крови снаружи, внутри головы активировался процесс стимулирования сознания. Не было и речи о том, чтобы сравнить его с мыслительной деятельностью обычного человека. Помимо четкого плана действий, несомненно, спущенного из внешнего контролирующего источника, в горе-голове Коли Бокова было кое-что еще. Что-то, имеющее отношение к истоптанной и затертой до беспамятства некогда любознательной личности. Словно пометки на полях периферийного сознания, не имеющие собственной воли и лишенные права выбора. Существующие лишь по причине абсолютной незначительности и безвредности. Что же они из себя представляли? Несколько обрывочных фрагментов вырванных неизвестно кем и для чего. В первом был зал кинотеатра, большой экран и мягкое затертое велюровое кресло, обволакивающее бушующее восторгами тело подростка. На экране Питер Уэллер в роли робокопа резкими рывками содрогался от пронизывающих механический мозг эмоциональных картин человеческого прошлого. Мерцающий свет, реле. Чужой голос №1 спрашивает – где грань? Чужой голос №2 отвечает – ничего нет. Второй эпизод состоял из серии риторических вопросов, бегущих в строке. Летучая мышь – их агент? Или ее использовали втемную? Она впрыснула информационный носитель или переключила канал передачи входящих данных? Насколько она в курсе программы? Выполняет разовые поручения или наделена более широкими полномочиями? В третьем сквозило безнадежное отчаяние зависшего компьютера, не способного примирить несколько конфликтующих программ. На том побочные построения рассеялись, очевидно, заблокированные предохранительным автономным механизмом стабильности базовой системы.

Теплая черная ночь. Две одинокие ступни идут вперед. Шелест трав и сиплое шарканье подошв по наждачному асфальту. Колина рука за пару секунд до звонка тянется в карман за телефоном.

– Алло…

– Коль, что с тобой происходит? Я ничего не понимаю. Мне страшно за тебя. Неужели ты не видишь, что тебя просто зомбировали эти вонючие придурки, а? Ко-ля? Не молчи, слышишь? Ко-ля? Але? Ты здесь? Але?

– Здравствуй, Мария…

– Привет…

– По-моему, ты немного не в себе. Ты выпила, а это не ускоряет решение имеющихся у тебя вопросов…

– Коль, да причем здесь это-то, да все это фигня, ты сам-то неужели не врубаешься, что стал марионеткой этих долбанных сектантов, ты… ты сейчас где, а?

– Мария, успокойся, все в порядке, никто никого не зомбировал… Я на трассе, иду в ближайший… ммм… Моя машина не едет – бензин наверно кончился…

– ЧТО? Ты с ума сошел? «Наверно кончился бензин?» Коль, ты совсем что ли охренел? Да как такое тебе в голову могло придти? «Наверно кончился бензин». «Наверно бензин кончился!?» Ты, что совсем не соображаешь ни черта? Коля… ты что под кайфом?

– Я сейчас машину остановлю. Она скоро приедет. Маш, ты протрезвись сначала, ладно? Я это так сказал – в шутку, у тебя у самой мозги уже набекрень, поняла? «Под кайфом?». Был бы я под кайфом – мне бы вообще все пофиг было. Так что ты не умничай, а ложись-ка спать, ага? И вот еще что – мы давно уже порознь, так какого хрена тебе до меня дело? Ты что такая умная, да? Знаешь все, что кому надо делать и не надо, да? Мать Тереза что ли? Иди ты в жопу со своей заботой, понятно?

– …Коля, да ладно, ну, я просто… мне показалось странным, ты сам-то… как ведь… тогда-то помнишь, ну, кстати, ладно …извини… да пошел ты сам в жопу!!!… (Пип-пип-пип-пип)

Боков Коля спокойно убрал трубку и присел на валун под фонарем. Курить не хотелось. Выпить тоже. Эмоциональный напор был чистой манипуляцией. Чего не скажешь про Машку, которая еще под звуки рассыпающегося по полу телефона махнула залпом бокал чего-то забористого и тут же закурила. Когда в желудке у Марии зажгло, нервное напряжение стало таять вместе с солеными слезами, по какой-то причине вечно попадающими на язык.

Коля чистил пальцами семечки и ловко закидывал их в рот. Он решил рассчитать – через какое время появится попутка. Долго думать не пришлось – подсказка вынырнула при взгляде на пястку семян – сразу, как только она перекочует в рот.

Внезапно семечки стали то уменьшаться, то увеличиваться в размерах, словно они задышали…

Ψ

…Ко стоял посреди сюрреалистичного дикого места. Утопию замысла подчеркивала бензоколонка и один единственный шланг с 92 бензином евро-категории. Шланг в руках у Ко. На сырой земле, как будто покрытой черной плесенью и серой пылью стояла четырнадцатилитровая канистра, в которую медленной тонкой желтой струйкой стекал 92-й. Тягомотина страшная, но что поделать – миссия требовала исполнения. Кем была поставлена такая занудная задача неизвестно, но присутствовала немая безальтернативность, а стало быть – лучше молчок… Как только уровень в канистре достиг максимальной отметки, неизвестно откуда появился неизвестный же мужчина южной наружности. Он был похож на пятидесятилетнего Митхуна Чакраборти. Глаза его насквозь пропитались усталостью переходов и тоской по Родине. Казалось, он и сам не знал, как занесло его в этот далекий сердцу край, но видно было и то, что силы мириться и торговаться со своей путеводной звездой у него давно на исходе. Белки Митхуна растрескались кровяными бороздками, и словно отдаваясь во власть некой сокрушительной покровительствующей сути, разрешили опылить себя желтым налетом. Этот налет как бы сдерживал от окончательной погибели, но взамен арендовал рулевое управление в свои руки. От этого у Митхуна никогда не прекращалась страшная жажда. Он поднял оранжевую пластиковую канистру с надписью «14L» над головой и за несколько секунд осушил ее, а после аккуратно передал Николаю.