Дмитрий Власов - О Пушкине и не только. Заметки дилетанта

• Название: О Пушкине и не только. Заметки дилетанта
• Автор: Дмитрий Власов
• Жанр: Биографии и Мемуары

В первой части книги собраны посвящённые А. С. Пушкину очерки о его путешествиях, разных сторонах его жизни и творчества. Некоторые очерки публиковалась ранее в журналах. Во второй части («Литературная мозаика») – взгляд непрофессионала на различные стороны творчества последователей Пушкина – от Фета до Маяковского. Эти литературные заметки могут и должны побудить читателей к более подробному знакомству с творчеством наших великих соотечественников.

---

В Гурзуфе Пушкин прогуливался по окрестностям, купался в море, знакомился с бытом татарской деревни. Так прошли три недели. Верхом со старшим и младшим Раевскими он ездил в Никитский сад, Ялту, Бахчисарай – до Симферополя. Выезд из Крыма и дальнейший путь до Кишинёва был уже на почтовых. Как чиновнику 10-го класса, ему полагалась тройка лошадей с предъявлением подорожной и оплатой прогонов наличными на каждой станции. На почтовых проезжали обычно 130 – 170 вёрст в день.

Всего от Петербурга до Кишинёва набирается под 3,5 тыс. км, а вместе с последующей через четыре года настоящей ссылкой в Михайловское – под 5 тыс. км. Путь от Одессы до Пскова ему приказано было совершить без остановок, и он преодолел 1620 вёрст за восемь дней – по 230 км в день – неплохо даже по нашим временам.

Итак, к 24 годам у Пушкина за плечами было 10 тыс. км дорог (или бездорожья, это как считать). Однако впереди были новые путешествия: многократно из Москвы в Петербург и обратно, в Болдино, в Оренбург. Самое большое путешествие поэта состоялось в 1829 году, когда он самовольно взял подорожную до Тифлиса, а потом двинулся дальше и с действующей армией дошёл до турецкого Арзрума, то есть побывал всё-таки «за границей», будучи в глазах царской власти «невыездным». Это путешествие заняло полгода, за которые Пушкин преодолел 7 тыс. км. О возвращении домой он написал в стихотворении «Дорожные жалобы» 1829 года, с которого начат и заканчивается этот рассказ:

То ли дело рюмка рома,/Ночью сон, поутру чай; /То ли дело, братцы, дома!.. /Ну, пошёл же, погоняй!..

Путешествие в Арзрум и «Путешествие в Арзрум»

Их отделяет почти семь лет – само путешествие 1829 года и публикацию произведения «Путешествие в Арзрум» в 1836 году в первом номере издаваемого самим Пушкиным журнала «Современник».

Среди бесчисленных передвижений Пушкина большая часть приходится на треугольник Петербург – Москва – село Михайловское. Но были, как известно, три больших путешествия: в южную кишинёвскую полуссылку в 1820 году; третьим было путешествие в Оренбург в пугачёвские места в 1833 году. Но особое место занимает второе и самое большое путешествие Пушкина, закончившееся в турецком Арзруме.

Восемь месяцев и под семь тысяч вёрст в общей сложности – таковы масштабы этого самовольного путешествия. Пушкин ехал и останавливался где хотел, встречался – с кем хотел, вообще вёл себя как свободный человек.

В Петербурге к началу 1829 года Пушкин был угнетён, в состоянии депрессии, как сказали бы сейчас – на почве сложных отношений с властями и из-за неудачного сватовства. В марте он получает подорожную до Тифлиса, подписанную петербургским почт-директором Булгаковым «на основании свидетельства частного пристава», обойдя своих высших надзирателей – Бенкендорфа и Николая I. 10 марта он уже выезжает в Москву, где задержится на полтора месяца.

Уже 21 марта управляющий канцелярией III отделения Фон-Фок докладывает Бенкендорфу, а тот – Николаю I о самовольстве Пушкина, чем они были крайне недовольны. Но в записке Фон-Фока были и такие слова: «… господин поэт столь же опасен для государства, как неочиненное перо. Ни он не затеет ничего в своей ветреной голове, ни его не возьмёт никто в свои затеи…. Предоставьте ему обойти свет, искать дев, поэтических вдохновений и – игры». В итоге его пока оставили в покое, но все губернаторы на пути его следования обязаны были вести за ним секретный надзор и докладывать обо всём в Петербург. Что они и делали, но при этом принимали Пушкина везде торжественно и с почётом, слава поэта опережала любые предписания.

В Москве в начале апреля Пушкин был представлен через Ф. И. Толстого («американца») Гончаровым и стал часто посещать их дом, где был, по свидетельству брата Натальи Николаевны, «очень застенчив». Перед самым отъездом из Москвы Пушкин через того же Толстого просит руки Н. Н. Гончаровой, но мать, Н. И. Гончарова, откладывает ответ, ссылаясь на то, что дочь слишком молода. Это ускорило отъезд Пушкина из Москвы.

«Из Москвы поехал я на Калугу, Белёв и Орёл и сделал, таким образом, двести вёрст лишних; зато увидел Ермолова», – это уже запись самого Пушкина в журнале своего путешествия. Посещение ген. Ермолова тоже было вольностью, так как тот был уже в опале, его сменил в командовании кавказской армией ген. Паскевич, о котором Ермолов высказывался с иронией. В первой публикации «Путешествия в Арзрум» страницы, посвященные встрече с Ермоловым, пришлось даже исключить.

А вот небольшой город Белёв на пути к Орлу упоминается Пушкиным вскользь. Однако есть предположения, что Пушкин специально останавливался в Белёве, чтобы почтить память умершей там несколькими годами ранее императрицы Елизаветы Алексеевны – вдовы императора Александра I. Больше того, теперь обсуждается иногда версия, что именно Елизавета Алексеевна была той самой потаённой и пожизненной любовью Пушкина, начиная со дня открытия Царскосельского лицея, где она присутствовала со всей царской семьёй. И понятно, что писать о ней даже в личном своём дневнике Пушкин не мог.

Путь его дальше лежал через Воронеж, Новочеркасск и Владикавказ, откуда начиналась уже Военно-грузинская дорога, недавно усилиями армии ставшая «колёсной», то есть проезжей и для повозок. Тем не менее, Пушкину пришлось перед перевалом отправить свою коляску обратно во Владикавказ и продолжать путь до Тифлиса (Тбилиси) частично верхом и даже пешком. Зато теплая Грузия и Тифлис произвели на Пушкина очень благоприятное впечатление, он задержался в Тифлисе на две недели. Там его знали и ждали. В дальнейшем Тифлис оказался пятым городом в мире, в котором был воздвигнут в 1892 году памятник Пушкину.

На дальнейшем пути через Армению у Пушкина произошла знаменательная встреча. Возле крепости Джелал-Оглы он встретил арбу, с трудом поднимавшуюся по дороге в сопровождении нескольких грузин. В своём произведении Пушкин пишет: «Откуда вы?» – спросил я их. «Из Тегерана», – «Что вы везёте?» – «Грибоеда» – Это было тело убитого Грибоедова, которое препровождали в Тифлис». Так последний раз суждено было встретиться двум Александрам Сергеевичам…

Догнав, наконец, армию, Пушкин утром 12 июня выехал верхом из Гумри в сопровождении казака, и достиг вскоре реки Арпачай (ныне река Ахурян).

«Арпачай! Наша граница! Это стоило Арарата. Я поскакал к реке с чувством неизъяснимым. Никогда еще не видел я чужой земли. Граница имела для меня что-то таинственное… Добрый конь вынес меня на турецкий берег. Но этот берег был уже завоёван: я всё еще находился в России».

Поздним вечером под проливным дождём Пушкин въехал в Карс, где нашёл ночлег и теплое гостеприимство в армянских семьях при молчаливой враждебности турок. Карская крепость, считавшаяся неприступной, была взята русскими войсками годом раньше после кровопролитных боёв, в которых отличились, как всегда, сосланные сюда декабристы.

На следующий день Пушкин двинулся дальше, через два часа увидел, наконец, русский лагерь и вскоре был в палатке своего друга Н. Н. Раевского младшего, тоже переведённого на Кавказ за тесные связи с декабристами. За отличие в русско-персидской и русско-турецкой войнах он, тем не менее, в 26 лет стал генералом, но в дальнейшем был отстранён от командования Нижегородским драгунским полком уже за слишком хорошее отношение к «настоящим» декабристам, многие из которых были ещё раньше разжалованы в рядовые.

Теперь уже в присутствии Пушкина молодые генералы рассуждали о предписанном им движении к турецкой крепости Арзрум. За считанные дни эта крепость была взята, а точнее – сдалась после разгрома нескольких турецких отрядов на подступах к ней и по настоянию армянской части населения.

Пушкин и сам участвовал в боях с турками при взятии Арзрума, побывал во всех горячих точках, скакал с пикой на лошади. При этом оставался во фраке – единственный в окружении военных в мундирах.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.