Галина Сафонова-Пирус - Блюзы памяти. Рассказы, эссе, миниатюры

• Название: Блюзы памяти. Рассказы, эссе, миниатюры
• Автор: Галина Сафонова-Пирус
• Жанр: Биографии и Мемуары

В книгу вошли рассказы, эссе и миниатюры, написанные по воспоминаниям и дневниковым запискам о людях, с которыми сводила судьба. Годы – середина прошлого века и до 2013-го.

---

И мой собеседник смотрит на меня, словно этот вопрос – мне. Улыбаюсь:

– Но ведь… – предполагая, что надо утешить его, пытаюсь найти нужные слова: – Но ведь если Вы любили искренне и глубоко, то не обязательно говорить…

Но он прерывает:

– Нет, нет! Теперь-то знаю, что надо, надо было говорить! И обязательно! Ведь сказанное слово имеет некую магию… сказанное слово…

Он замолкает и вдруг так же, как и вчера, машет рукой, торопливо прощается и ссутулившись уходит по аллее, черно-желтыми контрастами которой я только что любовалась.

И всё же чудаковатый мужчина… Опять ушел неожиданно. И придёт ли снова?

Но на следующий день с утра подул стылый ветерок, топорща на дорожках опавшие листья, а потом всё накрыл мелкий въедливый дождик, окрашивая и без того темные стволы лип в черный цвет. Но мне такая погода по душе, – не мельтешит в ветвях солнце, что-то обещая и куда-то зовя, – и теперь, соткав свой собственный подзонтовый приют, можно бродить и вслушиваться в многообразие обертонов тяжелых капель, вдруг разбивающихся над головой о тугую ткань тента, а при подсветке проезжающих машин, любоваться игрой световых оттенков в каплях, сползающих с ветвей.

Интересно, если и встречу моего новоявленного знакомца, то продолжит ли «тему», неожиданно подсказанную ему незамысловатыми граффити? Казалось бы, мало ли их теперь, разных и всяких не только на асфальте, но и на стенах домов, заборах, но вот… пробудили же в его душе взволновавшую ассоциацию. Странный человек.

Но к вечеру дождь утихомирился. «странный» снова встретил меня в сквере молодых лип и было похоже, что забыл о предыдущем разговоре. Но когда переходили улицу, направляясь к аллее старых лип, и я уже начала жалеть, что развития «темы» не будет, то он…

Он вдруг остановился над знакомыми иероглифами, прочитал вслух «Я хотел сказать, что…» и, непонятно усмехнувшись, взглянул на меня:

– Так вот… Я хотел сказать, что слова обладают магией, несут в себе нечто гипнотизирующее, поэтому нельзя произносить их бездумно или… – Сделал несколько шагов, остановился над «Я хочу всегда быть с тобой» и даже, как мне показалось, чуть вздрогнул: – Или вот так… распластывать их на асфальте.

Ну что я могла ответить, видя, как он взволнован? Вот и шла рядом, молчала, но когда пауза слишком затянулась, то, чтобы «ослабить натянувшуюся струну», сказала:

– Вы так серьёзно воспринимаете эти юношеские каракули, что…

Но он решительно прервал:

– Нет! Не надо так… о них. Это – не каракули, а слова. А вот эти… – И, возвратившись к тем, которые только что перешагнули, указал на «Я люблю тебя!», «Я хочу всегда быть с тобой» и опять же, словно только себе, сказал: – Эти сыграли в моей жизни такую роль, что…

И замолчал… «Наверное, сомневается, – мелькнуло, – а стоит ли говорить о той самой „роли“? А жаль, хотелось бы…» Но, чтобы приглушить своё нескромное желание и всё же отвлечь его от показавшихся мне сомнений, попыталась направить его последнюю фразу в более «широкое русло»:

– Знаете, некогда мне запомнились вот такие слова: для кого-то мой голос может превратиться в звук, который он захочет услышать, – шум ветра, шорох листьев, пение птиц, гул водопада… Так, может, это – не просто слова, а так и есть?

И он подхватил:

– Да-да, именно так! – И, остановившись на краю оврага, от которого аллея пугливо сворачивала вправо, обернулся ко мне и заговорил взволнованно: – Еще с детства был я влюблён в одну девочку… потом она обратилась в прекрасную девушку, а моя влюблённость – в любовь… – И глаза его засветились, согреваемые давней любовью: – Но я… хотя потом и были с ней вместе, молчал о своей любви, будучи уверен, что если стану говорить, то она привыкнет к словам и покинет меня.

Замолчал, отвернулся к пылающему оранжево-красными всполохами противоположному краю оврага, постоял так с минуту, а когда обернулся ко мне, то в его глазах уже не было того света… а я, хотя и поняла по его грустному взгляду, что услышу нечто другое, почему-то сказала:

– Надеюсь, она не покинула Вас.

– Увы, покинула. И покинула потому, что… – Помолчал, жестом пригласил войти в аллею и, пройдя несколько шагов, продолжил: – И покинула потому, что я не говорил ей… нет, не говорил тех самых слов, которые там… на асфальте. – Остановился, поднес руку к виску, опустил глаза: – А надо было, надо!

Конечно, хотелось возразить ему, успокаивая, но, дабы ненароком не обронить бестактность, перевела разговор на яркую пестроту осенних красок, которые были так реальны не произнесенным словом, а своей данностью, и когда уже переходили дорогу, на которой распростёрлись белые граффити, то мой спутник остановился над «Извини, краски закончились» и, усмехнувшись, грустно взглянул на меня:

– Извините, и мои «краски» тоже закончились. Завтра уезжаю. И едва ли увидимся еще раз. Прощайте.

Вскоре опавшие листья подёрнулись темно-охристым цветом тлена, потом их укрыл снег, мои подруги-собеседницы старые и молодые липы стали еще черней, а те самые граффити, так и не смытые осенними дождями, затаились под снегом.

Часто и теперь хожу в этот, ставший мне столь родным уголок города и, вспоминая так и не представившегося мне и похожего на поэта «героя» моих осенних прогулок, думаю о том, что, наверное, всё же была права, не бросившись утешать его, когда он открыл мне свою тайну. Ведь вполне возможно, что возлюбленная покинула его по какой-то другой причине, но для него вера в гипнотическую силу слова, которую я и до сих пор не могу принять полностью, стала не только отвлечённым смыслом, но и реальным щадящим утешением.

Нечаянный гид

Иногда память неожиданно подбрасывает давнишние события, явления, образы и не понять, почему именно теперь они всплывают, оживают? Так случилось со мною недавно, – преследовало, волновало, – пока не излилось в этом рассказе.

Я заметила его в первый же день моего приезда, когда, обустроившись в гостинице, отправилась пройтись по Старой Будве31. Он стоял напротив изъеденной временем стены цитадели, облокотившись на ограждение смотровой площадки и вот уже минут десять смотрел на море, горы… «Наверное, художник» – подумалось. А, может, просто романтик, эстет, – ну как можно пройти мимо такой благолепной красоты, лишь окинув её взглядом?

Позже, когда косые лучи заходящего солнца удлинили тени, снова увидела его в узкой улочке городка: сидел за столиком кафе и смотрел на море, которое голубейшей полосой виднелось в узком проёме сероватых домов, увитых зеленью. Присела и я за соседний столик, заказала кофе. «Красивая картинка, – подумалось, – на первом плане симпатичный седоватый мужчина за столиком с белой скатертью, за ним – спуск узкой улицы с бежевыми домами и тёмным фонарём, ниже – голубая полоса залива и над ним в дымке – красные крыши строений острова. Сделать снимок?.. И стала нащупывать в сумке фотоаппарат. Но не удалось, – мужчина смотрел на меня и когда встретила его взгляд, он даже не отвернулся. «Однако… – мелькнуло, – Что это он?» И снова взглянула, а он… Он смотрел так же и даже что-то вроде улыбки промелькнуло на лице. Хочет познакомиться?.. Но мне это не надо, приехала сюда на несколько дней, чтобы побыть одной, посидеть у моря, побродить вот по таким тихим улочкам и не хотела бы… Но мужчина уже садился за мой столик:

– Вы уж извините, что я вот так… бесцеремонно… к Вам… – И улыбнулся так искренне и тепло, что ответила тем же. – Дело в том, что… – и замолчал.

Ну вот… и впрямь хочет познакомиться. Но как отказать? Кстати, он сказал, «Дело в том…» И в чём?.. А он смотрел на увитый зеленью балкон противоположного дома и всё еще молчал, словно не решаясь продолжить. Ну и хорошо, будет проще отказаться от знакомства, а то… И тут услышала: – А дело в том, что Вы очень похожи на давнюю мою знакомую… – И снова замолчал, опять рассматривая меня. – Даже удивительно похожи! «Банальная фраза для знакомства, – подумалось, – мог бы что-либо пооригинальней придумать», и чуть вопросительно улыбнулась: – Чем же? Но на вопрос он не ответил, а взглянул на мою руку: – Я же вижу, что вы замужем, да и я не одинок, так что… – И снова тепло улыбнулся: – Пожалуйста, не подумайте ничего плохого.

И, не договорив, предложил покинуть «этот уютный уголок» и спуститься к Ривьере.

Теперь мы шли по пешеходной дорожке вдоль берега, усыпанного валунами, над которыми то и дело фейерверком взлетали белопенные волны, а справа отвесно нависала скала, отчего я невольно вжала голову в плечи, вспомнив, как однажды в Джеромуке32, прогуливаясь вдоль почти такой же скалы по берегу бурлящей речушки, передо мной почти в метре упал сорвавшийся камень. Рассказать ему об этом?.. Но как-то некстати, так что лучше помолчу, пусть он…