Олег Панферов - Операция «Мизантроп»

• Название: Операция «Мизантроп»
• Автор: Олег Панферов
• Жанр: Русское современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-98604-628-0

«– Значит, ты правда хочешь сказать, что меня любишь? Больше всего на свете?

Вероника по-кошачьи потянулась, откинувшись на спинку кресла. Дрова в камине задорно стрельнули, по достоинству оценив сквозящую в ее словах ироничность.

– Тебе доказать? – Георг изобразил хищную улыбку. – Хочешь?

– Хочу, докажи. Заставь поверить, что любишь меня одну. Докажи, что ради меня готов забыть весь мир.

Ее ресницы – трепетные, словно крыло стрекозы, застыли неподвижно…»

---

– Я-то верю, – тихо отозвался он. – А она – любит. Просто пока еще боится простить.

И мне почему-то сделалось еще противней в душе. Еще запутанней.

Выделить всё.

«Delete».

* * *

…Георг внимательно выслушал невесту. Губы стянулись в узенькую полоску, уголки потянулись вверх.

– Готов ли я ради тебя отказаться от всех? Забыть весь мир, возненавидеть близких?

Она смотрела на него не мигая, ожидая ответа.

– Люблю ли я тебя больше жизни?

Вероника молчала. И прочитать что бы то ни было в ее волшебно-прекрасных глазах было решительно невозможно.

– А шла б ты, родная!

Георг пересек комнату и хлопнул дверью.

* * *

Назавтра я не пошел на работу. Позвонил начальнику, сказался больным. Никого не хотелось видеть, даже Любу Смирнову.

Стасик с утра куда-то уехал, и я пребывал в благословенном одиночестве. Перво-наперво проверил, сохранилась ли резервная копия стертого по дурости варианта «Вероники». Есть! Не забыл скинуть на съемный диск. Обидно было бы потерять многострадальную страничку. Может, чего из нее вытяну. В конце концов, идеи роятся, осталось выловить основную, сюжетообразующую. Да найти мужество сесть и написать дурацкий рассказ. Вернее, могучий и гениальный.

Запиликал лежащий у системника телефон. На экранчике высветились знакомые цифры с билайновским «девятьсот три» в начале. Надо же, не успеешь вспомнить… Подождал, провел большим пальцем по стеклу. Будто желая их стереть.

Отвечать абсолютно не хотелось.

– Алло? Привет, Любаш. Ага, заболел. Приступ хитрости с осложнением на ноги. Ходить вообще неохота. Да нет, не волнуйся, живой я. Ладно, слушай, у меня дела, если честно. Так что пока. Спасибо, что позвонила.

Я отключился, повертел мобильник в пальцах. Выключил совсем и, вздохнув, побрел на кухню.

К моменту, когда закончила журчать кофеварка, сконструировал и сунул в ростер бутерброды. Налил большую кружку кофе, плеснул в него коньяку. Подумал – и плеснул еще. И, заставив себя почувствовать вкус, позавтракал. После чего сполоснул посуду и уселся за комп.

По привычке скачал почту, заглянул в блог, лениво пролистав ленту друзей. У всех какие-то дурацкие приключения, мысли, фантазии. Посмотрели новый фильм, обсудили модную книгу, поругались на тему очередной спортивной неудачи. Кто виноват – судейство или тренеры? Тоже мне, казнить нельзя помиловать. Кому оно важно!

Мышиная возня одна. Крестины, именины… Надоело всё и все.

Предусмотрительно сохраненный файл с началом рассказа развернулся на мониторе. Я перечитал, заменил пару слов, удалил ненужное местоимение. Затем включил музыку и час-полтора по слову, по предложению набирал текст. А когда понял, что больше не в состоянии выдавить ни полстрочки, закрыл документ и отправился погулять.

Погода шептала. Люблю осень. Вот такую: по-городскому пыльно-золотистую, когда еще сухо и солнечно, а лужи, если и появляются, то высыхают за ночь. Когда еще можно гулять, не боясь назавтра получить мокрый нос. Уже не жарко, но пока тепло. Исчезли комары – вместо них в воздухе звенит легкая, едва заметная грусть. И сам воздух пахнет чем-то иным, недоступным в остальные месяцы…

Я брел без цели, вдыхая конец сентября и медитируя над будущим произведением. Над тем, насколько они разные, две Вероники – настоящая и вымышленная. Собственно, непохожести я и добивался, пытаясь завуалировать чувства, детали, подробности. Даже придумал игру – назвал героиню по имени бывшей супруги и постарался максимально развести характеры. Но, с другой стороны, есть ли среди этих двух женщин хоть одна настоящая? Как выяснилось, жены я совсем не знал. Что начал понимать, к сожалению, лишь спустя три года совместной жизни.

Однажды, вскоре после нашего знакомства, она попросила: «Яшка, если я буду выпендриваться и капризничать, ты схвати меня в охапку и крепко-крепко, долго-долго держи. Я буду вырываться, пытаться дать коленкой в пах, ноты, пожалуйста, потерпи. И не отпускай, пусть я буду звать на помощь соседей. Ты ведь маленький сильный медвежонок, у тебя должно получиться».

Об этом она забыла очень быстро. Забыла, что я не более чем неуклюжий маленький медвежонок. Когда-то уверяла, что неуклюжесть делает меня милым. А однажды я получил откровение: моя неуклюжесть – первое, что ее во мне бесило. Она ждала, что я буду читать ее мысли, чувствовать с полуслова, полувзгляда.

А ведь так и было. Давно. В самом начале.

Когда мы были молодыми восторженными дурачками, принимающими друг друга такими, какие есть. Или наоборот, пока не знали друг друга по-настоящему и слепо любили придуманные собой же картинки. Прошло время, и нам сделалось убийственно скучно друг с другом. Сначала она заскучала со мной, чего почти не скрывала. Затем мне захотелось большего…

Результат не заставил себя ждать.

Я честно и долго старался исправить положение. Даже молился, как учил Стасик. Долго, исступленно. С верой, что ответ придет, и Вероника меня простит. Каялся и перед ней, и перед небесами. И – тишина. С женой расстался, а с Богом ни разу не встретился.

И впрямь был готов возненавидеть весь мир, только бы она меня простила. На стенку лезть.

Нет! Дребедень и бред. Все – бред и дребедень. Отвернуться, забыть, не озираться. Лучшее впереди. Еще немного, и все пройдет, утихнет. В конце концов, я сделал, что мог. Не простила – ее проблемы.

* * *

Павел Андреевич поставил на столик у кровати пузырек с лекарством.

– Вот, мамуль, новая порция. Я снова ненадолго отъеду, ты не скучай, хорошо? Если что – сразу звони.

И торопливо покинул комнату.

Мама болела давно. Некогда удивительно красивая и молодая – она родила его в восемнадцать, к пятидесяти напоминала шелестящий бумажный лист, исписанный с обеих сторон.

Но ведь она могла несколько лет назад умереть. Счастье, что Целитель помог!

Воспоминания дались Павлу с внутренней болью.

…Она заболела как-то вдруг, без причины. Врачи разводили руками, не в силах поставить диагноз. Прописали какие-то уколы. И завели шарманку про дорогостоящее длительное лечение. Какое лечение, от чего, где – кто б знал. Сын не пожалел бы никаких денег на операцию, санаторий, на что угодно. Лишь бы нашелся доктор, предложивший реальную помощь.

Бабки-шептуньи, знахари, экстрасенсы – безрезультатно. Несколько госпитализаций подряд, консультации авторитетных специалистов – мимо. Павел Андреевич стоптал пороги храмов. Молился. Постился. Плакал. Мама умирала. Мама, которую он горячо любил… в которую, позор, если бы кто узнал, был влюблен.

«Господи, Ты же видишь, как она мне нужна, – кричал он в подушку. И в небеса, выходя поутру на балкон. – Тебе что, жалко? Или трудно?»

Ответа не приходило.

Павел предположил, что неправильно молится. И начал читать соответствующую литературу. В магазине, в библиотеке, в сети он находил множество книг и статей. Если Бог не хотел помочь, он разыщет того, кто захочет!

И однажды нашел.

«Одним из наивысших среди ангелов следовало бы считать не привычных нашему слуху Михаила или Гавриила, а более тихого и неприметного архангела Рагуила. Само его имя означает «друг Бога». Согласно «Книге Еноха» именно Рагуилу поручено следить затем, чтобы поведение других ангелов всегда было добропорядочным. Также он является ангел ом-хранителем Земли и второго неба, и именно он привел Еноха на небеса. Так не логично ли почитать его выше начальника солдат или почтальона-«благовестника»? Мы полагаем, логично.

Несмотря на свое высокое положение, по какой-то необъяснимой причине в 745 году н. э. Рагуил наряду с несколькими другими высокопоставленными ангелами был отвергнут римской церковью. Папа Захарий назвал друга Божьего «демоном, выдающим себя за святого».

Прочитав заметку, Павел Андреевич хмыкнул. Еще один ангел. Несть числа этим ангелам! Стольких он просил быть ходатаями за него, к стольким обращался – и без толку. Но рассудил: попрошу еще одного, не убудет. Главное, чтобы мама была жива.

И взмолился новому имени, как делал то прежде.

Целитель явился к нему во сне. Представился Равраилом, другом архангела Рагуила… Другом Божьего друга. Сообщил, что владыка ангелов внял призыву и послал его вместо себя. Мимоходом заметив, что папа Захарий – клеветник и лжец, окутанный мерцанием дух осведомился, чего обратившийся к нему желает. И, с пониманием выслушав, заверил, что больная не умрет. А в качестве вознаграждения попросил не поклонения, не жертву, не обет. Спросил, не будет ли для счастливого любящего сына обременительным изредка исполнять мелкие услуги для Целителя. Помогать ангелу там, где тот, в виду отсутствия телесности, нуждается в помощи человека.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.