Евгения Непомнящая - Жунькины байки. Сетевые записки

• Название: Жунькины байки. Сетевые записки
• Автор: Евгения Непомнящая
• Жанр: Русское современное

И вот однажды я нашла выход… Мама по-прежнему каждый вечер кормила меня глазуньей, но я уже не устраивала истерику. Вначале я съедала сосиску, чтоб потом отдать должное яйцу. Мама, видя, что я ем, спокойно покидала кухню. Мир и благодушие, даже счастье царили в семье.

---

Проклятье! … Провод, провод! Стоп, ладно, он выходит из стены, а входит-то в удлинитель?

Или нет? Когда в доме живет инженер Кулибин, провод может выходить откуда угодно и входить в неизвестно куда. Методом дедукции и индукции, было найдено место входа, и оно это место, просто отошло. От сердца прямо тоже отошло.

То есть отлегло. Плитка включилась, лампочка зажглась, стенка с кафелем взвелась на свое место, новый тостер овен остался стоять на прилавке ближайшего магазина, вместе с новой не индукционной плитой, виноватые оправданы и високосный год тут не в теме!

Рыба вернулась в сковородку! И все эти переживания заняли ровно одну минуту. А, казалось, целую жизнь прожил…

Дуня и Гаврилыч

Дуня вышла замуж за Гаврилыча, чтоб было кому стакан воды подать перед смертью. Ночью Гаврилычу стало плохо, все съеденное вчера рвалось наружу. Кряхтя и окая, Дуня подала мужу стакан воды. А он, после утреннего рассола, остался жив.

И зачем тогда замуж выходила, спрашивается?

Дуня и Лавъер

Ночью Дуня спала из рук вон плохо. Поэтому, проснувшись, первым делом пошла немножечко покушать. Но не успела она засунуть булку с колбасой за обе щеки, как раздался телефоный звонок ее мобильного. Заметьте, ее. Поскольку номер был абсолютно незнакомым, Дуня, особо не церемонясь, набитым за обе щеки ртом, сказала на древнееврейском языке:

– Шалом!

По ту сторону трубки заверещали на древнерусском:

– Здравствуйте, меня зовут Светлана…

Дуня только было хотела придуриться, что твоя моя не понимай, как этой самой Светланой была названа фамилия ее семьи. Сердце тревожно забилось в девичьей груди Дуни, сами понимаете, в какое время живем, кругом война, бешеные мясники по улицам бегают, автомобили опять же, наводнения всякие, цунами, землетрясения, обвал шекеля. С испугу Дуня перешла на русский, и мертвым голосом (за щеками булка, вы же помните), прошептала:

– Да…

– Здравствуйте, еще раз, я Светлана, а вас как зовут, а Евгения можно, а вы его жена?, – не останавливаясь, одним махом всех побивахом, выпалила тетка.

Сердце Дуни вернулось на место, а вместе с ним и умение быстро соображать.

– Марфа Васильевна я, – сказала Дуня, – нет, я не жена Евгения, я ихняя домработница, из деревни приехавшая, барина позвать не могу, почивает.

– Марфа Васильевна, а еще кроме Вас, кто-то дома есть?

Вот скажите, у ней, у Светланы этой, ум вообще есть? Звонит на мобильный, а спрашивает, есть ли кто дома?

– Нет, никого дома нет. А что хозяевам передать? В смысле хозяину Евгению? И кто вы такая? – голосом ревнивой жены подозрительно спросила Марфа Васильевна…

– Я из комапнии Лавъер, Евгений приглашается на мероприятие, на котором ему вручат бесплатный подарок, – затарахтела просветленным голосом тетка.

Ага, все понятно, очередной розыгрыш мышеловкиного сыра. Тут в Дуне проснулась мать, и она сменив милость на гнев, сказала в трубку, прожевав, наконец, колбасу с булкой:

– Быстро вычеркнула нас из списка клиентов.

– Нет! – вдруг взъерепилась Свелана Лавъеровна, – это только Евгений может решать, а не его домработница, дайте мне Евгения!

– Ага, сейчас! Сейчас я пойду будить ребенка и дам его тебе!

– Ты кто такая? Ты домработница, почему за хозяев решаешь? – орала трубка голосом компании Лавъер. И плевалась в Дунину сторону. Ну, как же, как же, быдло посмело голос подать.

– Светлана, назови мне свой рабочий номер, имя начальника твоего отдела! Жаловаться на тебя буду! – Марфа Васильевна решила поиграть в деловую колбасу. Компания Лавъер отключилась. А Дуне осталось только внести номер в «Черный список». Что и было сделано с превеликим удовольствием. Оставленный на столе бутерброд, был утащен котом и съеден.

Юбка с запахом

Дочка попросила купить ей юбку с запахом.

Просьба дочки – это же святое. Поехала в торговый центр.

Захожу в бутик и спрашиваю:

– Есть ли у вас юбки с запахом?

– Нет, – отвечают продавцы, – они уже не в тренде.

Но я не поверила, как это не в тренде. Что, все не в тренде?

Должна же быть одна, хоть одна, но с каким никаким запахом. И стала нюхать каждую юбку. Нюхала долго. До приезда санитаров.

Спасательный круг

Мы недавно ездили на озеро. Озеро довольно глубокое, глубина примерно три-четыре метра. Без подручных средств в воду не залезешь. Вернее залезть залезешь, а вот дна все равно не будет. Так как я могу проплыть два метра на спине, только при осознавании, что в любой момент могу встать на ноги, муж решил купить мне плавательный круг. Пришел в детский магазин, где эти самые круги продают, и поинтересовался, есть ли у них такой товар.

– Вам для мальчика, для девочки? – спросила продавец.

– Для девочки, – ответил муж. И добавил, что девочка у него немного полновата, весит 65 кг, и круг требуется большего радиуса-диаметра, чем обычный.

– Нет проблем, – ответила продавец.

– Сколько лет ребенку?

– Пятьдесят, – глазом не моргнув, честно сказал заботливый папаша. От хохота, в магазине лопнуло два круга и одна витрина…

Хирургия

– Алло, приемный покой?

Говорит секретарь хирургии «алеф», я по поводу больного «N». Мы его по ошибке выписали, верните его к нам обратно. Мы ему живот не зашили!

Дай мне яд.

Яд на иврите – рука. То есть левая рука – левый яд, правая рука – правый яд. Понятно, да?

Несколько лет назад, молодая семья репатриантов из Израиля приехала на свою доисторическую Родину в Одессу, навестить друзей. С ними была маленькая девочка, лет трех, которая родилась уже в Израиле и говорила на смеси русского и иврита, как и все дети, рожденные тут в русских семьях.

И вот идут они по улице, наверное по Дерибассовской, потому что я другой улицы в Одессе не знаю. Девочка балуется, мама нервничает, не Тель-Авив все же, опасно баловаться. Мама девочку ругает, потом отходит от нее, обиженно.

Девочка на всю Дерибассовскую орет: «Мамочка, я больше не буду! Дай мне яд!»

Что подумали одесситы, мне не ведомо.

Дед Пипень

Дед Пипень был стар. Ему вот-вот должно было стукнуть сто лет. И эту дату он собирался отпраздновать с помпой. А потом уже и умереть. С той же помпой. Но поскольку помпа, из-за почтенного возраста могла произойти в любой миг, Пипень договорился с Минькой, сыном своим, что Минька, каждое утро будет ему звонить в семь часов утра.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

* Барух-а-шем – благословен господь (слава богу)

** Ми ашем – кто виноват?

*** Ма шем – как твое имя?

2

Хара* – дерьмо (иврит);  Эйн ма лээхоль** – нечего есть.(иврит); Вус***– что (идиш); Трапылось **** – случилось (укр.)