Диана Арбенина - Бег

• Название: Бег
• Автор: Диана Арбенина
• Жанр: Поэзия
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-105431-1

Новый поэтический «Бег» Дианы Арбениной фиксирует на бумаге песни и стихи: от ранних студенческих проб, через те, что стали классикой, до только-только пойманных рифм, издаваемых впервые. Бегущие строки вверяют себя 2017-му году – не в бесплотной попытке замедлиться, но желая дать возможность и автору, и читателю оглянуться, чтобы побежать дальше.

Бег сквозь время, сквозь штрихами обозначенные даты и годы. События и люди становятся поводом и отправной точкой, пролитые чернила и порванные струны сопровождают как неизменный реквизит, строчные буквы «без запятых против правил» остаются персональным атрибутом и зовут за собой подпись «д. ар».

Музыканту Арбениной нужна сцена, еще немного и исполнится четверть века ее детищу. Поэту Арбениной нужна черно-белая завязь букв и давно не нужно ничего доказывать. Разве что себе, но об этом не узнать. Зато можно бежать вместе с ней.

---

эшафот не сломался

эшафот не сломался и айсберг не утонул.
отвратимость событий уже начинает пугать.
мы не стали ближе впустив наших чувств абсолют
в пустоту как усталый сапог в тревожную гать.
мы двигались медленно. кадры сменяли дни.
череда откровений довольна была собой.
ты любила кого-то когда-то но где они
было мне doesn’t matter
как тот кто сейчас с тобой.
я верил в те дни в необходимость руля
и вкус печали хранили губы твои.
наш слаженный экипаж стартовал в сотый раз
и ты вышивала на флаге своем «позови».
мой дом еще спал но уснули уже фонари.
воздушные тени ныряли в тепло простыней.
раскрытая книга смешала страницы свои
как смешивал я череду пустопрожитых дней.
закрытая дверь и соло бегущей воды.
пахучее варево цвета древесной коры.
ботинка блестящий носок. платка белизна.
ключ в скважину. шаг за порог для новой игры.
ты ехала в город в извилистом теле змеи
и сны обесцвечены были уютом купе.
а улей вокзала готовил плацдармы свои
для нового данного Богом аутодафе.

1995

брамс

здесь время диктует броун.
а ночь не крепка фасадом.
на пыльном сукне спит муха
обнявшись со словом «crumbs».
а я распорола небо
чтоб не было очень сухо.
и в сгустке желаний плавал
томил свои пальцы брамс.
и лоб упирался в стекла.
и змеи свивались клубками.
я знаю когда ты спиною
хотя и не в полный рост.
песок барабаном в воду.
наследник зреет стрелою.
и в смерти слоновой кости
рождается матовый хвост.

1995

ночное

мимо глаз летят рыбы и птицы
мне душно и мутно
кто сказал что ночью нужно спать?

ты возвращаешься и молчишь. так тихо!
мы ходим и дышим
кто сказал что ночью нужно спать?

в углах моей комнаты пыль и покой.
зимние песни. тайны кошки в подъезде
но кто сказал что ночью нужно спать?

я жду весну и осторожно
мысли пускаю вовне.
много улиц
как много мостов и солнца – красиво!
кто сказал что ночью нужно спать?

мы вместе входили в метро. мы были в реке.
и ты никогда не возьмешь мою руку в свою.
но кто сказал что ночью нужно спать?

на деревьях в этом году много плодов.
и терпение вечно когда ты желанен
как парк динозавров.
но кто сказал что ночью нужно спать?

время идет. я не хочу закрывать глаза!
и мне интересно будет ли теплой твоя рука
когда ты закроешь их мне.
найди того кто сказал что ночью нужно спать.

1996

25-й кадр

в час когда шаверма теряет вкус
в час когда больше не лезет пиво
в час когда анекдотам не весело
в час когда джинсы в пятнах от водки
в час когда свитер шмонит табаком
как бешеный
в час когда лица друзей – плоские блинчики
я шатаясь подхожу к окну
аккуратно отдергиваю сизые занавески
а там внизу стоишь ты
и так же как раньше так и сейчас
ты любишь меня.
и я не прощаюсь: никто не заметит
и я спотыкаюсь на гадких ступенях
ты целуешь меня и мы уже дома
и я утыкаюсь тебе в подмышку и засыпаю
счастливый. занавес.

2000

про тома йорка

мы рассекаем друг друга мгновенно.
нас миллионы и нам по колено.
мы курим при встрече. при встрече жмем руки.
мы сушим тела чтобы были упруги.
мы только штанами метем по асфальту.
нам юбки – измена. а платья – как спальник.

а я слушаю тома йорка
про самый уличный спирит.
и питерский дождь рассекаю
колесами мотоцикла.
и если ты станешь взрослой
и даже совсем не тоненькой
я буду любить тебя так же
как в наше первое лето.

мы врем нашим мамам. отцов мы не знаем.
мы кольца на самый большой надеваем.
мы травим чернилами голые плечи.
мы меряем силу ладоней – кто крепче.
целуемся в четную – узкие губы.
мы злимся когда обзывают нас грубо.
мы бьем без раздумий. с размаху и точно.
по-девичьи нежно. по-девичьи сочно.

мы любим орехи. мы белки с хвостами.
мы скачем по клубам. и схема простая:
сначала по пиву. потом по танцполу.
и градус крепчает. дальнейшее скоро
и быстро случится в кино в туалете
на заднем сиденье без света на свете.
для нас не проблема. нас больше – мы стая.
и нас по-иному уже не заставишь.

а я слушаю тома йорка
про самый уличный спирит.
и питерский дождь рассекаю
колесами мотоцикла.
и если ты станешь взрослой
и даже совсем не тоненькой
я буду любить тебя так же
как в наше первое лето.

2002

чинаски

мы погасили свет. принялись пить и болтать обо всем.
напротив нас на стене зажегся неоновый конь
кинотеатра «весна»
и он полетел. а мы целовались трепетно трепетно так…
дышали и знали что мы никогда не умрем.

чуть позже мы вместе легли в постель
и нас заливал неоновый свет
под красным крылатым конем разливалась ночь.

и лица краснели и лица белели 7 раз 14 раз
взмах крыльев – неоновый конь все летал и летал.

и так миновала одна из наших ночей
одна из лучших ночей:
красный крылатый неоновый конь
и покаянная грусть.

2003

немым

мы утеряли пешку
и буквы вовсе не те.
я чувствую – лето крадется
и плавится в темноте.
но есть ты и запах твой
навеки впитанный мной
прекрасной дорогой ложится
между дождем и луной.

мы утеряли пешку
в клеточных лабиринтах.
я чувствую лето. так не было.
это же очевидно!
но есть ты и голос твой
навеки впитанный мной
прекрасной дорогой ложится
между дождем и луной.

мы утеряли пешку
белого цвета кости.
мне стали невыносимы
походы в кино и в гости.

я чувствую необходимость
быть все время с тобой.
и сердце прекрасной дорогой ложится
между дождем и луной.

2004

туземцы

туземцы живут в горах а конкретнее
их дома располагаются в ущельях гор.
в безопасных отвесных скатах.
я не знаю кто их научил этой безопасности.
но цунами и лавины обходят туземцев стороной.
доходит до того что они сидят на циновках курят
альпийские травы и наблюдают катастрофу природы
не шевелясь и внешне равнодушно.

туземцы не знают что такое измена.
когда им случается влюбиться – они завоевывают
и забирают навсегда.

туземец живет 98 лет и знает только одну женщину.

туземец умирает когда убивает волка.
так принято.
когда туземец начинает глотать свои легкие
вместо воздуха он снимает со стены ружье и уходит.
никто не плачет. никто не бежит за ним.
все знают что туземец не вернется.
а время замерзает обращаясь в слух.

и когда раздается долгожданный выстрел
младший из сыновей протягивает матери винтовку
становится у края чернозема и смотрит как она
стреляет себе в грудь.
старшие начинают пеленать ее а младший поднимается
в горы и приносит тело отца и язык волка.
отца опускают в могилу
и кладут его голову на плечо матери.

туземцы самый счастливый народ.
их не смогла найти и изучить ни одна экспедиция.
их не смогла найти ни одна цивилизация.

говорят в их теле нет сердца.
говорят небо плачет за каждого из них.
говорят язык волка становится ласточкой.

а я не знаю кто мне все это рассказал.

2004

узелок

независимость хуже смерти:
под ударами все равны.
и крошится мозг. отрешенно
нервы любовью полны.

и я плавлю время
и есть не могу абсолютно.
и стремлюсь как фанатик
к тебе как бездомный к уюту.

и невдомек что никто
никогда не предан:
из двух влюбленных
один – влюблен. второй – следом.

2005–2013

москва держит небо
и стелет постели
а плечи атлантов
давно онемели
от тяжести неба
свинца килограммов
и хочешь не хочешь
захочешь быть пьяным
невнятным
бубнить
водку в губы макая
в подмышку скулить
промежтем выбирая
из двух исполинов
того кто накормит
икрой и свободой.

мы встретимся скоро
на невском.
украдкой на невском –
«простыла?»
и руку в карман
чтоб ладонь не остыла
и грела
карман соревнуя с морозом
твои заусенцы.
мы встретились сложно.
и сложно простились
не встретив друг друга
на кладбище диком
с цветами и вьюгой
и мальчиком
с равнодышащим веночком
«вам мамы!»
и больше ни буквы ни строчки.

2005

углы

жди меня!
на той стороне угла
где площадь течет
как река текла
и стала ручьем
упираясь в лицо
прохожих
пытавшихся
скинуть кольцо
с маршрута –
«я клерк в мониторной кишке»
с маршрута –
«с 8 до 7 на крючке»
с маршрута
«домой на работу домой»
мне странно
что я до тебя был живой
и ждал не тебя
под гипнозом угла
где площадь течет
как река текла
и высохла.
без ностальгии по дну
и память себе оставляя одну
о взглядах
где темных огней стремена
но нет меченосцев
и кратер угла
городу больше не нужен.
а площадь течет
как река текла.

углы не становятся у́же.

2005

немым