Рута Шейл - Двоедушница

• Название: Двоедушница
• Автор: Рута Шейл
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-104534-0

Мертвым не место среди живых, живым нельзя находиться среди мертвых. Но что, если кто-то нарушит правило и обманет саму смерть? Сломанный порядок превращается в хаос. Ненависть, безумие и страх – всего лишь малая часть той цены, которую заплатит каждый за стремление Ники вернуться с изнанки города. Исправить ошибку сможет только тот, ради кого она была совершена, – или его заклятый враг, долгие годы мечтающий о мести.

Вторые души выходят на охоту, еще не зная, что добыча в ней – они сами.

---

Входная дверь оказалась заперта. Ключей нигде не было.

Пришлось заглянуть в комнату.

Здесь царил все тот же минимализм, подозрительно схожий с нищетой. Одну стену занимал огромный плазменный экран. Вместо кровати на голом паркетном полу лежал надувной матрас. И ничего, напоминающего мебель.

На подоконнике в специальной подставке дымились, распространяя сладковатую вонь, несколько сандаловых палочек.

– Падай. – Дев похлопал ладонью по полу рядом с собой и протянул ей вторую игровую консоль.

– Я ухожу. Открой, пожалуйста, дверь.

Ухмыльнулся. Кивнул на телевизор.

– Обыграешь меня – выпущу.

Арсеника решила, что он шутит. У нее по-любому не было шансов. Она неуверенно опустилась на колени и уставилась на разноцветные кнопки.

– Ты справа, – объяснял он, накрыв ее пальцы своими. Его дыхание пахло зубной пастой. – Шаг. Вот так – назад. В сторону. Да не дергайся ты, на экран смотри. Прыжок. Удар. Все просто!

Ее персонажем была блондинка в жилете и кожаных брюках. Дев – закованный в броню полуробот.

– Знаешь, чем мне нравится Сайракс?

Арсеника лихорадочно давила на все кнопки подряд и была слишком этим поглощена, чтобы вникать в смысл его слов.

– Его мировоззрение – невольное зло. Он был так предан клану, что согласился стать киборгом, но при этом утратил человечность. Потерял душу и свободу воли. Идеальная машина для убийства, забывшая о том, кем была раньше.

Игровую проекцию Арсеники накрыла светящаяся сеть. Удар противника вышиб из нее фонтан крови. Комбо и подсечка. Он не давал ей пошевелиться.

– Ты только зацени формулировку, – продолжал мурлыкать Дев. – Невольное зло. Я тоже невольное зло… я тоже забыл, каким был раньше. – Нараставшая в его голосе злоба прорвалась внезапным выкриком: – Меня заставили забыть! Как думаешь, кто? Твой чертов говнюк. Игни! – Он стиснул зубы так, что скулы побелели, в глазах плескалась ярость. Нет, не ярость. Дикость.

Арсеника застыла, напуганная такой внезапной переменой, и даже шорохом боялась напомнить о себе.

– Пять с половиной часов, – заговорил он обманчиво-спокойным тоном, готовый вот-вот снова сорваться на крик. – Объем среднего гроба – восемьсот восемьдесят пять литров. Пятую часть полезного объема составляет кислород – это сто шестьдесят четыре литра. Взрослый тратит пол-литра кислорода в минуту. И задохнется спустя пять с половиной часов. Я был ребенком. Я пролежал там восемь.

Арсеника бесшумно опустила на пол игровую консоль и сменила позу. Ноги затекли. В горле першило от сандалового дыма.

Дев смотрел прямо перед собой. В никуда.

– Я так ждал его. Ждал Игни. Но он так и не пришел…

– Ты поэтому лифтов боишься?

Он вздрогнул. Уставился на нее остекленевшим взглядом так, словно рассчитывал услышать какие-то слова, но она не знала, что тут можно сказать, поэтому пробормотала:

– Мне надо идти. – И по привычке поискала взглядом часы.

– Ты никуда не пойдешь.

Хлесткая, с оттяжкой пощечина застала ее врасплох.

Слезы брызнули сами. Голова взорвалась болью, рот наполнился слюной с соленым привкусом.

Дев отшатнулся так, словно это она ему врезала. Привалился плечом к стене, отвернулся, задышал тяжело и часто.

Арсеника прижала ладонь к пылающей скуле. Прямо под кожей, там, куда пришелся удар, горячо пульсировала кровь.

Никто никогда не поднимал на нее руку.

– Прости.

– Псих ненормальный, – невнятно проговорила она и осторожно потрогала кончиком языка передний зуб. – Больной ублюдок, чертов лузер!

– Да.

– Тебе нужна помощь психиатра. – В голосе плескалась плохо сдерживаемая истерика.

– Да, да.

Нельзя показывать страх, мысленно твердила она. Нельзя вести себя как жертва. Нельзя.

Пусть только попробует повторить!

– Выпусти. Меня. Отсюда.

Слова звучали в такт биению боли под прижатыми к скуле пальцами.

Дев вынул из кармана ключи, протянул связку на раскрытой ладони. Не подойдешь – не достанешь.

Арсеника сделала шажок вперед. Затем еще один. Молниеносно выхватила ключи. Дев оказался быстрее. Поймал за запястье, но удерживал вполсилы. Она легко могла бы вырваться, если бы захотела.

– Дай посмотрю. – Он заставил Арсенику отнять руку от лица. Слегка приподнял ее голову за подбородок и повернул к свету. – Надо приложить холодное, иначе будет синяк. Пошли, поищем что-нибудь.

Она послушалась, потому что поняла – он снова изменился. Точнее, вернулся в себя так же резко, как вышел.

Порывшись в холодильнике, Дев извлек из него запотевшую жестянку пива.

– На, держи.

Она не стала отнекиваться. Вскрыла банку и сделала большой глоток. Металлический привкус во рту сменился пивной горечью. Арсеника провела пальцем по ресницам и под глазами, проверяя, не размазалась ли тушь, и подарила своему обидчику взгляд, полный ненависти, – тот наблюдал за ее манипуляциями и кривовато улыбался.

– Я, вообще-то, другое имел в виду, – сказал он и снова приблизился на небезопасное расстояние, но вместо того, чтобы пояснить, вдруг коснулся губами все еще саднящей кожи. Потом повторил чуть ниже. Арсеника замерла в ожидании неизбежного продолжения.

– Если бы ад существовал, для меня приготовили бы самую жаркую из сковородок, – произнес он вверх, обращаясь к кому-то, но точно не к ней. – Тебе восемнадцать-то есть?

Арсеника кивнула. Дев не настаивал, но и отпускать не спешил. Чтобы оказаться с ним лицом к лицу, ей достаточно было слегка развернуться навстречу. Запах теплой кожи, шампуня, зубной пасты и еще чего-то тревожно-свежего, как дождь за распахнутым окном, в которое собираешься шагнуть. Этот полуголый тощий мальчишка выглядел скорее жалким, чем физически притягательным. Еще и с головой, похоже, полный абзац. Но осознание того, кем он являлся, будоражило сильнее любого алкоголя. Равно как и то, что совсем недавно она целовалась с Ландером, а теперь сблизилась с его врагом. Она была тем, что их объединяет. Занимала место в мыслях обоих. Отдавала тепло своего дыхания каждому из них.

Те самые пальцы, которые плутали сейчас в ее волосах, могли нажимать на курок. Или нащупывать пульс на шее мертвой старухи, чтобы через минуту пустить в квартиру газ.

Заметив, что она сомневается, Дев принял решение сам.

Божена

– Бо! Пропуск!

Да сколько же можно докапываться, когда она почти каждый день здесь маячит?

– Работать, что ли? Уже выздоровела? – Не то чтобы охранница реально интересовалась. Так, потрепаться…

– Не-а, – Бо замотала головой и для убедительности пару раз хлюпнула носом. – К Маше. Я ей книжку обещала вернуть.

В подтверждение своих слов она наполовину вытащила из сумки пособие по телефонному консультированию, которое всегда таскала с собой. Могла бы просто не уточнять, но прошло уже три дня, и Бо немного осмелела. Три дня, а ее по-прежнему никто не искал. Может, и вправду обойдется?

Тот парень выжил и, судя по всему, никому о ней не рассказал. Вот бы и потом не передумал. Когда поймет, что ключ все еще у нее.

Но это потом.

А прямо сейчас Бо на всех парах влетела в рабочий кабинет, захлопнула за собой дверь и привалилась к ней спиной.

– Ну? – Она почти подпрыгивала от нетерпения, даже на то, чтобы снять верхнюю одежду, выдержки не хватило.

– Ну, что… Была я у него.

Как всегда некстати зазвонил телефон. Машенька приложила палец к губам, сняла трубку и кивком предложила Бо располагаться.

В то время как коллега вполголоса вела беседу, Бо гадала о том, что скрывалось за этим была я у него, сказанным не-машенькиным тоном с не-машенькиной интонацией. Если бы не обстоятельства – подруга обещала навестить в больнице сбитого байкера – Бо подумала бы, что та… Хм. Влюбилась?

В ожидании подробностей она шлялась туда-сюда по комнате, щелкала пальцами, подсовывала Машеньке записки с огромным количеством вопросительных знаков, но всякий раз отвергалась жестом с известного антиалкогольного плаката.

И так целый час. Никакого терпения не хватит!

Наконец трубка была водворена на место, информация о звонке подробно записана в журнал регистрации, а Машенькин взгляд устремлен на ерзающую в кресле Бо.

– Была, – повторила она и сдвинула брови, собираясь с мыслями. Потеребила пальцем загнутый край тетрадной обложки, взяла со стола ручку и принялась вертеть ее в пальцах. Можно подумать, нервничала. Хотя, ей-то что? Она в этой ситуации благородно-рыцарственна. Это Бо – преступница.

– К нему никто не приходит, – выдала наконец Машенька после недолгого молчания важное для себя, но не главное для Бо. – У него вообще никого нет, представляешь?

– Ага.

Даже из этой нехитрой информации Бо попыталась выжать что-нибудь полезное. Вроде того, что хотя бы родственники не будут выдвигать обвинений, а то иногда такие попадаются – потреплют хуже самого пострадавшего… Короче, вжилась в роль криминального элемента и мыслила соответственно.