Геннадий Александровский - Остаться человеком (сборник)

• Название: Остаться человеком (сборник)
• Автор: Геннадий Александровский
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-88010-419-2

В сборнике рассказов представлены произведения, написанные в жанре фантастики. Тематика произведений обширна, но все они посвящены людям, которые умеют находить выход из самых сложных ситуаций и оставаться верными своим целям и идеалам. Космические приключения, невероятные события, происходящие на планете Земля, социальные потрясения, встречи с внеземным разумом и выход за пределы реальности – все это вы найдете на страницах книги «Остаться человеком».

Издание придется по вкусу всем любителям хорошей фантастики, интересующимся тайнами бытия и проблемами нашей непростой действительности.

---

– Лаборатория в горе, – поясняет Озар.

– Но почему?

– В целях безопасности.

– Для вас?

– Для города.

– Но вы-то изучаете пустоту.

– Вакуум не пустота. Это море виртуальных частиц. То есть квази – или как бы частиц. Их нет, но они вроде бы и есть. Но вас интересует не это.

Если я правильно поняла, он пытается узнать цель моего приезда. Рано, рано…

– Я могу прямо сейчас встретиться с профессором Вероном, вашим руководителем?

– Попробуем. А вы надолго к нам?

– Это зависит от ваших опытов.

– Рутина. Они тянутся три года, а могут растянуться на десятки лет. Вакуум непредсказуем.

Мы проходим по короткому тоннелю и упираемся в дверь с табличкой «Лаборатория № 1». Озар открывает ее и галантно пропускает меня вперед. Здесь все непривычно: современный дизайн, чистота, свежий воздух, необычные светильники на стенах. Сотрудники в белых халатах здороваются с нами и таращатся на меня, будто я и есть та самая праматерия, которую они ищут.

Профессор Верон оказался в своем кабинете. Коротко здоровается и усаживает нас в жесткие кресла возле стола. Сам он как глыба: огромный, носатый, седоволосый и нескладный. Ему лет за пятьдесят. Лицо, как говорится, вырублено топором. Голос грубый и басовитый. Я невольно залюбовалась им: этакий мастодонт. Он спрашивает прямо с ходу:

– ЭНКО как спонсор программы хочет знать, на что мы тратим его деньги? Вы для этого здесь?

Мне становится неловко от его прямоты, но я знаю, что ответить в подобных случаях:

– ЭНКО как спонсор намерена дополнительно инвестировать программу, если успех новой серии опытов даст хотя бы минимальный результат. Стране нужна дешевая энергия. Моя миссия более прозаична: констатировать сам факт получения новой энергии хотя бы в принципе. Я понимаю, что до практического использования ее – путь долгий и трудный. Но важен сам принцип… возможность. Вы начинаете новую серию…

Верон не дал мне договорить:

– Вы, я вижу, в курсе наших дел. Начинаем и именно сегодня. И мы великолепно обошлись бы без соглядатаев, несмотря на все наше уважение к ЭНКО. Или наших отчетов недостаточно?

– Достаточно. Но личностный фактор. Лучше один раз увидеть… Я как связующее звено между лабораторией и нашей компанией. Вас это не устраивает?

Вместо ответа Верон сам спрашивает:

– Хорошо. Что вас интересует конкретно?

– Все, – нагло отвечаю я.

– Мы тоже хотели бы знать все. Ваше время пребывания лимитировано?

– Вообще, нет. Все зависит от ваших поисков.

– Понимаю. Вы должны вернуться с победным рапортом. Я не обещаю успеха завтра, через неделю, через год…

– Я решу, когда прервать статус наблюдателя. Вы разрешите присутствовать на всех этапах ваших экспериментов?

– Да, – сухо отвечает профессор и поворачивается к Озару. – Возьми над послом шефство, если она не возражает. Сумей удовлетворять ее любопытство, если сумеешь.

Я чувствую, как приятно засосало под ложечкой, но на лице не дрогнула ни одна жилка. Верон сообщил нам обоим:

– Сегодня только подготовка. Для вас ничего интересного. Завтра приступаем к новой серии. Милости прошу. Озар, не опаздывай – через полчаса начинаем. А вы (обращение ко мне) отдохните, осмотритесь.

И он схватился за телефонную трубку, давая знать, что аудиенция окончена.

14.05.20.. (продолжение)

Дальше день проходил неинтересно. Обошла всю станцию, зашла в магазин под странным названием «Фазотрон». Магазин вместительный. И продукты, и промтовары. Полки полны. Цены умеренные, такие же, как и в моем городе. Кризис постепенно уходит из памяти народной, как тает туман над утренней рекой.

Ближе к вечеру Озар нашел меня на краю площадки, откуда я осматривала дневной город, показавшийся мне невзрачным и… примитивным. Но я хотела посмотреть, как вечер будет преображать его. И Озар понял мое желание.

– Я предлагаю спуститься и погулять по городу.

Он попал в самую точку. Догадливый. Мы садимся в вагон фуникулера. Вечер уже заносит свои крылья над горами. Некоторые вершины четко выделяются на синем небе, освещенные косыми солнечными лучами. Очень красивое зрелище. А город внизу как бы уходит в тень, замирает. Через двадцать минут мы вступаем на городской асфальт.

Мне очень хочется поговорить с этим приятным молодым человеком, но стеснительность не позволяет первой начать разговор. Откуда только взялось это стеснение? Вот уж никак на меня не похоже. И тем не менее… Озар, наверное, думает, что я настоящая бука, и тоже молчит. Придется идти на помощь. Я преодолеваю робость и спрашиваю:

– Вы профессиональный физик? (А ведь хотела спросить его: не женат ли?)

– Думаю, что да, – с радостью отозвался Озар. – Наука – это жизнь.

– Вас что-то тревожит?

– Мы топчемся на месте. Нужны новые подходы. Нужно не столкновение частиц, а фокусировка мощных лазерных лучей. Вот завтра посмотрим.

– Везде только и разговоров о вакууме, о Большом взрыве. Самая модная тема. Знаете, я читала труды многих физиков, но, откровенно говоря, мало что поняла. Столько гипотез.

– Вы всегда так готовитесь перед заданиями?

В его голосе мне слышатся иронические нотки, и я ничего не ответила. Некоторое время мы шли молча. Потом он не выдержал:

– Вам проще: посмотрели, составили отчет и… до свиданья.

– А чем вы рискуете?

– Деньгами вашей конторы. Институт микрофизики беден, мы зависим от вас. Это тяготит. Если в этом году не добьемся положительного результата, то… средств РАН не хватит даже на одну серию опытов.

– Положительным результатом вы называете получение неограниченной вакуумной энергии? В каком виде? Неизвестные частицы? Структуры Хиггса? Струны? Черную дыру?

– Посмотрим, что получится. Но сначала надо найти подступы.

– Но ведь для возбуждения вакуума нужна колоссальная энергия, а выход едва ли превысит вклад. Вы знаете, как повысить КПД? В какой форме проявится эта энергия? Как ее утилизировать? Видите, сколько белых пятен? А вы уже проектируете вакуумный реактор.

– Поразительная осведомленность.

– Из доклада Верона на симпозиуме в прошлом году.

Я не ручаюсь за дословность диалога, я восстанавливаю его по памяти. Но смысл разговора передаю точно. Озар нахмурился, будто я задела какие-то струны в его душе. И опять мы на какое-то время замолчали.

А вечерний город очаровал меня. Мы идем по булыжному тротуару там, где он оставлен для чудаков, любителей старины, и для влюбленных. Остро пахнут фиалки, но я не вижу, где они растут. Чередуются тень и свет от фонарей за тюлем кленовых крон. Мы останавливаемся у фонтана. Лицо покрывается остужающей моросью. Я искоса поглядываю на попутчика и стараюсь угадать, о чем он думает? Уж не обиделся ли на меня? Замечаю, что и он нет-нет да бросит на меня быстрый взгляд. Женщины чувствуют такие взгляды затылком.

Мимо гуляют неторопливые, оживленные люди. Громко обсуждают свои проблемы, спорят, смеются. Проезжают глянцевые такси. Назойливо лезет в глаза электрическая реклама. Какая глупая реклама! Впрочем, в большинстве реклама весьма низкого уровня. Я не люблю ее. По радио где-то исполняют модный шлягер. В аллеях сумрачно и символично. Я думаю: какое счастье чувствовать запах цветов, видеть звезды, познавать тайны природы и, вообще, жить! Кажется, я произнесла это вслух, потому что Озар с готовностью подключился:

– Счастье также и в том, чтобы знать кому и чем мы обязаны за это счастье, ради кого пахнут цветы, для кого мерцают звезды, почему идеологический бред XX века не поглотил весь мир. Счастье и в том, что России удалось выстоять и вернуться в мировую цивилизацию. Но не думаю, что красивые девушки увлекаются политикой.

Наконец-то я услышала от него первый робкий комплимент. Я так обрадовалась, что засмеялась. Нет, конечно, я не собираюсь заводить легкий флирт с кем бы то ни было. Это не в моих правилах. Но какой девушке не лестно услышать хорошие слова в свой адрес?

Потом мы сидим в ресторане. Веселые лица, музыка, свет, аппетитные запахи… Потом мы танцуем. Он неплохо водит. У меня кружится голова. Потом… Я смотрю в его глаза, которые днем почему-то серые, а при искусственном свете – синие.

Не чувствуя ног от усталости, но довольная, едва успев сделать запись в дневник, я бросаюсь на постель и, почти не раздеваясь, моментально засыпаю. Так что дневник я закончила только утром. И странно – я запомнила фрагмент его стихотворения. Он прочитал его у фонтана.

«И любить, и искать новое, и метаться между улыбкой и звездами – это так тяжело, но выше головы – мы природой такими созданы!»

Простенькие стихи, но что-то в них есть. Трогают. Иначе я не запомнила бы их.

15.05.20..

Лаборатория, или, как ее здесь называют, операционная, представляет собой круглое помещение без окон, освещаемое квадратными светильниками под потолком. Прямо по входу – во всю стену – огромный экран, словно мертвый глаз циклопа. Перед ним – тоже полукруглый – пульт управления с компьютерами и незнакомыми мне приборами. За пультом в центре в вертящемся кресле восседает, как олимпийский Зевс, сам профессор Верон. Сделал вид, что не видит меня. Подумаешь! Не очень-то и хотелось. Невежа! Вокруг него – человек двадцать ассистентов в белых халатах. Озар – рядом с Вероном. Интересно: какова его роль в этих опытах? Я уселась за ним. Озар часто поворачивается ко мне. Объясняет, показывая на большой экран: