Борис Жук - Исповедь дурака. Как я ушёл от «нормальной» жизни и стал счастливым

• Название: Исповедь дурака. Как я ушёл от «нормальной» жизни и стал счастливым
• Автор: Борис Жук
• Жанр: Русское современное

В этой книге описан мой тридцатилетний путь к здоровью, любви и свободе сквозь дебри иллюзий, правил и запретов. Это опыт отделения от родителей, ухода с работы, жизни в лесу, выхода из созависимых отношений; действенный, результативный опыт обретения себя и возможности жить как хочется.

---

Причина была ясна: на дискотеке я был совсем другим человеком, нежели в обыденной жизни. Активным, открытым, смелым юношей с взъерошенными волосами. А надевая школьную форму превращался в неприглядного зажатого ботаника с дипломатом (я нашёл его среди родительского барахла и стал носить вместо школьного ранца). Хотя разница была только в костюме.

Важность костюма стала для меня очевидна. Одеваясь как «хороший мальчик» нельзя стать кем-то ещё, по крайней мере в глазах сверстников.

Но наша семья всё ещё была бедной относительно семей богатых гимназистов. Никаких своих денег, кроме сдачи из магазина, у меня не было, а стиль одежды мне фактически задавала мама.

Чтобы не выглядеть полным «лохом» на фоне одноклассников, некоторым из которых хватало дерзости игнорировать обязательную для гимназии школьную форму, приходилось хотя бы отчасти заменять её элементы: надевать под пиджак разноцветную рубашку, джинсы вместо брюк и кеды в качестве обуви. Значки с забавными надписями тоже котировались. У меня был двусмысленный «хорошо владею языком», подаренный мамой на день рождения, чтобы подчеркнуть мои успехи в английском.

С дискотечным «прикидом» тоже был напряг. Никаких молодёжных вещей у меня в принципе не было. Я надевал джинсы с фланелевой рубашкой, как простой рабочий, якобы выражая тем самым эстетику «индастриал».

Самой стильной по признанию одноклассниц оказалась моя физкультурная форма. Двухцветные штаны с отстёгивающимися штанинами и разношенная толстовка двоюродного брата придавали мне модный облик любителя хип-хопа. Которым я, однако, вовсе не был.

Музыкальное бунтарство

Оставаться в стороне от основной массы становилось физически опасным – над изгоями издевались с особым цинизмом, ломая их навсегда. Я осознал, что перестану быть «белой вороной» только если примкну к какой-нибудь субкультуре. В школе не было ярко-выраженных тусовок на музыкальной основе. Зато многих объединяла идея протеста политическому режиму.

Политика меня никогда особо не интересовала. Внимание взрослых к перестановке каких-то дядечек в телевизоре, зачастую лысых и напоминающих маринованные грибочки, казалось мне странным. Как и обсуждение их поведения на кухне, из которого каждый раз следовало, что любой рядовой инженер честнее, умнее и банально грамотнее депутата и президента. Почему именно последние правят страной – оставалось загадкой.

Мне нравились смелые папины идеи. Например, подарить Беларусь США и сделать её 51-м штатом. Любимый им анархизм с тезисом о «власти каждого в пределах компетенции» оказался мне тогда не совсем понятен. Но по эмоциональному посылу был сделан вывод, что дело стоящее.

А сам я ощущал недовольство лишь возрастными ограничениями для желающих проявить себя в большой политике и мечтал о власти детей: ясно же что у двенадцатилетних гибче ум и на порядок больше конструктивных идей по изменению мира к лучшему, чем у заскорузлых старпёров, которые и речь-то свою выстраивают с трудом.

В общем, когда в старших классах сверстники начали вливаться в ряды оппозиции и выражать свой протест через музыку, я оказался не у дел. Ведь песенками ничего не изменить. Особенно когда живётся в целом хорошо и протестуешь просто ради идеи. Это отдалило меня от ребят-музыкантов, которые уже по полной теребили гитары в школьных коридорах и давали концерты.

Мне больше нравилась электронная танцевальная музыка, а компьютер стал единственным средством самореализации. Я начал первые несмелые музыкальные эксперименты в надежде произвести впечатление на одноклассницу, которая любила танцевать, также, как и я. Но несуразные ремиксы на «The Prodigy» и просто игры с сэмплами ни к чему не привели.

Бунтарям-гитаристам я всё-таки завидовал – мне тоже хотелось бунтовать против родителей под видом бунта против системы! Через друзей, радио и музыкальные телеканалы я узнавал о разных жанрах. Мне полюбился хеви-метал за присущий ему дух эпичности, скорости, бескомпромиссности. Правда в группах я не разбирался и случайно купил в киоске кассету с изображением металлических динамиков-подсолнухов на орбите – просто обложка понравилась, а раз металлические – значит это метал. Однако там оказался техно-альбом «Welcome to Tomorrow» группы «Snap!», уникальность, удивительную нежность и мелодичность которого я оценил лишь много лет спустя. А в те годы покупка казалась мне позорным провалом, и я спрятал кассету подальше.

В итоге благодаря радио я всё-таки разобрался, что мне нужно. И позволил себе купить кассету с двумя альбомами группы Ария: «Кровь за кровь» и «Ночь короче дня». Эти песни действовали на меня как внутривенная инъекция адреналина. Они вселяли уверенность в то, что быть одиноким, значит быть сильным и независимым; что смерть всегда идёт по пятам, а жизнь может быть наполнена высокими скоростями, яркими душевными переживаниями и масштабными событиями; сражениями с бесами внутри и толпами врагов снаружи.

Сверстники в основном слушали другую музыку. Их кумиры рассказывали, как «жестокое время ставит свою пробу» и о том, как жить красиво. Мои – о том, как «мы на лету срывали вечность», и про то, как красиво умереть. О чём нам было разговаривать?

Одноклассник открыл для меня тусовку неформалов. Металлисты и панки собирались каждый вечер на заднем дворе нашей школы, пели песни под гитару, выпивали, общались, иногда ходили в гости или в ближайший лесопарк по праздничным поводам.

Если до этого я напивался всего раз, во время школьной экскурсии в загородный центр народных ремёсел, то теперь умеренное и не очень употребление алкоголя самой разной крепости постепенно становилось нормой жизни. Это казалось важным элементом бунта против диктатуры матери.

Наконец-то мне было чем себя занять помимо чтения и компа. Теперь я мог спокойно уступить место у терминала домашней ЭВМ брату или отцу по первому требованию и, не дожидаясь прихода матери, уйти «на гимназию».

У меня сразу появилось множество умных и весёлых друзей. Умными были в основном металлисты, и мне хотелось относить себя к ним. Но с панками было веселее. Поэтому вволю пообщавшись с первыми о музыкальных и книжных новинках, я обычно переключался бухать и балагурить со вторыми.

Впрочем, граница была весьма условной – и те, и другие в большинстве своём были ролевиками и состояли в рыцарском клубе. Я не участвовал, опасаясь за своё здоровье, но вслух мотивировал это тем, что «я не рыцарь и не эльф, моя эпоха – киберпанк!» Это оправдывало и отсутствие у меня каких-либо субкультурных атрибутов одежды, на которые просто не было денег.

Важной частью наших посиделок были душевные песни под гитару. Хором наших нестройных юных голосов, порой шутливо перестраивающих слова, мы оживляли песни «Кино», «Арии», «Гражданской Обороны», «Наутилуса» и «КиШа» (тогда ещё в большинстве своём незнакомые мне) так, что спустя время знакомство с оригиналами этих композиций доставило мне главным образом разочарование. В глубинах памяти они всегда будут отзываться задорным подростковым многоголосием. У костра, под запах пива и скрип кожаных курток. И ни одна студийная запись не вместит этой атмосферы и гаммы чувств!

Солнце светит и растёт трава,

Но тебе она не нужна.

Всё не то и всё не так,

Когда твоя девушка Артём…

Выпивка, атмосфера непринуждённого разгильдяйства, дружелюбная компания, громкие песни, традиция целоваться с девушками в щёку в качестве приветствия – всё это понемногу делало меня раскрепощённее.

Во время одной из гулянок в лесу я разговорился с сестрой своего приятеля. Затуманенное алкоголем сознание практически не разбирало слов общительной девушки. Зато неожиданно для себя я уловил некий телепатический позыв к сближению – будто она говорит всё это чисто из вежливости, а на самом деле мечтает о страстных объятиях.

Несколько секунд я колебался: учитывая присутствие рядом её склонного к мордобою брата, ошибка могла обойтись дорого.

«Сейчас или никогда!» – оборвал я вялотекущий поток рассуждений, решительно приблизился к девушке и поцеловал в засос.

Последовавшей взаимности не ожидал никто: она прильнула ко мне всем телом и сжала в объятиях так, что мы потеряли равновесие и, повалившись с бревна, на котором сидели у костра, кубарем покатились куда-то в кусты, не переставая целоваться. Под шутки и всеобщий одобрительный смех.

Если бы не гогочущая толпа желающих помочь словом и делом вокруг, мы бы скорее всего перешли к сексу прямо на месте – девушка казалась достаточно смелой для этого.

Вдоволь нацеловавшись, мы отправились к ней домой с понятным намерением. Однако на пороге её поджидала мать, которая ловким отточенным движением втащила дочь в квартиру и захлопнула передо мной дверь.