Анна Драницына - Вещь

• Название: Вещь
• Автор: Анна Драницына
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-99002-3

Неуемная алчность, вещизм и бездуховность людей становятся причиной всемирного экономического коллапса, и Земля погружается в нищету и бесправие. Повсюду царят порядки и нравы фашистских концлагерей. Сирота Арина за нищенский паек работает в государственном архиве Петербурга, где переписывает уцелевшие фильмы и аудиозаписи в текст. Однажды к ней приходит странный старичок и просит ее тайно расшифровать несколько старых аудиокассет. На них сохранились откровения давно умершей пациентки психиатрической больницы. Посетитель объясняет Арине, что в этих записях – ключ к спасению человечества. Арина начинает прослушивать кассету за кассетой, и ей открывается жуткая картина захвата людей эйдосами – душами вещей. Но чтобы найти ключ к спасению, девушке сначала предстоит пройти семь кругов ада…

---

Он хлопнул дверью, и машина исчезла в темноте навалившейся ночи.

Утром, как только я открыла глаза, то сразу оказалась под грузом повседневных забот. Мне даже показалось, что все вчерашнее – не более чем сон, вызванный перебором с коктейлями в Новой Голландии. Собираясь звонить секретарше, я заранее настроилась на гадкие новости. Верка своей кражей нанесла мне такой удар под дых, что я прекрасно понимала – едва ли моя фирма когда-нибудь оправится. В поиске телефона я полезла в сумочку и тут же с чувством гадливости отдернула руку. Там сидел стеклянный крокодил, поблескивая на меня наглыми выпуклыми глазами. Вмиг в голове всплыла предыдущая ночь, и я быстро засунула животное в шкаф для грязного белья.

– Что ты почувствовала в тот момент? Стыд, страх, восторг?

– Что угодно, но только не восторг. Так всегда бывает после белонгирования. Ощущения похожи на состояние жесточайшего похмелья. Когда ты с утра даешь себе зарок больше не пить, винишь в своих бедах все и вся и ненавидишь свое отражение в зеркале. И, конечно же, я подумала, что сошла с ума. Предательство Корецкого явно отразилось на моих умственных способностях. Это какой же идиоткой надо быть, чтобы украсть в кафе вазу, а потом заняться сексом на грязном пальто с совершенно незнакомым мужиком!

Господи, а вдруг я забеременела или, еще хуже, подцепила какую-нибудь дрянь? А вдруг бармен понял, что это я сперла вазу, и теперь дорога в мое любимое место мне заказана? – Мысли пестрели в голове, как мозаика в калейдоскопе. Я опять достала крокодила, дотронулась до его стеклянных глаз и неожиданно успокоилась. Я провела им по руке, а затем по всему телу, и он наполнил меня теплом. Каким-то образом он сообщил мне, что все в порядке. В благодарность за это чувство уверенности, которого мне последнее время так не хватало, я поставила ворованную вещь на самое видное место – на пианино, где стояла фотография мамы. Бедная мамочка сошла бы с ума от одной только мысли, что ее дочь – воровка, но я оставил вазу именно там.

– То есть ни тогда, ни потом ты не чувствовала вины за кражу?

– Вины? Нет, конечно. Это были МОИ вещи. Кстати, крокодил был один из немногих, кто давал силу и ничего не требовал взамен. Мне повезло с первым. Позже я поняла, что это довольно редкое явление и такие вещи можно буквально пересчитать по пальцам.

Глава вторая

Уже прошло целых три дня, как села последняя батарейка, а Иван Николаевич все не приходил. Арина даже попыталась через знакомых из Отдела Контроля Населения пробить по базе его адрес, но такой человек нигде не значился. Арине же не терпелось расспросить его поподробнее о странной пациентке. История была интереснее многих голливудских фильмов, которые ей доводилось прочитать. И главное, после разговора со стариком Арина стала замечать, что в ГКЦ далеко не все сотрудники так безоблачно счастливы, как стараются казаться. Словно при входе в Центр они доставали из карманов пальто улыбки и дружно натягивали их на лицо. Во время работы эти улыбки иногда сползали, словно чулки, купленные не по размеру, и тогда, испуганно оглянувшись по сторонам, они снова старательно подтягивали их на место. А на днях Арина нечаянно подслушала разговор двух женщин в туалете. Одна из них рыдала и говорила, что завтра у мамы день рождения и ей придется навсегда с ней проститься.

– Я не смогу жить одна, у меня всю жизнь был только один близкий человек – мама, – рыдала женщина, – я поеду с ней. Кто знает, что там за стеной? Может, все не так уж плохо.

– Тихо, Катерина, – успокаивала ее другая. – О чем ты говоришь? Ты еще молодая, найдешь себе мужа, заведешь детей.

– Каких детей? Ты издеваешься? Мне уже 27 лет, а по новому закону после двадцати пяти рожать запрещено. Так они сокращают популяцию населения. Сколько женщин уже умерло от абортов. У них ведь там ни электричества, ни стерильности нет. Как в Средневековье живем. Съела таблетку – избавилась от плода. А если не получилось, значит, сразу на тот свет за своим младенцем отправишься. Господи, за что все это нам? Я все же поеду с мамой. Все, что происходит здесь, – просто невыносимо.

– Там всюду смерть. Я знаю.

– Тома, откуда ты можешь что-то знать? Сидим тут, как крысы в банке, над которыми ставят жестокий эксперимент. А давайте-ка сократим электричество? А давайте-ка еще урежем паек еды? Выживут или нет? Вдруг в коммунах все по-другому? Мы могли бы с мамой выращивать овощи и ими питаться. Много ли надо двум женщинам?

– Тихо, успокойся. Нас могут услышать. Я скажу тебе одну вещь по секрету. Мой муж работает в Управлении. Они по очереди, по сменам выбираются за город. У Петербурга есть три деревни-донора. По договоренности они должны поставлять нам мясо, птицу, картошку и прочее. А наши их вроде как охраняют. Но муж говорит, что они ничего не успевают вырастить, так как постоянно держат оборону от гоблинов. Раньше там был постоянный сторожевой пост, но как-то ночью гоблины вырезали всех солдат, и после этого пост закрыли. Народу в деревнях гибнет много – кто на войне, кто от болезней. В результате из пяти таких поселений-кормильцев два сожгли гоблины. Они перебили там всех людей, а некоторых, говорят, даже съели. А городская власть не смогла помочь деревенским, им самим бы хоть как-то продержаться. Поэтому даже не думай туда соваться, лишние рты никому не нужны. В лучшем случае будешь с утра до ночи землю копать.

– Я ни за что не оставлю там маму. Будь они все прокляты.

И вот однажды вечером в дверь раздался долгожданный стук. Дрелькин-муж с недовольным лицом спросил, не Арина ли ждет старика, который вот уже как полчаса околачивается под их окнами. Иван Николаевич с трудом дотащил огромную сумку до третьего этажа, упорно отказываясь от помощи девушки. Оказалось, что помимо гастрономических сувениров – кофе, курицы и плитки шоколада – старик принес еще и тяжеленный аккумулятор для заряда электричества. Пока Арина суетилась около печки, пытаясь вскипятить воду в ковшике для кофе, он поставил заряжаться батарейки. Иван Николаевич рассказывал о том, с какими сложностями ему удалось выменять на рынке аккумулятор.

– Не знаю, Ариночка, надолго ли его хватит. Мужик божился, что проработает без перебоев несколько лет. Но он, наверное, имел в виду электролампочки. Я же боюсь, что заряда на все кассеты может и не хватить. Как у тебя идет работа? Сильно устаешь?

– Я почти не сплю ночами. Не могу оторваться от экрана, настолько все интересно. Ваша пациентка необычная женщина. Я никак не могу понять, придумала она все это или нет. Удивительная история.

– Всю жизнь моей работой было лечение разных психов. Я был уверен, что мой мир реален, а их выдуман. А в результате что мы имеем? Наш мир целиком и полностью перевернула с ног на голову обычная женщина, клептоманка.

– Клептоманка? Что это значит?

– Сейчас такой болезни уже нет, потому что мир вещей канул в Лету. Мозг человека больше никогда не зациклится на желании обладать чем-либо. Вот ты, Арина, хотела бы иметь колье из бриллиантов?

– Ограненные алмазы? Наверное, хотела бы. Думаю, они немало стоят, и можно было бы на эти деньги купить продукты или новый велосипед. Мой достался мне от мамы и уже почти развалился.

– Нет, я имею в виду иметь вещь просто так, независимо от утилитарного использования. И не как денежную единицу. Иметь вещь просто потому, что она нравится.

– Я поняла. Это то, о чем рассказывает Несси. Я много об этом думала. Честно говоря, мне сложно ее понять, потому что я никогда не жила в мире живых вещей. Я почти сразу после рождения оказалась в музее, где много-много предметов из прошлого. Почти все они к тому моменту уже были бесполезны или использовались не так, как раньше, не по назначению. До сих пор помню стеклянных лебедей в шкафу. Мама очень их любила, а я не понимала, что в них особенного, для чего они ей нужны. Она говорила, что много лет назад с ними в семье жила ее младшая сестра, которая однажды пропала. Ушла в школу и больше не вернулась. Они с папой искали ее везде, обращались в милицию, но так до сих пор никто не знает, что произошло. У нас в доме сохранилось много ее вещей. По ночам, когда никто не видел, мама могла часами сидеть на кухне, держать в руке стеклянного лебедя и плакать. Она очень была привязана к сестренке. Я видела ее фото, мы даже немного похожи.

– В мире живых вещей. Это ты здорово сказала. Они и правда были для нас как живые. Добрые рассказчики, хранители тайн и воспоминаний.

– Что все-таки значит клептомания? Соседи, которые воруют мое молоко, тоже клептоманы?

– Раньше была такая книга, куда записывались разные дурацкие рекорды человечества. Книга Гиннесса она называлась. Так вот там сказано, что самым большим предметом, украденным когда-либо клептоманом (одним, без помощников), был пароход «Ориент Трейдер» грузоподъемностью 10 639 тонн. Летней ночью 1966 года некий мистер Н. Уильям Кеннеди, пробравшись в бухту залива Святого Лаврентия, что в Канаде, перерубил причальные тросы, и судно благополучно отдрейфовало к буксиру, стоявшему наготове. Этот факт занял свое место в Книге рекордов Гиннесса как самая гигантская кража человека, больного клептоманией.