А. Славская - Основы психологии С. Л. Рубинштейна. Философское обоснование развития

• Название: Основы психологии С. Л. Рубинштейна. Философское обоснование развития
• Автор: А. Славская
• Жанр: Психология
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9270-0302-0

В книге осуществлен анализ этапов научного творчества Сергея Леонидовича Рубинштейна. Исследование показало, что переход от ранней философско-антропологической концепции к методологии наук, а затем к психологии и в конце жизни возвращение к философской парадигме человека в мире означал реализацию первоначального замысла ученого. Он ставил своей целью доказать истинность и эффективность своей исходной философской системы сначала для методологии научного познания, затем для построения основ психологической науки и далее для подтверждения и развития своей философской парадигмы.

Задача С. Л. Рубинштейна, реализованная им на научном и организационном уровнях, состояла в интеграции отечественной психологии – объединении различных концепций отечественных философов и психологов, создании психологического сообщества, координации деятельности ведущих психологических центров и включении психологии в систему академической науки.

---

Соотношение имплицитных и эксплицитных принципов в его концепции составляет операциональное конструктивное, тактически стратегическое содержание методологии науки, ее «технологию».

Однако в целом имплицитность принципа субъекта у Рубинштейна подразумевает уже философски доказанный принцип, который в тексте существует в скрытой, подспудной форме, однако выступая как способ постановки и исследования психологических проблем.

В утверждении роли для психологии принципа единства сознания и деятельности С. Л. Рубинштейн в «Основах психологии» рассмотрел «единицы» сознания, связывая его с субъектом лишь при определении предмета психологии. В «Основах общей психологии» он вывел на первый план деятельность и в значительной мере – личность. Пользуясь терминами последних лет, он «поворачивал» то сознание, то деятельность разными сторонами, «вычерпывая» из них разное содержание для раскрытия их связи, которую он начал исследовать уже экспериментально во второй половине 1930-х годов с коллективом сотрудников ленинградского герценовского педагогического института.

Связь сознания и деятельности Рубинштейн исследует экспериментально на методологическом основании развития. Стратегия многочисленных исследований (предметом которых являлись и восприятие, и память, и речь, и мышление) заключалась в том, что функционирование каждой психологической «единицы» (восприятия, речи, сознания и т. д.) включалось в осуществление деятельности, что приводило к их развитию и совершенствованию. Деятельность выступала в качестве условия, способа, причины развития всех психических функций. Здесь совершенно очевидна связь с формулой 1922 г., представленной в статье «Принцип творческой самодеятельности»: в деятельности субъект проявляется, реализуется и развивается. Здесь эта формула исследуется и доказывается экспериментально. Это была уже эмпирическая интерпретация роли деятельности как развивающей по отношению к сознанию (и его «составляющим», «образующим»).

«Центр тяжести» в основе своей концепции 1930-х годов Рубинштейн переносит с субъекта на его деятельность и по причинам научно-психологическим, ведь деятельность является многокачественным, полифункциональным проявлением субъекта, а это позволяло ему строить разнообразные «уравнения» при ее изучении и исследовать через нее – в ее осуществлении – психику, сознание. Совершенно очевидно, что категория деятельности уже в 1920-е годы была осмыслена и разработана Рубинштейном (о чем свидетельствует статья «Принцип творческой самодеятельности», 1922). Что касается общепринятой философской формулы деятельности, то она носила более абстрактный характер и в советской философии сводилась к формуле «цель – средство – результат».

Таким образом, схема нашего исследования творчества С. Л. Рубинштейна охватывает:

1. Детальный анализ раннего этапа (1910–1920-е годы) творческого пути С. Л. Рубинштейна как философского, обеспечивающего методологические предпосылки, основания перехода к философско-методологическому и собственно психологическому этапу (1930-е годы).

2. Раскрытие внутренней взаимосвязи разработанных в этот период методологических принципов (имплицитных и эксплицитных) как способов психологического познания (теоретического и эмпирического).

3. Исследование перехода от психологического познания к построению основ психологической науки как соотношения процессуального и результативного в науке, исследуемого и уже определенного, познанного знания.

4. Анализ изменений статуса психологической науки на основе идей, представленных С. Л. Рубинштейном в «Основах общей психологии» в контексте ее социальной детерминации (1940–1950-е годы).

5. Сохранение и развитие рубинштейновской концепции в психологии и философии как радикально нового этапа психологической науки и обоснование его философской парадигмы.

Данное исследование охватывает практически все этапы жизненного и творческого пути С. Л. Рубинштейна, но представляет их не только и не столько в биографическом плане и последовательности, а в той смысловой связи, которая определилась замыслом С. Л. Рубинштейна, научной, философской целью его жизни и творчества. Текст работы частично имеет методологический, интерпретационный и описательный характер, поскольку максимально насыщен идеями С. Л. Рубинштейна и содержит сравнение трех трудов – «Основы психологии» (1935), «Основы общей психологии» (1940, 1946) и «Бытие и сознание» – и.

Исследование опирается на труды школы С. Л. Рубинштейна, на системный подход, разработанный в пострубинштейновский период Б. Ф. Ломовым, его школой в общей и исторической психологии (В. А. Кольцова и др.), поэтому оно и исторично (ретроспективно), и современно (перспективно).

Глава I. Ранняя концепция философской антропологии и онтологии C. Л. Рубинштейна как основание методологии точных, социальных и гуманитарных наук

1. Философская антропология в онтологической концепции С. Л. Рубинштейна 1910–1920-х годов

Борьба идеалистического и материалистического философского мировоззрения привела к утверждению последнего в связи с марксовой концепцией и революцией. Значимость, «первичность» бытия была доказана жизненной необходимостью производственных, экономических отношений, капитала, а психологическая реальность бытия общества – трудом индивидов, классовой борьбой людей за власть и капитал. Одновременно с этой победой, реализованной в Советском Союзе, оказались изничтоженными связанные с идеализмом ценности духовности, нравственности, все то, что философски отстаивалось Гегелем, Кантом, Спинозой, а личность превратилась (по словам Маркса) в жертву истории.

Попытки вывести на сцену человека не только как производительную силу, «придаток своего труда» не удались ни философской антропологии, ни экзистенциализму в силу абстрактности рассмотрения, отрыва друг от друга его разных качеств. Они не осуществили интеграцию его бытия и духа, сознания, не смогли найти то его место в жизни, бытии, которое позволило бы восстановить его конкретную целостность.

Материалистическое направление философии, опиравшееся и на метафизическое, и на научное мышление, на представления точных наук, в силу отличия их от гуманитарных и при определенной разобщенности не могло привести к представлению о целостности бытия, тем более – охватить синтезом или обобщением его многообразие. Невозможной представлялась идея включения в бытие человека. Целостность, к которой тяготела философская мысль была присуща только сознанию, душе, а последние относились к сфере абстракций идеализма. Все это служило непреодолимым препятствием к тому, чтобы ввести человека в бытие в качестве демиурга начала, интегрирующего дух и материю, представить его бытие и сознание как целостность. Для этого необходимо было преодолеть сложившееся веками противопоставление сознания и бытия в идеализме и материализме. Нужно было сломать эту вековую, ставшую уже аксиомой конструкцию философии, причем сломать сразу в нескольких звеньях: на место сознания поставить человека, определить сознание как свойство, качество человека, а затем предложить противоположную парадигму – их единства. Иными словами, рассуждая в материалистических формулах, нужно было не только заменить сознание человеком, но и представить все уравнение в другом качестве вместо противоположности – единстве их составляющих, целостности человека.

Но для этого было необходимо и еще одно преобразование – превращение человека из безжизненной абстракции в бытийствующего, существующего, живущего и мыслящего, т. е. обладающего и реальностью, и идеальностью своего бытия. Попытки философии жизни и позднейшего экзистенциализма ввести категорию жизни в состав философских категорий, сделать ее предметом философского анализа терялись в поисках ее «единиц», качеств или сводили жизнь к существованию, обладающему лишь некими признаками человеческого (свобода, выбор и т. д.) или определяли жизнь только как противоположность смерти (бытие – небытию) и т. д. Именно поэтому центральными категориями экзистенциализма оказались жизнь и смерть, а не человек и его бытие в бытии вселенной, природы.

Чтобы заменить противостояние сознания и бытия единством человека и бытия, было необходимо раскрыть качество бытия человека так, чтобы оно включалось в бытие в целом. Таковы были проблемы, осознанные С. Л. Рубинштейном, едва перешагнувшим порог своего двадцатилетия, находившегося в духовной и философской атмосфере Марбургской школы со всеми присущими ей противоречиями[6]. С одной стороны, эпигонство по отношению к высокой классике (Кант, Гегель), с другой, поиски соединения – опоры философии на науку, единого метода точного и гуманитарного знания, номотетического и идеографического подходов, с третьей, при непонимании политэкономии марксизма принятие его гуманизма (Г. Коген). Рубинштейн вплотную сталкивается с противоречиями и философско-научного мировоззрения эпохи – полифоничностью, множественностью, стремлением к конкретности, с одной стороны, и тяготением к синтезу, единству, целостности, с другой.