Марк Поповский - Жизнь и житие святителя Луки Войно-Ясенецкого архиепископа и хирурга

• Название: Жизнь и житие святителя Луки Войно-Ясенецкого архиепископа и хирурга
• Автор: Марк Поповский
• Жанр: Религия
• Год: 2017
• ISBN: 5-7373-0121-4, 978-5-7868-0082-2

Мы предлагаем Вам, благочестивый читатель, труд о земной жизни и страданиях святителя Луки (Войно-Ясенецкого), во святых прославленного Церковью, и великого хирурга. Перед Вашим взором предстает многоскорбный путь чрез море житейское, воздвизаемое зря напастей бурею – путь истинно христианский.

Молитвами и любовью святителя да исцелит нас Господь от болезней душевных и телесных! Книга напечатана с некоторыми сокращениями.

---

«Моя квартира главного врача состояла из пяти комнат, так удачно расположенных, что Софья Сергеевна могла получить отдельную комнату, вполне изолированную от тех, которые я занимал. Она долго жила в моей семье, но была только второй матерью для детей, и Богу Всеведущему известно, что мое отношение к ней было совершенно чистым».

К той же теме Войно-Ясенецкий вынужден был вернуться, получив от архиепископа Иннокентия предложение стать священником.

«Я говорил с владыкою о том, что в моем доме живет моя операционная сестра Велицкая, которую я, по явно чудесному Божию повелению, ввел в дом матерью, радующеюся о детях, а священник не может жить в одном доме с чужой женщиной. Но владыка не придал значения этому моему возражению и сказал, что не сомневается в моей верности седьмой заповеди».

Ровно через полвека после рукоположения профессора Войно-Ясенецкого в иереи я беседовал в Ташкенте и Москве с людьми, которые хорошо его знали в начале двадцатых годов. Удалось сыскать шесть человек. Старые врачи, не столько атеисты, сколько люди, уставшие от жизни и потому равнодушные ко всему, в том числе и к религии, тем не менее охотно говорили со мною о Валентине Феликсовиче. Воспоминания юности всегда приятны. И о нравственной личности профессора, ставшего священником, говорили тоже с удовольствием: за долгую свою жизнь мои собеседники успели оценить то, что в просторечии зовется совестью. Никто из них не читал находящихся под запретом книг Бердяева. Едва ли кто-нибудь помнил спор Л. Н. Толстого с Фетом, исполнимо ли христианство, возможен ли в современных условиях христианин-абсолют. И тем не менее, рассказывая об отце Валентине, все они, будто сговорившись, повторяли эпитет – «абсолютный». «Абсолютно чистый», «эпически абсолютно бесстрашен», «человек-абсолют». Подводя итог беседе, бывшая медицинская сестра Ташкентской Городской больницы Минна Григорьевна Нежанская (Канцепольская) так выразила общее мнение: «В делах, требовавших нравственного решения, Валентин Феликсович вел себя так, будто вокруг никого не было. Он всегда стоял перед своей совестью один. И суд, которым он судил себя, был строже любого трибунала».

* * *

1923 г. были для христианской Церкви в России трагическими. Не проходило дня, чтобы в газетах не появилось объявлений об аресте священников и епископов. Процессы церковников шли по всей стране. Судили в Екатеринославле, Уфе, Екатеринбурге, Рыльске, Орле, Калуге, Шуе; судили в Ростове-на-Дону, Иркутске, Харькове, Туле, Рыбинске, Киеве. В мае 1922 г. в Москве взят под стражу патриарх Русской Православной Церкви Тихон. В июле 1922 г. суд в Петрограде приговорил к расстрелу митрополита Вениамина и десять священников якобы за то, что они противились конфискации церковного имущества. В марте 1923 г. перед судом предстал глава католической церкви в России с одним из своих приближенных. Снова смертный приговор. В Тифлисе арестованы и содержатся в тюрьме католикос Грузии и Кутаисский епископ.

В основном служителей Церкви судят за сокрытие храмовых ценностей. Но по существу преследование епископов, священников и верующих мирян не прекращается с начала г., когда вступил в силу Декрет об отделении Церкви от государства.

Внешне Декрет выглядел документом сравнительно мирным, (хотя против него протестовали многие, и в том числе Максим Горький). Но на деле «отделение» обернулось цепью кровавых столкновений. На местах власти поняли Декрет как право бесконтрольно грабить церковные здания, закрывать храмы и разгонять причт. За пять лет, по признанию газеты «Правда», число кровопролитных столкновений с верующими достигло солидной цифры – 1414 случаев[55]. Следовало ожидать, что конец гражданской войны несколько умерит страсти, что власти смягчат репрессии по отношению к верующим и членам причтов. Но этого не случилось. В мирном 1922 г. было расстреляно 45 священников и епископов, более 250 человек получили по приговору длительные тюремные сроки.

Отделив Церковь от государства, Советское правительство никогда не исполняло собственный Декрет. Никогда не признавалось за гражданами и право на свободу совести. Находившийся в зените своей партийной карьеры Г. Зиновьев на заседании Исполкома Коминтерна 12 июня 1923 г., в длинной речи, решительно отверг призывы западных компартий прекратить преследование верующих. «Чтобы мы провозгласили религию частным делом по отношению к партии – это просто неслыханно», – воскликнул Зиновьев. Массовый антицерковный террор 1922–1923 гг. советская пресса и лекторы-антирелигиозники объясняли провокационными действиями реакционеров-церковников, врагов Советской власти. Но полвека спустя получил широкую огласку один из тех документов, с помощью которых в действительности был запущен механизм изничтожения Церкви. В секретном письме членам Политбюро, разосланном 19 февраля 1922 г., Ленин в следующих словах обосновал необходимость антицерковного террора:

«Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи, трупов, мы можем (и потому должны) произвести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо во всяком случае будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету».

Кроме того, что умирающий от голода крестьянин не сумеет защитить Церковь, Ленин считал начало 1922 г. наиболее подходящим временем для массового изъятия храмовых ценностей еще по двум причинам. «Без этого фонда, – писал он, – никакая государственная работа, никакое хозяйственное строительство, в частности никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности, совершенно немыслимо».

Экономический расчет Председатель Совнаркома подкрепил столь же серьезным политическим расчетом: «Один умный писатель по государственным вопросам справедливо сказал, что если необходимо для достижения известной политической цели пойти на ряд жестокостей, то надо осуществить их самым энергичным образом и в самый короткий срок, ибо длительного применения жестокостей народные массы не вынесут. Это соображение еще подкрепляется тем, что по международному положению России для нас, по всей вероятности, после Генуи окажется или может оказаться, что жесткие меры против духовенства будут политически нерациональны, может быть, даже чересчур опасны. Сейчас победа над реакционным духовенством обеспечена полностью»[56].

В свой план, кроме сугубо рациональных обоснований, Владимир Ильич внес и начало эмоциональное. «Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели думать».

Само собой разумеется, что ташкентский священник отец Валентин ничего не знал о секретных государственных планах ограбления и подавления Православной Церкви. Но, как и все, он получил вскорости возможность узреть исполнение этих планов воочию. Один из замыслов начал выявлять себя весной 1922 г… В мае самозванная группа священников объявила себя представителями всех православных. В июле «живоцерковники» создали Всероссийское Церковное Управление (ВЦУ) «живой церкви». Обновленческая или «живая» церковь немедленно заявила, что она не признает Патриарха Тихона и приветствует любые требования Советов к Церкви.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Перед Вами сокращенный вариант книги М. А. Поповского.

2

В 1995 году Крымская епархия причислила архиепископа Луку к лику святых; в 1996 году его святые мощи были перенесены в кафедральный Свято-Троицкий собор г. Симферополя; в 1999 году святителя прославила Красноярская епархия; а в августе 2000 года на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви архиепископ Симферопольский Лука был причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских для общецерковного почитания.

3

Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона, т. 12, стр. 939.