Михаил Шторм - Сокровища царя Соломона

• Название: Сокровища царя Соломона
• Автор: Михаил Шторм
• Жанр: Русское современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-617-12-3634-9, 978-617-12-2501-5

Фотограф, авантюрист и путешественник Дмитрий Быков находит приключения даже в центре безлюдной африканской пустыни! Или они сами его находят? Посреди пустыни он встречает двух очаровательных девушек, у которых не сложилось с проводниками. Познакомившись с ними ближе, Быков узнает, что повлекло столь прелестных особ в путешествие по Эфиопскому нагорью. Это семейное предание о бесценных сокровищах царя Соломона, когда-то художественно описанное в романе Хаггарда! И оно – не вымысел! Изнурительные километры пути, встречи с дикарями и схватки с дикими животными – Диму и его отважных спутниц ждут невероятно увлекательные, но смертельно опасные приключения!

---

– А вдруг это полиция? – предположила Анна. – Высматривают и отлавливают браконьеров. Может, не будем?..

Элен наморщила нос.

– Не смеши меня. Местная полиция на вертолете? У них на все про все один армейский «виллис», изготовленный в прошлом веке. – Уперев руки в бока, она смотрела в том направлении, куда улетел вертолет. – Ботсвана – настоящий рай для охотников. Стреляй в кого хочешь. – Понизив голос, девушка показала глазами на своих чернокожих спутников. – Хотя бы в них.

Элен засмеялась. Анна ограничилась слабой улыбкой. Она изо всех сил старалась свыкнуться с грубоватыми шутками подруги, ее неожиданными выходками и перепадами настроения. Тщетно. Впрочем, Анна была не прочь перенять у Элен такие черты характера, как решительность, независимость, целеустремленность.

Предки Анны Куртис жили на территории современной Дании. Когда-то ее населяли белокурые или рыжеволосые бестии, звавшиеся викингами. Светлые локоны, голубые глаза, пухлые губы – в наличии были все атрибуты очаровательной куколки… которой Анна не являлась. Девушка была очень высокого роста, у нее были широкие плечи и волевой подбородок. А еще у Анны были густые брови, которые гораздо чаще сходились на переносице, чем приподнимались от удивления или радости.

При всем при этом девушка не обладала ни сильным характером, ни напористостью, как можно было бы подумать, взглянув на нее. Хоть Анна Куртис и старалась это скрывать, она была довольно робкой, застенчивой особой. Нахмуренные брови и решительно расправленные плечи должны были отпугивать тех, кто захотел бы воспользоваться ее мягкосердечием.

И Анне, и Элен было около тридцати. Волосы Анны свободно спадали вниз, доходя до ключиц. На ней была голубая рубашка, стянутая на талии узлом, и просторные голубые джинсы, заправленные в высокие ботинки с тугой шнуровкой. Широкий ремень с массивной пряжкой и черные очки, сдвинутые на макушку, придавали ее облику некую воинственность, чего, собственно говоря, Анна и добивалась.

Ей претило увлечение подруги, но она отправилась на сафари вместе с Элен, потому что мечтала закалить характер. Слишком часто Анну обманывали, беззастенчиво пользуясь ее доверчивостью. И она решила: хватит оставаться такой, какой ее создала природа и воспитала покойная мама! Нет больше прежней мягкосердечной Анны Куртис, есть Анна Куртис новая, суровая, непреклонная.

Но сегодня, оказавшись в засаде, из которой им предстояло убить антилопу куду или даже носорога, девушка пала духом. Это была затея Элен, пожелавшей пострелять по живым мишеням, прежде чем отправиться дальше.

– Это очень важно, – рассуждала она. – Дикари, которые будут нас сопровождать, должны увидеть, что мы умеем обращаться с оружием. И что у нас не дрогнет рука, если понадобится спустить курок. Вот для чего я затеяла охоту: чтобы продемонстрировать силу.

– Да, понимаю, – пробормотала Анна.

Эта беседа происходила в городишке Маунг, расположенном на реке Окаванго. Рядом с современными зданиями лепились африканские хижины, так называемые рондавели, слепленные из веток, сухих пальмовых листьев и навоза. Стоя на набережной, можно было увидеть крокодила, неспешно проплывающего по реке, или мужчин племени гереро, обряженных в пышные юбки, которые вполне сгодились бы для конкурса бальных танцев.

Отъехав от города на тридцать миль, подруги очутились в совершенно иной среде, суровой и дикой. Сразу за саванной виднелись безжизненные, почти марсианские ландшафты: желтая сухая трава, серая, похожая на пепел земля, голые деревья, стоящие вперемежку с теми, что сохранили зеленую листву.

Элен привыкла к таким пейзажам, а вот Анна не переставала удивляться и вздрагивать, увидев сказочно ярких птиц, исполинские термитники или львиц, лениво наблюдающих за проезжающими мимо людьми. А еще слонов, зебр, антилоп…

И кого-то из них ей предстояло лишить жизни. Неужели она способна прицелиться и выстрелить в живое существо?

Проводники-кгалагади, получившие за свои услуги пятьдесят фунтов стерлингов на троих, отвезли охотниц на место, заранее подготовленное для засады. За два дня до сафари здесь были разбросаны куски каменной соли, привлекавшие животных. Судя по следам, полакомиться угощением приходили не только антилопы, но и буйволы и даже носорог.

Чтобы звери не заметили стерегущих их людей, в сухой и твердой как камень земле была вырыта канава длиной три метра и полтора метра глубиной. Она была накрыта ветками. Здесь, в этой канаве, охотницам и их сопровождающим предстояло провести несколько часов. В противном случае людям ни за что не удалось бы приблизиться к животным незаметно: ни шагом, ни перебежками, ни даже ползком – это место просматривалось со всех сторон.

Анну удручала перспектива сидеть в душной яме рядом с тремя дикарями, черные тела которых лоснились от пота и жира. Для нее это было почти таким же тяжелым испытанием, как и предстоящая стрельба. Что касается Элен, то троица кгалагади ее скорее забавляла, чем раздражала.

– Воспринимай их как детей природы, – предложила она подруге в ответ на жалобы. – Да, немытые, да, плохо пахнут и безобразно себя ведут, но тебе ведь не придет в голову возмущаться из-за отсутствия хороших манер у диких животных, верно? Ты миришься с тем, что воспринимаешь как должное.

– Они мочатся прямо у нас на глазах! – воскликнула Анна.

– Не просто мочатся, а соревнуются, чья струя бьет дальше, – уточнила Элен, спокойно наблюдая за туземцами. – Они делают это не для того, чтобы нас шокировать. Просто в их понимании в этом нет ничего неприличного.

Анна так не считала. Ей казалось, что сопровождавшие их дикари лишь прикидываются наивными, а на самом деле издеваются над ними. Дурацкое соревнование, устроенное кгалагади, было провокацией. Иначе зачем им оборачиваться и, осклабившись, проверять, какое впечатление они произвели на белых леди. Если бы не воспитание и врожденная деликатность, Анна высказала бы им все.

Ей не нравились эти трое. Ее раздражали реденькие усики одного из них, женские лосины другого, идиотское хихиканье третьего. Тошнило при виде слюны, пенящейся в углах их выпяченных губ. Все кгалагади были отлично сложены, однако Анна не могла даже представить себе близость с кем-нибудь из них.

В отличие от Элен, которая заметила, опустив глаза:

– Неплохие экземпляры. И наверняка довольно выносливые.

Впрочем, ее интерес к мужчинам кгалагади угас уже через полчаса. Запах пота, исходивший от них, был стойким и густым. Анна то и дело утыкалась носом в ароматические салфетки, а Элен прятала лицо между поднятыми коленями. Страдания девушек закончились ближе к вечеру, когда в трехстах метрах от их засады появился самец куду с гордо вскинутой головой на мускулистой шее. Его причудливо изогнутые рога казались огромными.

Элен, схватив карабин, приподнялась, но сделала это слишком резко. Животное, уловив подозрительное движение, бросилось наутек, уводя за собой небольшое стадо, оглашавшее округу странными звуками, похожими на собачий лай.

Туземцы наперебой заговорили на ломаном английском, упрекая Элен.

– Заткнитесь, – холодно произнесла она. – Это наше развлечение. Мы за него платим. Ваше дело молчать и выполнять приказы.

Это вышло у нее убедительно и обидно. Троица умолкла, но в глазах у африканца, который зачем-то отрастил дурацкие усики, Анна заметила плохо скрываемую ненависть. Она вдруг отчетливо осознала, что находится в дикой местности, где не действуют общепринятые законы и моральные нормы. Эти трое запросто могли изнасиловать белых туристок, а потом бросить их на растерзание гиенам и сказать, что на девушек напали львы. Почему нет? Кто остановит этих африканцев? Элен с помощью карабина, который слишком тяжел для ее изнеженных рук? Или сама Анна, не убившая за свою жизнь даже мыши?

– Давай все бросим и уедем, – предложила она подруге.

– Ты и от нашей главной цели так же легко откажешься? – осведомилась Элен, не поворачивая головы.

– Это другое, – возразила Анна.

– Нет, дорогая моя. Если ты отступишь здесь, то отступишь и там. Относись к этой охоте как к экзамену. – Элен поднесла к губам флягу. – Я нарочно настояла на сафари. В себе я уверена, а вот в тебе…

– О’кей, о’кей, я все поняла.

По-видимому, поняла не только Анна, но и африканцы, внимательно прислушивавшиеся к их разговору. Обладатель усиков причмокнул толстыми губами и провозгласил:

– Смелая женщина. Большой смелость.

– Кстати, – произнесла Элен, ни к кому конкретно не обращаясь, – если я не перезвоню в посольство до наступления темноты, очень скоро тут будут все полицейские Ботсваны. Я сообщила им, с кем отправляюсь и куда. Тебя зовут М’Банту, не так ли?

Редкоусый разинул рот. Мгновением позже его товарищи проделали то же самое.

– Стоит ли нам ждать сегодня еще какое-нибудь животное? – спросила Элен как ни в чем не бывало.