Гаджимурад Гасанов - Млечный путь Зайнаб. Шах-Зада. Том 3

• Название: Млечный путь Зайнаб. Шах-Зада. Том 3
• Автор: Гаджимурад Гасанов
• Жанр: Русское современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-9909467-4-3

Сборник повестей «Млечный путь Зайнаб. Шах-Зада» насыщен редкостной мощью природных красок, своеобразным единством материального и духовного, предметного и психологического миров. В сборнике описана первозданная природа и быт человека с древнейших времен, впитавшие в себе множество народных традиций. В книге показан кругооборот природного времени, который ощутим яснее всего на Земле, круг, который не прощает преступления против человечества, природы…

---

«Узкоглазые степные люди, красноголовые кизилбаши? Откуда выискались эти кровожадные варвары?! Где и в каких краях эти черти наплодились? Неужели это правда? Неужели опять они движутся на нас?! Если так, то они, видимо, поработили Грузию, Азербайджан, Карабах, Ереван. Под подошвами гутул кизилбашей задыхаются жители Муганьской степи, Шемахинской, Нахичеванской, Куббинской, Шекинской, Хачмасской, Кусарской провинций, все жители южного и юго-восточного побережья Каспия… Скоро они прибудут и к нам… Надо как можно скорей добраться до своего стойбища, известить все племена Табасарана о грозящей им беде. Мы соберем свои дружины и встретим кизилбашей у берегов Каспийского моря!»

* * *

Перед угрозой нападения Надыр-шаха на Табасаран у Мирзы на время выветрилось из памяти горе потери любимой Шах-Зады. Он во всю прыть гнал скакуна в сторону своего стойбища. Далеко за полночь на взмыленном, выбившемся из сил скакуне домчался он до родного очага. Брат с сестрой сидели у огня, когда он переступал порог своей сакли. Они бросились на шею старшего брата – младший брат сдержанно, а сестра со слезами на глазах. Мирза был мрачнее ночи. Таким они его никогда не видели. Старший брат скупо рассказал им о надвигающейся беде. Он даже не притронулся к еде, на скорую руку собранную сестрой перед ним. Дал брату кое-какие указания по хозяйству, наказал, чтобы тот защитил сестру, на прощание обнял ее, сел на скакуна и умчался к Старшине.

У порога двухэтажного дома Старшины Мирза Калукский пружинисто спрыгнул со скакуна. Одному из часовых, охраняющему массивные ворота, передал поводья и поспешил в дом. В коридоре второго этажа тоже стояли вооруженные часовые, охраняющие покой Старшины. «Старшину, значит, оповестили о надвигающейся беде», – понял Мирза. Он подозвал к себе одного из часовых, на ухо коротко дал кое-какие указания. Тот побледнел и шепотом передал слова главного ясновидца своему напарнику. Тот спешно спустился во двор, вскочил на коня и ускакал в темноту.

Из окна коридора Мирза заметил во дворе, под навесом, двух пленных с заломанными назад руками.

– Кто вы такие? – крикнул Мирза.

– Перебежчики с прикаспийских степей, – ответил за них десятник. – Они говорят, что на нас наступает Надыр-шах с огромной армией. Их так много, что воины, кони, волы с арбами и кибитками заполонили всю Каспийскую низменность.

– Может быть… – помрачнел Мирза Калукский.

Пока никто из приближенных не осмеливался оповестить Старшину о надвигающихся на них персах. Он сегодня с утра принимал гостей, выпил много чихиря, у него сильно болела голова. В таком состоянии Старшина становился беспощадным. Он из гостиной видел, как суетятся дружинники у ворот его дома, как напряжены лица его нукеров. Про себя решил, что все его боятся.

Минуту назад до его ушей донесся топот несущегося к воротам его дома скакуна, а через некоторое время – тревожные возгласы уносящихся от его ворот в разные стороны всадников. Со двора раздались суетливые выкрики нукеров, ругань. Потом по деревянной лестнице к нему кто-то легко поднялся на второй этаж дома. Старшина нащупал рукоятку меча.

– Кто там?

– Я, Старшина. – Мирза распахнул двери и рысью прокрался в темный зал.

– А, ты? Пододвинь и зажги светильник. Как прошла твоя поездка в прикаспийские степи?

Мирза неторопливо зажег светильник и поставил его перед Старшиной на персидский стол. Их напряженные взгляды встретились. Старшина уклонялся от жгучего, требовательного взгляда Мирзы. А Мирза был бледен, на его сомкнутых губах покоилась печать тревоги.

– Неважно! – еле слышно прошелестели его губы. – У тебя во дворе перебежчики, Старшина.

– Что за перебежчики? Откуда? – Глаза Старшины тревожно забегались.

– Говорят, из прикаспийских степей…

– Прикажи, пусть приведут.

Мирза вышел в коридор и дал одному из нукеров указание привести пленников к Старшине. Через минуту к ним в зал завели двух чумазых перебежчиков. Старшина ожидал увидеть у себя связанных сыромятными ремнями огромного роста пленников. А когда перед ним стали два испуганных грязных пастуха, с обиды чуть не выругался.

– Думаешь, мне делать нечего, чем возиться с этими оборванными терекеменцами? – раздраженно бросил Старшина.

Мирза пропустил мимо ушей обидные слова раздраженного Старшины. Он изучал лица перебежчиков, высоко подняв перед собой светильник. Его лицо было мрачным, на нем не дрогнул ни один мускул.

– Ты не кипятись, Старшина, а сначала послушай их…

Слова Мирзы чуть успокоили испуганных перебежчиков. Один из них, запинаясь, начал говорить:

– Я – Буба, а это мой напарник Экпер… Мы к вам пришли не за милостью и наградами, а пришли предупредить о надвигающейся на вас страшной беде со стороны Персии. – Буба подтолкнул вперед своего напарника. – Говори, Экпер, ты красноречивее меня! Говори, что видел своими глазами, что слышал своими ушами!

То, что поведал пастух, Старшину повергло в шок. Если пастух говорит правду, то на Табасаран надвигается страшная беда. В собственной крови задохнутся все табасаранские племена: гунны, суваки, калукцы, нитрикцы, хамандары, кухурики, чуркулы, этегцы…

Перебежчики наперебой продолжали рассказывать. Дружины Надыр-шаха заполонили все южное побережье Каспийского моря и теперь по его западному побережью идут на земли Табасарана, Кара-Кайтага. Их так много, что своими пешими и верховыми дружинами, гужевым транспортом накрыли всю степь. Они рыскают по степи на быстроходных конях, как голодные степные волки, нападают на аулы, кишлаки; мужчин, способных носить оружие, убивают, вешают, женщин насилуют, детей, юношей и девушек отбирают и отправляют в Персию. В Муганьской, Шемахинской, Куббинской, Хачмасской провинциях Азербайджана в крови утопают тысячи людей, из отрубленных голов непокорных горцев они сооружают холмы, а самых отважных воинов для устрашения живьем замуровывают в стены строящихся крепостей. Персидские конницы без особых усилий прошлись по Муганьской степи, взяли Бакинскую, Ереванскую и Тбилисскую крепости, Шемаху, Ширван. Сейчас походом идут на Дагестан и Северный Кавказ. Через пару дней каджары, возможно, перейдут южные границы Табасарана у берегов Каспия…

– Мирза, тебе не кажется, что эти… все преувеличивают для устрашения?! Не шахские ли они лазутчики?

– Старшина, посмотри им в глаза. Какие они лазутчики? Они всего лишь говорят то, что видели и слышали. Два часа назад об этом же мне поведал сын Пери, колдун Мерден. Я направил две дюжины наших лучших разведчиков и лазутчиков в прикаспийскую степь за более достоверными разведывательными данными.

– Мирза, ко мне надо спешно собирать старшин всех племен, предводителей воинских дружин. Пусть о грядущей беде оповещают жителей всех аулов, стойбищ! Отправьте гонцов к уцмию Кара-Кайтага!

– Гонцы отправлены, Старшина, – Мирза секунду подумал. – Во все направления Табасарана.

Старшина бросил неприязненный взгляд на Мирзу: «Смотри, какой прыткий».

– Созывай Совет старейшин всех племен.

– Старейшины скоро прибудут на наше стойбище, Старшина.

– Жаль, что после нашей сегодняшней встречи… к себе на стойбища отправились Махмуд-бек, Амир-Хамза, Хасан-бек, Мажвад, Халид, Хаким, Каранаф. Сейчас, как никогда, нам необходим их совет.

– Они ночью остались ночевать в нашем лагере. Скоро прибудут.

К полуночи в доме Старшины племени гуннов, встревоженные страшной вестью, собрались предводители всех табасаранских племен. Старшина гуннов принимал их в гостиной. Со всеми здоровался за руку; каждого, в зависимости от занимаемого положения в обществе, усаживал на отведенное ему место на ворсовых коврах. Махмуд-бека и Мирзу Калукского усадил по свою правую и левую руку.

– Присаживайтесь, гости дорогие, – жестом руки указал он на подушки, лежащие вдоль стен на ворсовых коврах.

В то время, когда Старшины племен готовились к военному Совету, на майдане стойбища, расположенном за домом Старшины, велись спешные приготовления к предстоящему пиру, который у гуннов принято организовать перед предстоящим сражением с иноземными захватчиками. Резали быков, барашков, ставили огромные котлы, казаны. На пир, назначенный на полночь, были приглашены воины всех племен из соседних стойбищ и аулов.

Во дворе хозяина, под односкатным навесом, освежевали барашка. Ашчи[2] вели спешные приготовления, чтобы угостить гостей Старшины, которые прибывали на военный Совет со всех концов Табасарана. На втором этаже дома, в зале, нукеры Старшины перед гостями расстилали белые холстяные скатерти, быстрыми движениями рук расставляли керамические сахарницы с расколотыми кусками рафинада, фарфоровые чашки, разливали чай.

Старшина гуннов был чрезмерно возбужден. Он не знал, как спрятать от десятков настороженных глаз свой блуждающий взгляд, куда убрать свои огромные потеющие руки-клешни. Своими пальцами-клешнями он то судорожно нырял в копну густых седых волос на голове, то хватался за широченную бороду-лопату, то дергал уши, то кончик носа. В горах за чашкой чая перед предстоящим серьезным разговором принято говорить о самом обыденном, на отвлеченную тему: о жизни, лошадях, коровах, овцах, о погоде, предстоящем урожае или охоте. Но хозяин не выдержал нервного напряжения и, пренебрегая правилами этикета горского гостеприимства, сразу взялся за тему, которая ему не давала покоя.