Александр Афанасьев - Морена

• Название: Морена
• Автор: Александр Афанасьев
• Жанр: Боевик
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-85689-181-1

Морена – таково было имя древнеславянской богини смерти, безжалостной и бескомпромиссной, не порождающей никаких иллюзий и не оставляющей надежд… Что же должны были сотворить люди с той, которая избрала себе это имя, как благую участь? В этом романе перед вами раскроются тайны спецслужб, в которые поступили служить отставные белогвардейские офицеры, и в которых ныне служат их потомки, и судьбы их детей и любимых… Судьбы изгнанников России в новом остросюжетном романе-боевике Александра Афанасьева.

---

Суть метода была в следующем: внутри армии и полиции создавались тайные ячейки правых и ультраправых, которые имели одну цель – спасти страну от коммунизма. Это были небольшие ячейки, которые открыли охоту на людей – точнее, на тех, кто словом или делом поддерживал левые идеи. Причем это не обязательно были повстанцы, это могли быть журналисты, профсоюзники, даже депутаты. Эти тайные группы, выбирали цель, следили за ней, потом похищали и убивали. Демонстративных расправ почти не было – люди просто пропадали, один за другим и никто не мог сказать, где они. Не было никаких судов, не было публичных выступлений, просто каждый знал, что участие в митинге, неосторожное высказывание, перечисленные не туда деньги – могут стать последними. Те кто это делал – не получали приказов и не отчитывались в их выполнении – они просто делали то, что считали нужным. Прикрывая и поддерживая друг друга по службе – они быстро продвигались по служебной лестнице и в короткое время достигли немалых высот. Численность и личный состав тайных эскадронов смерти – неизвестен и поныне.

Никто не знает, во что бы все вылилось в конечном итоге – марксизм удалось подавить в очень короткие сроки и больше к нему не возвращаться. Военных правителей Аргентины погубила наглость – они решили вернуть Мальвинские острова, которые были известны всему миру как Фолкленды. Если бы это решение было принято несколько лет назад – шансы на успех были бы сильно выше пятидесяти процентов – потеряла же Британия Британский Гондурас, и ничего. Но в Лондоне сидела Мэгги Тэтчер. Война за Фолкленды обернулась национальным позором – хотя мало кто знает, настолько близка к поражению была Великобритания, и какие усилия были предприняты британскими и другими спецслужбами, чтобы Аргентина не смогла закупить новую партию ракет Экзосет и попробовать на следующий год еще раз. Но факт тот, что продемонстрированная военными Аргентины неспособность отстоять страну и ее национальные интересы – лишила их уважения в народе, а потом и власти. Пратини кстати предлагал открыть террор уже против Великобритании, поддержать ИРА – его не послушали. Новые попытки взять власть – три попытки мятежа «карапинтадас[16]» уже ничего не дали.

Тем временем, ситуация снова начала меняться.

Джимми Картера, президента США, провозгласившего своим кредо политическую благопристойность – сменил на своем посту Рональд Рейган, объявивший крестовый поход против Империи зла – Советского Союза. Одним из его тайных советников стал вынужденный уехать из Франции граф Александр де Маранш. Началась вторая волна войны против коммунизма – резкое обострение в Афганистане, грязные войны в Сальвадоре, в Никарагуа, вторжения на Гренаду, потом и в Панаму. В Сальвадоре – посол США Джон Негропонте практически в открытую превратил посольство в штаб-квартиру эскадронов смерти. Казалось, все идет как надо, но тут появилась третья сила и новая опасность, которую все проглядели.

Наркотики.

Первые факты криминального производства героина – были зафиксированы как раз в Чили в середине семидесятых, но с проблемами наркопроизводства в Чили разобрались совсем просто. Времена тогда были патриархальные, невинные можно сказать – членам хунты и в голову не пришло зарабатывать деньги травя своих и чужих сограждан белой смертью – как через десять лет решил Антонио Норьега в Панаме. Лаборатории разгромили, задержанных наркоторговцев привезли на карьер, экскаватор вырыл траншею, солдаты дали залп – и так было покончено с наркопроизводством в Чили. Но один из тех, кого расстреляли – чудом выжил и сумел бежать из страны в Колумбию, где и стакнулся с местными контрабандистами, самым удачливым из которых был Пабло Эмилио Эскобар Гавириа. Так начиналась история массовой наркотизации Америки – история кокаина, без которого нельзя понять историю Латинской Америки последних тридцати лет. Наркотики изменили даже историю Кубы[17]. Впервые – континент обрел настоящий экспортный товар, за который люди готовы были платить деньги по всему миру. Впервые – деньги хлынули в некогда нищие страны потоком, разом меняя и обесценивая все, что было до этого. Глупо убивать крестьян, которые понадобятся тебе для выращивания коки. Глупо крестьянам идти в партизаны – ведь урожай коки дает возможность весьма сносно жить, а враги – это не богатеи, а вон тот американский самолет с пестицидами. Глупо свергать правительство, когда его можно просто купить, и неважно какое оно будет – правое или левое. Левое даже лучше – обойдется дешевле.

Так изменилось все – буквально в несколько лет. Теперь – бывший партизан мог сражаться рука об руку с бывшим карателем эскадронов смерти против местной полиции и американской DEA. Командир партизанского отряда становился богатым человеком, сдавая часть территории, которую контролировал его отряд под посадки коки. Полицейский становился богатым человеком, если просто смотрел в сторону, когда надо. Идеи разом потеряли смысл – причем все идеи, как правые, так и левые. Смысл стали иметь только деньги…

Ангел поступил на флот… он не был замаран действиями хунты – и продвинулся по службе достаточно быстро. Он сдал экзамены и стал членом группы тактических водолазов – спецназа ВМФ Чили. По межгосударственному соглашению – его направили на курсы подготовки спецназа ВМФ США в Коронадо…

08 апреля 201… года. Словакия, Братислава. Банска быстрица

Про Россию Анхель когда-то знал очень мало…

Он родился и вырос в Латинской Америке – и Россия была для него всего лишь далекими воспоминаниями деда, его товарищей по Суворовскому союзу, фотографиями, сложным и странно звучащим языком, которому его учил дед помимо испанского с самого детства – да лютой, звериной ненавистью к коммунистам, которую испытывали все, кто его окружал. Для деда коммунисты были как крысы и тараканы, коммунистов он беспощадно истреблял всю свою жизнь. То, что при этом он истребил и немало других людей, дед считал неизбежными, досадными, но допустимыми потерями. Часто разговоры деда и его сослуживцев сводились к тому, что вот когда-то давно дали волю интеллигентам, марксистам и прочей швали и потеряли страну – и потому надо убивать не колеблясь, отрубать голову змее раньше, чем она тебя ужалит.

В центре подготовки боевых пловцов в Коронадо, и позднее, в школе Америк, выпускающих специалистов по борьбе с партизанским движением и терроризмом – такой ненависти не культивировалось. Тем не менее – они убивали красных. Они пели песни про то, как убивают красных. И все понимали – их готовят для того, чтобы убивать красных. То есть, русских.

Дед дожил до девяносто шестого года двадцатого века и в последние годы своей жизни, отсиживаясь в Испании, где он скрывался от ордеров на арест за массовые убийства в период диктатуры – он здорово разочаровался в том, что он делал всю жизнь. Когда Анхель последний раз говорил с дедом – это было в девяносто третьем, тот размахивал руками и говорил, что американцы должны помочь России, если не хотят возрождения красной угрозы. И много матерился… а пьяные слезы текли у него из глаз. Дед говорил, что свободный мир предал их и сильно об этом пожалеет.

Много лет спустя, искалеченный духовно после трех лет иракской бойни, бессмысленной и страшной тайной войны, когда они все захлебнулись в чужой и своей крови, он вернулся к себе и начал готовиться к смерти – потому что жить после того, что он увидел, а главное – сделал – он не мог. В таком состоянии – его нашла баронесса Эвелин Боде, которая входила в некую структуру с центром в Европе, о которой никто и ничего толком не знал, но которая брала свое начало в тайных организациях Белой Гвардии, созданных в двадцатых и тридцатых годах для противостояния с ОГПУ, а позднее – с НКВД.

Баронесса настояла, чтобы он совершил поездку по России, и сам принял решение – стоит ли отдать остаток жизни для тайной службы этой стране, которой в двадцатом веке досталось ничуть не меньше, чем Германии – а может и больше.

Россия потрясла его.

Он увидел величие и низость, богатство и нищету, доброту и неисчерпаемую злобу. Во многом запутавшаяся, безжалостно преследуемая западным миром, но все еще зло огрызающаяся страна, в которой жил его народ. Люди, говорящие с ним на одном языке – просто те, деды и прадеды которых остались здесь, в то время как прадед Анхеля уехал. Страна, разорванная на куски – он видел, сколько русских осталось на чужбине, отрезанные кое-как проведенными границами. Он увидел Украину… великий русский город Киев, некогда цитадель русского консерватизма, где жил основатель Азбуки[18], депутат Пуришкевич – и во что это все превратилось теперь.

И он решил, что воевать за Россию – стоит.

Одно из первых заданий – и божье провидение – привело Ангела в Одессу. Одно из первых – но далеко не последнее. Ангел принял решение – и неукоснительно следовал ему. Теперь его друзья стали врагами, а враги – друзьями.