Паола Волкова - Арсений и Андрей Тарковские. Родословная как миф

• Название: Арсений и Андрей Тарковские. Родословная как миф
• Автор: Паола Волкова
• Жанр: Кино, театр
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-102460-4

Жизнь семьи Тарковских, как, впрочем, и большинства российских семей, полна трагических событий: ссылка в Сибирь, гибель в Гражданскую, тяжелейшее ранение Арсения Александровича, вынужденная эмиграция Андрея Арсеньевича. Но отличали эту семью, все без исключения ее поколения, несгибаемая твердость духа, мужество, обостренное чувство чести, внутренняя свобода. И главное – стремление к творчеству. К творчеству во всех его проявлениях – в музыке, театре, литературе, кино. К творчеству, через которое они пытались найти «человека в самом себе». Найти свой собственный художественный язык. Насколько им это удалось, мы знаем по книгам Арсения и фильмам Андрея Тарковских.

История этой семьи, о которой рассказала автор известнейшего цикла «Мост через бездну» Паола Волкова в этой книге, – это образец жизни настоящих русских интеллигентов, «прямой гербовник их семейной чести, прямой словарь их связей корневых».

---

Из ссылки он привез «Сибирские очерки», две толстые рукописные книги. Сейчас рукописи «Сибирских очерков» хранятся в архиве Пушкинского Дома в Санкт-Петербурге, переданные туда для широкого их использования правнуком, Арсением Андреевичем Тарковским.

«Сибирские очерки» состоят из двух книг: «В гостях у Хамбо-Ламы» и «В тайге».

Александр Карлович описывает путешествие с проводником к озеру Косо-Гол вблизи Хотинского дацана. Одну из глав он называет «Настоящая Азия» (Бурятия).

Включая мельчайшие подробности, с огромным юмором (а юмор А.К. был присущ настоящий, т. е. по отношению к себе) рассказывает автор о своем знакомстве с Великим Ламой, его резиденции, обычаях, типах людей. В стиле повествования – доскональность этнографа. В описании природы тайги – знание натуралиста, естественника. Его литературный стиль можно назвать «дарвиновским», т. е. сочетание остроумной литературы с точностью научного наблюдения.

Почерк Александра Карловича каллиграфический, читать рукопись легко. (Мы публикуем ее в приложении к нашей книге.) И тут появляется Александр Тарковский не как дед режиссера Андрея и отец поэта Арсения, но талантливый самобытный писатель-путешественник, автор прозы «Путешествие к озеру Косо-Гол».

Можно бы добавить его же перевод с итальянского «Ада» Данте. Сегодня такой перевод кажется архаичным, несколько дилетантским, но, сколько известно, претензии есть даже к переводу Михаила Лозинского.

В 1895 году Александр Карлович переводил итальянского поэта Кордуччи, в то время близкого ему по несколько меланхолическому настроению.

На дни свои былые
Гляжу уныло я:
Порывы там благие
И вера там моя[11].

V

1895 год – после возвращения из ссылки. «Порывы» и та «вера» остались «там». Видимо, было грустно. Первая половина жизни почти завершилась. В дальнейшем «народовольческое» прошлое всегда присутствовало в биографии и всегда по-разному. С одной стороны, мешало. Он не мог ни занять высоких постов, ни стать членом Городской управы, ни «товарищем директора Общественного банка», где служил. Хотя в то же время был очень знаменит и пользовался уважением в обществе. Его знал весь город.

С другой стороны, когда пришли иные времена и нужны были разного рода справки, прошлое помогало. В частности, Мария Даниловна Тарковская получала пенсию 49 руб. 75 коп. за умершего мужа своего – бывшего народовольца[12].

Приводим еще один любопытный документ 1923 года: «Комиссия по назначению пенсии» вынесла положительное решение, целиком аргументированное подробным изложением революционного прошлого уже слепого Александра Карловича и гибелью старшего сына Валерия в 1919 году.

Александр Карлович был женат дважды. Первый брак был овеян романтизмом и долгой идеально-литературной историей. Гимназистка старших классов Александра Сорокина и Александр Тарковский. Александр и Александра, они любили друг друга. Она разделяла его взгляды и даже была ненадолго арестована. Влюбленные переписывались и после возвращения из ссылки поженились. Александра Андреевна родила дочь, которую назвала необычным именем Леонилла. Александр Карлович служит в городском Общественном банке. Через несколько лет жена умирает, и он остается вдовцом с маленькой дочкой. Мы ничего о ней не знаем, но Марина Арсеньевна в книге «Осколки зеркала» упоминает, что Леонилла стала актрисой и что Мария Даниловна Тарковская умерла в Москве в ее доме.

По возвращении из ссылки Александр Карлович нашел город сильно изменившимся. Исчезал контраст между «хуторами» с одноэтажными белеными домами и центральной улицей. Появлялась светская городская жизнь. 90-е годы – время расцвета елисаветградского драматического театра, концертной жизни, Дворянского собрания, моды на рестораны, городской казенный парк, фотографию и щегольство. В городе открылся мужской клуб.

Тарковский служил в «Елисаветградском городском Общественном банке» с 1897 по 1920 год и вел там всю ответственную работу. А по вечерам, особенно в период между смертью первой жены и вторым браком, посещал концерты, театр и ходил играть в карты в клуб, т. е. вел, что называется, рассеянный светский образ жизни. В клубе встречалась интеллектуальная элита города, журналисты, писатели. Александр Карлович сблизился с поэтом и журналистом Доном Аминадо. В моде была игра в афоризмы, которая увлекала всех и называлась «Новый Козьма Прутков». В дальнейшем эти остроты (отчасти коллективные, отчасти авторские) вошли в сборник 1921 года «Смех в степи». Дон Аминадо был уже парижским эмигрантом. В эмигрантской среде его творчество было популярно, ибо горький юмор объединяет прочнее памфлетов. На родине в России впервые сборник Дона Аминадо вышел в 1991 году и назывался «Парадоксы жизни». Приводим те «максимы», которые могли быть клубными шутками «Нового Козьмы Пруткова»: «Женщину нельзя ударить даже цветком», «Не клянитесь письменно в вечной любви – клянитесь устно», «Бросать в женщину камень можно в одном случае – если этот камень драгоценный», «Богатые люди украшают стол цветами, а бедные – родственниками», «Невозможно хлопнуть дверью, если тебя выбросили в окно».

Остроумными члены «Клуба» были все, но профессией юмор стал лишь для Дона Аминадо.

Елисаветград – родина знаменитого писателя Владимира Винниченко (р. 1887), автора популярного романа «Записки курносого Мефистофеля» и одного из идеологов украинского «Руха». Он умер в эмиграции в Нью-Йорке.

Елисаветградским был Лев Давидович Бронштейн (1879–1940), «в миру» Лев Троцкий. Его отец – колонист, арендовавший землю. В гимназию Лев Давидович пошел в Одессе. Родина, однако, там, откуда ты родом, где твой первый крик и первое дыхание соединились с частотной вибрацией пространства.

Академик, лауреат Нобелевской премии, физик-теоретик Игорь Николаевич Тамм родился в 1895 году во Владивостоке, но с 1901 года жил в Елисаветграде, там и окончил гимназию. В гимназии вел специальный курс физики полковник Александр Викторович Гусев, ученый, написавший труд «Незатухающие колебания», человек самых передовых идей в науке.

Александр Викторович Гусев приходился товарищем, а в дальнейшем и родственником Александру Карловичу Тарковскому. Именно в доме полковника артиллерии познакомился Александр Карлович со своей будущей женой Марией Даниловной Рачковской, на сестре которой был женат Гусев.

В 1902 году сорокалетним вдовцом Александр Карлович венчается с Марией Даниловной. В архиве А.А. Тарковского (Пушкинский Дом) сохранилось несколько интересных документов. Свидетельство о браке 1902 года «поместного дворянина Александра Карловича Тарковского» с «домашней учительницей Марией Даниловной Рачковской». В семейном архиве А.А. Тарковского сохранилось «Свидетельство» (полный текст мы не приводим) в том, что «…госпоже Рачковской дозволено принять на себя звание домашней учительницы». Среди документов есть также «Удостоверение» в том, что Мария Даниловна Тарковская учительствовала беспрерывно в течение 20 лет – с 1883 по 1903 год. В Кишиневе в 1883–1886 годах, в Дубоссарах в 1886–1894 годах (частные уроки, подготовка к экзаменам) и шесть лет в елисаветградском училище Ламдена. Сохранилась фотография Марии Даниловны под зонтиком, в боа, одетой в согласии со столичной модой 1900 года.

В архиве Арсения Александровича сохранились письма обожаемого «дяди Саши» из Крыма с его рисунками и уже упоминаемый большой труд «Незатухающие колебания» о радиоволнах и радиосвязи. И письма и работа производят сильное впечатление. Интересно было бы сегодня показать гусевское исследование специалистам, но, когда держишь рукопись в руках, перелистываешь, читаешь, даже не понимая смысла, приводит в волнение эстетика чертежей и рисунков, самого почерка полковника Гусева. И не скажешь о нем лучше пятнадцатилетнего Асика (Арсения Тарковского), написавшего поздравление к 55-летию «дяди Саши»:

55 лет тому назад, дядя, ты в первый раз увидел свет.

55 лет тому назад начался восход твоей жизни, которую ты впоследствии отдал на служение делу просвещения народа. Имя твое должно стоять рядом с высшими именами, предтечами сверхчеловека, прокладывающими мост для его прохода.

И в этом и еще в сознании блага, приносимого тобою народу, высшая награда за громадный, свершенный тобою труд.

13-26 окт. 1922 г. Арсений Тарковский

«Сверхчеловек» – написал пятнадцатилетний мальчик. Гусев был идеальным человеком. Где романист, который написал бы документально-биографический роман об этих людях? Никто бы не поверил такой правде романа «о любви, о доблести, о славе».

Нет, решительно не похожа эта интеллигенция на «чеховскую». Не похожи ни женщины, ни мужчины. Не похожи в главном. Чеховское население провинции – «полуфабрикаты». Они ничего о себе не знают. Та большая елисаветградская семья прежде всего (и без исключения) образованна и творчески одаренна. Эти люди были сами и завершенной формой, и матрицей.