Леди Томность - Меридиан

• Название: Меридиан
• Автор: Леди Томность
• Жанр: Короткие истории

Меридиан – не просто сборник стихов, прозы и нового эзотерического учения "Дао нового времени". Это книга, в которой каждый может найти часть себя. Эта книга – помощник. Творчество Леди Томность всегда вселяло в людей надежду. Этот сборник олицетворяет путь юной писательницы и поэтессы сквозь пространство и время.

---

– Наверное, она забыла ее здесь! Отдайте, мы отнесем книгу ей.

– Нет. Забудьте! Я нашел ее здесь. Она теперь моя.

– Да ну! На ней что, ваше имя написано?

– Сейчас посмотрим, кому она подписана…

Мужчина открыл первую страницу, на которой синей ручкой было написано: "Карлу, с наилучшими пожеланиями от автора". Мужчина поначалу сильно удивился. Он не ожидал увидеть там подпись автора! Да еще и ему! Дело в том, что мужчину то же звали Карл. Немного ошарашенный, он достал из кармана брюк паспорт и показал парням, что его зовут Карл и что книга подписана Карлу.

– Ага! Чернила в книге еще свежие! Эту книгу Вам точно подарила Маша! О боже! Вы и она… теперь …

– Повторяю, я не знаю никакой Маши! И знать не хочу. Видишь, мне автор лично подписал. Я, наверное, знаком с автором.

– Это ее отец!

– Ну и?

– Вы точно ее знаете, просто не хотите сознаваться.

– Слушайте, парни, идите отсюда… по-хорошему…

– Вы не сознаетесь, что вы вместе, потому, что вы не любите ее!

Крикнул кто-то из парней сзади. После этого парни хотели напасть на мужчину, но тот мгновенно достал пистолет из внутреннего кармана пальто.

– Так, ребят, идите отсюда, пока охрана не начала искать методы избавиться от ваших трупов.

Спокойно произнес он. Парни бешено испугались, и через несколько секунд их уже не было ни на территории парка, ни за сто верст от него. Мужчина же спрятал свой пистолет опять во внутренний карман и продолжил читать книгу.

– Какой интересный человек этот автор. И его дочь видимо тоже интересная особа…

Заметил он философски и продолжил читать.

На скамейку рядом вскоре сели два друга. Им было лет по 25, они говорили на философские темы. Видимо они познакомились недавно.

– Вот знаешь, Паша, я, как студент – психолог, думаю о самых разных вещах. Особенно о том, что хорошо, а что плохо…

Второй молчал. Он не понимал, чего хочет услышать его "собеседник". После небольшой паузы первый продолжил.

– Конкретно сейчас я занимаюсь тем, что прослеживаю изначальность нашей морали. То есть, начиная с пещерных людей…

Между ними опять воцарилась тишина. Второй молчал как рыба.

– Паша! Неужели тебе не интересно!

– Нет.

Спокойно и честно ответил второй.

– Но как!

Возмутился первый.

– Легко! Я считаю все это глупостью. Не важно, до чего ты дошел в своих рассуждениях, оно не выдержит даже легкого ветра критики.

– В смысле?

– Я считаю, что нет ни плохого, ни хорошего.

– А что же тогда есть?

– Есть то, что есть.

– Это не научно! Вот если начать с каменного века…

– Да глупость это все.

– Паша, ты технарь и ничего не понимаешь! А если ты считаешь себя таким умным, то найди хотя бы один изъян в моей методике.

– Да запросто! Вот скажи, расизм, это плохо?

– Да! Конечно! Очень! Расизм абсолютно противоречит любой человеческой морали!

– Да? А как тогда люди в твоем каменном веке выживали? Разве не абсолютная борьба за ресурсы и власть дала им выжить? Если бы они боролись не за свой клан, не за свою семью, а за все человечество сразу, они бы просто не выжили.

– Нет! Они жили все вместе и понимали, что вырастить человека, это великий труд. Отсюда появился принцип того, что нельзя убивать друг друга, не важно, к какой национальности человек относиться.

– А если он моего Мамонта съесть хочет? Убить не своего человека ради блага клана, это естественно. А это уже расизм.

– Ну, хорошо. Уговорил. Борьба за ресурсы и все такое… но потом мораль сильно поменялась. Пришла всеобщая любовь. И принесло ее Христианство и Иисус. Этой моралью мы и живем сейчас.

– Так. Стоп. То есть, до появления Иисуса была одна мораль, потом хлоп, и другая, и теперь она уже 2 тысячи лет не меняется? Я правильно тебя понял?

– Ну, ты сильно упростил, но да.

– Ты понимаешь, что это бред.

– Да сам ты бред несешь! Мамонта тебе не додали…

– Нет дорогой. Я просто историю в школе  учил. Ты знаешь, сколько людей убило Христианство? И все за что? За то, что они жили своей жизнью, отдельно от церкви. А это уже расизм. Вернее религиозный экстремизм.

– А как же Христос!?!

– А как же Будда?

– Причем здесь Будда?

– А я еще и Лао Дзы могу назвать.

– Да о чем ты вообще?!?

– О том, что вся твоя методика, это полный бред.

– Да я будущий ученый!

– Рад за тебя.

– И моя теория о морали безупречна! Она работает со всеми людьми! Возьми кого хочешь.

– Хорошо. Возьми меня. Я не считаю расизм чем-то плохим. Я считаю, что это следствие страха. Инстинкт выживания.

– Тебя брать нельзя. Ты не нормальный.

– А нормальный человек это что, обязательно неуч?

– Да как у тебя язык поворачивается  такое говорить!

Вскрикнул первый.

– Да просто я считаю все аксиомы лишь следствиями, а не причинами. Поэтому я и говорю, есть то, что есть, а не плохое и хорошее. Я против аксиом, понимаешь? Я утилитарист.

Спокойным, хоть и слегка раздраженным тоном, продолжил он.

– Ты что, себя очень умным считаешь?

– Почему?

– Ты такие слова используешь. Неужели ты понимаешь, о чем ты говоришь?

– Конечно, понимаю. Я сам до этого дошел.

– Ты же технический заканчиваешь! Как ты можешь знать такие слова? А значит, ты несешь бред. Расизм это плохо, а если ты этого не понимаешь, ты психопат и идиот.

– Слушай, теперь я задам тебе вопрос: ты вообще понял, о чем я с тобой разговариваю? Что я тебе пытаюсь объяснять? Я лишь сказал, что расизм это следствие. Как следствие может быть плохим или хорошим? Это следствие! А смотреть нужно на причину!

– Причину?

– Да причину. То, что породило реакцию. Начало.

– А! Ну так сразу бы и сказал! Ты значит, то же начинаешь сначала! Так у тебя научный подход! Значит, во время юрского периода, семь тысяч лет тому назад…

– Нет! Нет! Я больше не могу с тобой разговаривать! Ты сводишь меня сума!

Раздраженно сказал он, встал со скамейки и ушел прочь.

– Эй! Нет! Постой! Я только начал!

Кричал ему студент психолог, но поняв, что второй уходит, он тоже встал и побежал, чтобы догнать собеседника.

А Карл все сидел и читал книгу.

Мимо него пробежала девушка в ярком спортивном костюме. Увидев прилично одетого Карла, она сделала несколько кругов вокруг его скамейки, а потом уселась перед ним на асфальт и стала делать "упражнения". Насколько они работали, со стороны было не понятно, но задницу она выпячивала знатно. Карл не обратил на девушку никакого внимания и она, предварительно фыркнув в его сторону, пошла дальше. На пути она встретила другую  девушку, которую, видимо, знала. Она помахала ей рукой и показала пальцем на Карла. Та, другая девушка, ускорила шаг и уже скоро была у Карла. Недолго думая, она заговорила с ним.

– Извините, пожалуйста! Мне неудобно вас отвлекать, но скажите, книгу, что вы сейчас читаете, вы нашли ее здесь?

– Да чтоб вас всех!

– Не злитесь, пожалуйста! Я просто спросила…

– Да. Я нашел ее здесь. А Вам какое дело?

Раздраженно спросил он.

– Тогда я спокойна. Это я ее здесь оставила. Но раз вы ее нашли, значит все хорошо и она не потерялась. Я больше не смею Вас отвлекать.

Девушка хотела уже уйти, как Карл, вдруг позвал ее.

– Стойте! Пожалуйста! Скажите, откуда у вас эта книга?

– Это книга моего отца. Подарочное издание.

– Так значит, Вы Мария Врубен?

– Да.

– За то время, что я здесь сидел, я успел много о вас услышать.

– Надеюсь ничего приличного?

– Нет. Что Вы!

– Тогда я спокойна.

Они оба посмеялись. Карл предложил ей усесться рядом с ним. Она согласилась.

– Знаете, Мария, я почти прочел книгу Вашего отца. Он гений!

– Я с вами согласна. Если честно, я даже немного влюблена в него. В его гений.

– Лишь немного?

– Мера, понятие относительное…

– А вот я признаюсь Вам, что влюблен в Вашего отца по уши, пусть я его и не знаю лично.

– Честно?

– Я говорю абсолютно честно.

– Тогда и я Вам признаюсь, что люблю его не меньше. Только не подумайте дурного…

– Что вы! Нельзя стесняться своих чувств.

– Вы правы! Хотя я Вас не знаю, я верю в вашу любовь к моему отцу.

– А я не знаю Вас. Однако Вы знаете отца. И это делает Вас для меня неотразимой.