Сергей Пилипенко - Два звонка до войны

• Название: Два звонка до войны
• Автор: Сергей Пилипенко
• Жанр: Альтернативная история

Книга познакомит читателя с одним из главных достижений советской разведки. Укажет на истинные причины войны, представляя внутренние портреты лидеров Германии и СССР, а также освещая их личные замыслы. Она же расскажет об инсценировке смерти Гитлера и его жизни после войны. Очень хорошо раскрыта личность Сталина, и установлены причины репрессий. В целом, произведение широко представляет малоизвестные детали прошлого, которые в настоящее время будут интересны всем без исключения.

---

– Вот те, раз, – забеспокоился про себя разведчик, – мне еще этого не хватало. Шаловливых дамских штучек.

Но вслух он все же сказал:

– Не знаю, за кого вы меня принимаете, но я действительно тот, за кого себя выдаю, и даже соответствующий документ о том имеется. Могу показать, – и он уже было потянулся за своим паспортом.

– Не надо, верю. Просто вы действительно старая бука, – и она, повернувшись к нему, снова улыбнулась, как будто ничего серьезного не произошло.

Молчун облегченно вздохнул и уже сам мягко перевел весь их разговор в другое русло, которое абсолютно не соответствовало всему тому, о чем они раньше так задушевно спорили.

Спустя какое-то время все это и вовсе забылось и даже чем напоминало просто дурной сон, о чем девушка не забыла упомянуть за время очередной остановки поезда на какой-то промежуточной станции.

– Ой, все же это, наверное, какой-то дурной сон. И наше с вами знакомство и наши расхождения во взглядах. Да, вы не обижайтесь на меня. Я всегда такая. Сначала намолочу языком, а потом уже думаю, – сказала простодушно Люся и, слегка улыбнувшись, несколько виновато подняла на него свои красивые синие глаза.

Молчун в знак согласия кивнул, словно принимая ее весьма застенчивые извинения, и собрался выйти на минуту в коридор, чтобы, как он сам сказал, немного подышать свежим воздухом весны через открытое окно в вагонном проходе.

– Ой, и я с вами, – тут же подхватилась Люся и мигом вскочила со своего места, – что-то уж мы засиделись. Пора и, правда, освежить голову.

Она практически одновременно с ним протиснулась через дверь купе в коридор, а затем сразу же просунула свою голову в окно.

– Ой, смотрите, – внезапно радостно сообщила она, – а там свадьба.

Молчун подвинулся немного ближе к окну и, просунув так же голову, осмотрелся.

И вправду, слева от них на пригорке люди отчаянно веселились, заводя такие круговороты танцевальных движений, что казалось, от них голова должна была пойти кругом. Но они, естественно, не падали, а продолжали кружить и дальше, буквально светясь своими радостными улыбками на лицах и раздавая на всю округу веселые возгласы.

В общем, как то говорят, свадьба была в самом разгаре, и люди веселились от души.

– А, должно быть там весело, – немножко с грустью бросила в его сторону Люся и даже зацепила своими волосами краешек лица Молчуна.

Но тот не отпрянул от неожиданности и даже не вздрогнул, а просто мечтательно улыбнулся и сказал:

– Да, действительно, там весело и хорошо. Хотелось бы вот так, хоть раз повеселиться и порадоваться за молодых.

– А вы что, совсем уже старый, – с усмешкой подковырнула его Люся и открыто посмотрела ему в глаза.

– Да, нет, конечно. Но года все же идут и уже не скажешь, что тебе каких-нибудь семнадцать.

– А мне вот двадцать четыре, – неожиданно произнесла девушка и отвела взгляд в сторону, – и я думаю, что не такая уж и старая. А вы как считаете?

Молчун в ответ рассмеялся и ответил:

– Ну, какая вы, в самом деле, старая. Это я так, просто для примера такой возраст привел. Мне вот самому уже тридцать три, хотя, можно сказать, что уже почти тридцать четыре, так как день рождения совсем рядом, но я тоже не считаю себя таким, хотя, конечно же, разницу во всем чувствую. Ну, ладно, давайте, возвратимся в купе, а то поезд скоро двинется, и мы оба пропитаемся весенним дымом состава.

– И то, правда, не хватало еще нам стать черными, как негры, – они оба рассмеялись и, захлопнув окно, вернулись в свое купе.

Поезд действительно зашевелился и, немного постучав цепями, медленно потянулся вперед.

– Ну, что ж, снова на запад, – бросил Молчун, немного погодя, когда уже сам состав, тревожно издав гудок, достаточно быстро набрал свою обычную скорость.

– А вы что, не хотите? – полюбопытствовала девушка со своего места.

– Да, не так, как возможно того хотелось бы, – как-то загадочно ответил он ей, и какая-то абсолютно грустная атмосфера опустилась вместе с этим в их купе, заполнив его на время общим молчанием.

Спустя же некоторое время такое состояние прошло, и они вновь вернулись к обычному разговору о своих и общих делах.

За это время девушка успела ознакомиться с его деловым досье и не замедлила выдать ему сразу несколько замечаний.

– Все же вы действительно какой-то черствый, – подытожила она весь их разговор, – вы рассказываете о своей работе, как будто она вас абсолютно не интересует. Возможно, вы ее просто не любите? – поинтересовалась она, внимательно наблюдая за ним самим и за тем, что он ей ответит.

– Да, нет. Работа на самом деле интересная, но в ней нет так называемого пламенного азарта. Мне нечего создавать, что-то выискивать, о чем-то возможно догадываться, к примеру, как в вашей работе. Потому и кажется она такой довольно вяло текущей. А, что вы привязались ко мне с вашим энтузиазмом? Я что, должен как-то по-другому озвучивать свой труд? Я всего лишь обрисовываю факты своей повседневности, и в ней этому практически места нет. Ну, представьте себе, что я войду в какую-то там школу или другое учебное заведение и начну. А ну, давайте, дети или там учителя, возьмемся за руки и с воодушевлением реального энтузиаста, призову их водить хороводы, воспевая при этом славу нашей партии и нашему руководству. Это ведь будет смешно, не правда ли. Потому что, мы не на митинге, где тот самый энтузиазм можно выплеснуть на все сто. Мы также и не на стройке, где можно горячо и с успехом трудиться, перебивая все рекорды времени. Ну и тому подобное. Образование – это совсем другая сфера. Она не предусматривает нечто такое, а лишь, наоборот, призывает к более сосредоточенному вниманию и довольно чистому исполнению всех своих первостепенных обязанностей, одна из которых и есть – действительно, с энтузиазмом учиться, что значит, быть гораздо прилежнее в самой учебе и иметь к этому свое личное целеустремление. Вот, что такое в моем ведомстве энтузиазм. Так что, прошу извинить меня, как говорится, за излишнюю черствость в своей работе, – и Молчун, прижав руку к своей груди, немного наклонил свою голову вниз.

Девушка, перед этим внимательно наблюдавшая за ходом этого пояснения, неожиданно улыбнулась и сказала:

– Кажется, я, действительно, поняла. Вы просто не энтузиаст своего дела.

– Да, поймите вы, наконец, что нельзя быть именно тем, к чему вы призываете в том месте, где этого вовсе не требуется. Иначе это будет выглядеть смешно и через какое-то время может вообще стать посмешищем, что еще дальше приведет к какому-то карикатурному отображению всей нашей настоящей действительности.

– А вы не заглядывайте так далеко наперед. Тогда и у вас все получится, – подытожила Люся и с чувством выполненного долга немного откинулась назад.

– Да, вас, очевидно, не переубедишь, – согласился сам со своими выводами Молчун и также отодвинулся немного назад.

– Ладно, не дуйтесь, – спокойно отнеслась ко всему девушка, – давайте, лучше что-нибудь поедим или чаю, наконец, попьем, а то все едем и едем, беседуем. Так и с голоду помереть можно, – и она полезла зачем-то в свою сумку, а через некоторое время достала оттуда бумажный пакет и положила на стол.

– Вот, – с гордостью сообщила она, – мама приготовила мне пирожки на дорогу, но благодаря вам, я до сих пор их не съела.

– А я-то здесь причем, – искренне возмутился Молчун, действительно удивляясь такому заключению.

– Ну, вы все время говорите, говорите. Нет, чтобы сказать, давайте просто поедим.

– И то, правда. С вами я сам позабыл обо всем, даже о самых простых правилах приличия.

– Правила здесь не причем, – ответила ему Люся, – просто вы не энтузиаст. Вот и все. И к тому же, очевидно, вовсе не голодны.

Молчуну не раз приходилось сражаться в женщинами словесно, но на этот раз ему почему-то просто не хватило на все сил, а потому, он, молча, согласился, кивнул на все головой и, приоткрывая дверь, сказал:

– Пойду, упрошу проводника дать нам чаю.

– Да, да, и обязательно с малиной. Попросите и об этом.

– Хорошо, – кивнул снова разведчик и пошел практически выполнять приказание.

Как-то уж так получалось, что эта весьма странная девушка со своей простотой все время оказывалась впереди, а потому ему, уже совсем не молодому по отношению к ней человеку, приходилось как бы невзначай подчиняться.

Это даже показалось ему забавным, так как он довольно долго не общался с советскими девушками, а немецкие фрау по сравнению с ними были, конечно же, абсолютно другими.

Потому, исчерпав весь свой запас жизненной словесной энергии, он двинулся к проводнику с тайной надеждой на то, что после чаепития их отношения примут другой оборот, и возможно уже не будет возникать противоречий на почве самых настоящих политических убеждений.