Наталья Патрацкая - Стихи конструктора. Том 1

• Название: Стихи конструктора. Том 1
• Автор: Наталья Патрацкая
• Жанр: Поэзия

«Стихи конструктора. Том 1» – это стихотворения, написанные автором с 1980 по 1987 год на правах хобби. Начало поэтического вдохновения описывает природу, погоду, семейные отношения и первые чувства в стихах.

---

«Приятно жить среди родных лесов…»

Приятно жить среди родных лесов,
Под солнцем ярким окунуться в небо
И слышать трели птичьих голосов,
И быть счастливой, даже пусть нелепо.

Летает в небе первый красный лист,
Летает, ждет осенних листопадов,
А воздух так прозрачен, светел, чист,
Что, кажется, быть лучше и не надо.

Душа светла, и мысли все чисты,
Нет злобы, память синевой укрыта,
Мечты и мысли от красот просты,
Хоть грусть и ревность действуют открыто.

Умылось небо от своих невзгод,
Сияет милой, чистой синевою,
И вновь прошел весьма тяжелый год,
Но тихо и светло над головою.

Любимый мой, с мечтами прилетай,
И опускайся в сердце незаметно,
А чувства, как стихи мои листай,
Любовь – она и смертна, и бессмертна.

1987

«Тюльпан – цветок неукротимый…»

Тюльпан – цветок неукротимый,
Красив и благородно свеж.
Горит огнем тюльпан красивый,
Пылает пламенно для всех.

Пурпурный цвет его основа,
Но он бардовым может быть,
И в красно-желтый цвет готова
Его наука превратить.
Людьми за красоту и гордость,
Тюльпан был с древности любим,
Добыть его – большая сложность.
Он состояние стол им.

Теперь цветет в садах и парках,
Несет он праздник в жизнь людей:
Он украшение подарков
Для подношения гостей.

Цветок любви и уважения,
Цветок пленительных побед.
Он не бывает поздний, ранний
Цветет весь год цветок для всех.

В тюльпане тайна полнолуния:
Он так же светел и лучист,
Он в ореоле, словно лгунья,
И в красоте своей он чист.

1987

«Я вальс на лыжне танцевала…»

Я вальс на лыжне танцевала,
Кружился со мной белый лес,
Блестела, искрила, ласкала
Вся зимняя сказка чудес.

Серебряный иней березки
От вальса светил и сверкал,
Снежинок красивые слезки
На землю порой опускал.

На елочке белка кружилась,
Махала пушистым хвостом,
И серая шубка струилась
Красивым, летящим пушком.

Старинная ель танцевала,
Не сбросив снежинок своих,
Она важно так проплывала
С прической из веток хвои.

Мне зимнего танца кружение
Открыло в природу глаза:
Какое кругом – наваждение!
Какие в лесу чудеса!

1987

«Любовь к земле, она почти цветная…»

Любовь к земле, она почти цветная,
несет в себе все краски и тона.
Любовь к себе – она совсем иная,
бесцветные одни полутона.

Любовь к земле – живительная сила,
несет и вдохновение и мечты,
она в душе не терпит тины, ила
и проявления ее – просты.

Любовь к земле – бескрайна и безбрежна,
она разлита по сердцам людей,
а в одном сердце так она безгрешна,
как жизнь в таежной чаще без вестей.

Любовь к земле звала людей на подвиг,
во все века, в текущие года,
и только не рождалась там, где подлость,
а храбростью спасала города.

Любовь к земле, любовь к родной отчизне,
как неразрывна жизненная связь!
Она в любом наречии речиста,
в любых словах найдешь златую вязь.

1987

«Огромный серый дом кирпичный…»

Огромный серый дом кирпичный,
Светился сотнями окон,
И освещал он двор приличный,
Где дети задавали тон.

Росла здесь я среди подруг,
В игре добру порой училась,
И слышен мячиков был стук,
И наше детство мирно длилось.

Прошли года. Возможно тридцать.
Пришла, смотрю на старый дом,
От жалости готова крикнуть:
– Ты в землю врос, мой старый дом?

Ты пожелтел, и стал как – будто ниже,
Иль был высок по старым временам?
Здесь все молчит о жизни, о престиже,
И нет внимания детского дворам.

Я помню, как садили здесь деревья,
Теперь на них огромная труба.
Да, не возникло бы у нас стремления
Идти к реке, где лишь дома. Дома…

1987

«Память помнит каждую подробность…»

Память помнит каждую подробность
Встреч, разлук и горечь от досад.
Помнит, как выбрасывала скромность
И бросалась, без сомнений в ад.

Долгих дней немую отчужденность,
Каждый миг, заполненный тобой,
Свет из глаз, двоих завороженность,
А затем преследований боль.

На весы поставь две разных чаши:
Положи любовь мою в одну,
На другую – все несчастья наши,
Я их молчаливо перегну.

Что же пересилит в чашах этих?
Беды? Что бросались все на нас?
Нет, любовь, она прекрасно светит
И она светила каждый час.

До сих пор кидает кто-то камни,
Хоть давно в святые перешла,
Были бы какие-нибудь ставни,
Чтоб сквозь них беда к нам не прошла.

От любви идут седые нити
Памяти, прошедшей сквозь беду,
Говорят, танцуют на Гаити,
Я же не танцую, а бреду.

Помню хохот, словно волны Дона,
Демон в них резвился молодой,
Сердце разрывалось уж от стонов,
Не могло кричать оно: «Постой!

Нет, мне не забыть рожденья ада,
Пересказ не может раскрыть все,
Как рождались звери зоосада
И молчала трубка. Вот и все.

Все схлестнулось: правды и неправды,
Расплескались за моей спиной,
Разгадать бы кто же в этом главный,
Да и бросить в омут: жизнь. не ной.

Но вода его отвергнет сразу,
Пусть живет от скверны чуть живой.
Господи, да дай же ты рассказу
Стать спокойным, он же все же свой.

Нет веселых, добрых песнопений,
Только боль и только стон души.
Было бы иначе? Без сомненья.
Было бы? О, бог мой, не скажи.

Все как есть, Душа жила в смятение.
А теперь? Есть боль прошедших дней.
Ропот и людей недоумение
Смотрят и преследуют: " Не смей!»

Шепот за спиной, косые взгляды.
– Слышали?
– Слыхали.
– Вон она.
Стали шире рамки зоосада.
Но как прежде я в нем не видна.

1987

«Моя первая весна…»

Моя первая весна
без сердечного надрыва,
Я спокойна и вольна,
и тобой еще любима,
Каждый день иду к тебе,
и знакомлюсь с чудом эха,
Эхо то живет во мне,
отголосками привета.
Ива редкой красоты,
в желтых одуванчиках,
Дарит от тебя цветы
в своих ветках-пальчиках.
Подарила мне сережки
добродушная ольха,
Пробежала мимо кошка,
от тебя несла слова,
И кустарник неизвестный
мне ладошки протянул,
По весне, красавец местный,
лист цветочками загнул.
Старый дуб, слегка надменен,
в небо отдал всю листву,
Но его с лихвой заменит —
вздох, терзающий струну —
Это ты меня встречаешь,
ты с надеждой ждешь меня,
Ты в волнение замираешь.
Милый лес, я жду тебя!

1987

«Немилосердно тяжелы …»

Немилосердно тяжелы —
Памяти виденья,
Ходит тень твоя живая
В мозговых владениях.
Лабиринты, лабиринты,
Ты в них заблудился.
Мозговые лабиринты,
В них любви добился.
Господи, немилосердно,
Это наказание:
Жить и в смерть твою не верить —
Горькое признание.
Наказание, наказание
За немые речи,
Нелюбезное изгнание —
Слов плохих картечи.
Как же так?
За что мученья
В яркий, светлый день?
Неприятностей стечение
Носят горя тень.
Люди, люди не умолкнут-
Память в них живет,
А пока они не стихнут
Счастье не придет.
Ладно. Все. Утихли страсти.
На осине пляшет лист.
Кто был редко в жизни счастлив,
Тот и слышит жуткий свист.

26 августа 1987

«В желтом облаке заката…»

В желтом облаке заката,
Белым шаром сел закат,
Перевязанный шпагатом,
То ли солнце, то ли скат.

Ты куда мое сердечко,
Убежало всех быстрей?
Видишь в облаке колечко?
Возвращайся поскорей.

Ждет тебя конь с гривой белой,
Розоватый от любви,
В поднебесье самый смелый,
Ты его и позови.

По сиреневому небу,
С бело-розовым конем,
Я к любви своей поеду
За потерянным ключом.

Мы промчимся над лесами,
Оставляя белый след
И замерзшими устами
Поцелую толщу лет.

Отогреется дыханьем
В глубь времен мое окно
И увижу под страданьем,
Чуть мерцающее дно.

А в нем прошлое трепещет,
Отдает к любви мне ключ.
Кто его так крепко держит?
Конь – огонь, как ключ колюч!

Не достать мне этот ключик.
Замечаю солнца след.
Взять у солнца ключик-лучик,
Но прошло так много лет!

Я смотрю в воспоминаний
Запотевшее окно,
И в заоблачных скитаниях
Затуманилось оно.

1987

«Зима летает над землей…»