Паисий Святогорец - Слова. Том III. Духовная борьба

• Название: Слова. Том III. Духовная борьба
• Автор: Паисий Святогорец
• Жанр: Религия
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-9907764-3-2

Преподобный Паисий хотел выпустить книгу, полезную всем: мирянам, монахам и священнослужителям, но не успел, отдав всё своё время и силы молитве и общению с приходившими к нему людьми. После преставления преподобного его письма, записи поучений и бесед были систематизированы для удобства использования в повседневной жизни, ибо сам старец говорил: «Задача в том, чтобы вы работали, применяли услышанное на деле».

Третий том «Слов» преподобного Паисия Святогорца – путеводитель по морю духовной жизни. Люди мучаются от переживаний, бессонницы, душевных болезней, а причина этого – в их суетных, испорченных, ложных помыслах, которым они доверяют. Преподобный учит мастерить добрые помыслы в различных жизненных ситуациях, из всего извлекая пользу.

---

– Слава Тебе, Господи! Видишь, как Бог помогает тебе преодолеть эту немощь?

– Геронда, а разве всё подобное начинается не с помысла? Предположим, сестре попался в тарелке волос. Ну так пусть она его выбросит – и дело с концом.

– Да ты что, ни в коем случае нельзя выбрасывать! Ведь этот волос достался ей как благословение! Пусть она обязательно отдаст его мне, я отвезу его с собой на Афон – как благословение!.. Помню, как-то на Синае мы шли куда-то вместе с одним монахом. По дороге я дал ему два персика. Смотрю – не ест. Он хотел их сперва помыть, но в карман положить боялся – чтобы ещё и те микробы, что сидят в кармане, на них не перебежали. Так и продержал всю дорогу в руках. Его брат о нём рассказывал: «У меня восемь детей, и жена, всех их моя и обстирывая, изводит мыла меньше, чем он один на мытьё рук!» И поглядите, что с ним произошло. Там, на Синае, каждому монаху выделяли бедуина – помогать, приносить еду и тому подобное. Бедуин, которого выделили брезгливому монаху, был самый грязный из всех. Чёрный, как трубочист! И его одежда, и он сам издавали страшное зловоние. Чтобы отмыть грязнулю, пришлось бы целую неделю отмачивать его в корыте! А что у него были за руки!.. Лучше даже не спрашивай. Можно было брать шпатель и соскабливать с них грязь целыми кусками. Неряха хватал миску с едой и спешил к своему «подшефному» монаху. Два грязнущих больших пальца его рук при этом обязательно оказывались погружёнными в суп или в кашу. «Прочь, прочь!..» – кричал монах, едва видел его на пороге. В конце концов он сбежал, не пробыв на Синае и двух недель.

А в общежительном монастыре, где я жил раньше, был монах, который в миру работал участковым полицейским. Он был образован, и поэтому ему дали послушание чтеца в храме. Он прожил в монастыре немало лет, но, несмотря на это, брезговал всем вокруг. К дверным ручкам он даже и не притрагивался, а открывал двери ногой. Если требовалось поднять щеколду, он делал это ло́ктем, а потом ещё протирал рукав спиртом. Он открывал ногой даже дверь церкви. Когда он состарился, то, по попущению Божию, его ноги стали гнить и в них завелись черви – особенно в той, которой он открывал двери в храм. Когда я нёс послушание в монастырской больнице – помогал фельдшеру, он как раз впервые пришёл туда с перевязанной ногой. Фельдшер велел мне развязать его ногу, а сам пошёл за бинтами. Ох, что же я увидел, сняв повязку! Вся нога кишмя кишела червями! «Иди на море, – сказал я ему, – и промой свою ногу, очисти её от червей. Потом приходи, и мы сделаем тебе перевязку». До чего же он дошёл! Какое наказание его постигло! Я был просто потрясён. «Понял, в чём причина?» – спросил меня фельдшер. «Как не понять! – ответил я. – Причина в том, что он открывает дверь храма ногой».

– Геронда, даже находясь в таком состоянии, он продолжал открывать дверь ногой?

– Да, ногой! А состарился в монашестве!

– Он так ничего и не понял?

– Не знаю. Я потом ушёл из того монастыря в обитель Стомион в Конице[23]. Кто знает, какой смертью он умер? А между тем, некоторые молодые иноки из того же самого монастыря подъедали за старыми монахами остатки с их тарелок – как благословение. Они собирали после них «избытки укрух». Другие монахи от благоговения целовали дверную ручку, потому что к ней прикасались руки отцов. А этот, прикладываясь к иконам, только чуть-чуть касался их усами, которые после тщательно тёр ваткой со спиртом!

– Геронда, когда человек относится к святыне подобным образом, это неблагоговение?

– Начинает-то он просто с брезгливости, но потом заходит ещё дальше. Как этот монах: он дошёл до того, что не прикладывался к иконам от страха, что тот, кто прикладывался к ним раньше, был чем-то болен!

– То есть, для того чтобы не быть брезгливым, надо не обращать на подобные вещи внимания?

– Люди едят столько всякой заразы, не видя её. Но если человек, который опасается болезней или чего-то ещё, творит крестное знамение, то ему помогает Христос. Знаете, сколько разных больных проходят через мою каливу на Афоне? И вот некоторые простецы осеняют себя крестным знамением, берут общую кружку и пьют из неё воду. А другие прикоснуться к ней – и то боятся. Несколько дней назад ко мне приходил человек, занимающий очень высокую должность в одном учреждении. Несчастный испытывает столь великий страх перед микробами, что от постоянных протираний спиртом его руки стали белыми как мел. Он протирает спиртом даже свой автомобиль. Мне стало жаль бедолагу. Представляешь: занимать столь высокую должность и так себя вести? Я взял из коробки кусочек лукума и подал ему, но он отказался, потому что я дотронулся до лукума своими руками. Однако предложи я ему самому взять лукум из коробки, он всё равно отказался бы, думая о том, что кто-то мог укладывать лукум в коробку немытыми руками. Ну что же, тогда беру я этот кусочек лукума, нагибаюсь, обтираю им его ботинки и потом съедаю. Пришлось проделать с ним подобную штуку несколько раз – и только тогда, с большим трудом, мне удалось немножко освободить его от этой немощи. Да вот и сегодня сюда приходила девушка, испытывающая страх перед болезнями. Войдя в комнату, где я принимаю людей, она не стала брать у меня благословения, боясь подхватить микробов. Я хотел ей помочь и сказал ей много полезного, а она после всего этого, уходя, опять не стала брать у меня благословения. «Я не целую тебе руку, – объяснила она, – потому что боюсь заразиться микробами». Что тут скажешь? Так люди сами делают свою жизнь чёрной, невыносимой.

Больные собственным воображением

Самая страшная болезнь – это когда человек поверил своему помыслу о том, что он чем-то болен. Этот помысел душит человека тревогой, расстраивает его, лишает аппетита и сна, заставляет принимать лекарства, и в конце концов здоровый человек действительно заболевает. Я понимаю, когда лечится человек, который действительно чем-то болен. Но быть сперва здоровым, а потом, посчитав себя больным, действительно заболеть, не имея на то никаких причин, – такого я понять не могу. К примеру, бывает такое: человек обладает и телесной, и духовной силой, но, несмотря на это, не может сделать ничего, потому что поверил своему помыслу, внушающему, что он нездоров. В результате человек угасает и телесно, и духовно. И он не врёт – это действительно так. Поверив в то, что у него какая-то хворь, человек поддаётся панике, надламывается и потом не в силах ничего сделать. Так, без всякой уважительной причины, он приводит себя в негодность.

Иногда ко мне в каливу приходят всерьёз надломленные люди. «Помысел говорит мне, что у меня СПИД», – говорят они и верят в это. «Может быть, у тебя в жизни было то-то и то-то?» – спрашиваю я. «Нет, – отвечают, – ничего подобного не было». – «Тогда, – говорю, – ты расстраиваешься зря. Пойди сдай анализы, чтобы выгнать свой помысел». – «А если, – отвечают они в страхе, – анализы покажут, что СПИД у меня всё-таки есть?» Так они не слушают меня и мучаются. А вот те, кто послушно идут на обследование, убеждаются в том, что у них нет никакого СПИДа. И поглядите: их лица меняются, к ним возвращается вкус к жизни. А первые от расстройства могут слечь в постель и даже есть ничего не будут. Ну ладно, допустим, у тебя и вправду СПИД. Но ведь для Бога нет неразрешимых проблем. Если ты будешь проводить более духовную жизнь, исповедоваться, причащаться, станешь настоящим христианином, то тебе поможет Господь.

– Геронда, а отчего человек начинает думать, будто бы он болен?

– Он сам потихоньку взращивает этот помысел в себе. Часто для таких подозрений может действительно существовать какой-то небольшой, несерьёзный повод, используя который, помысел внушает человеку что-то ещё и раздувает из мухи слона. Когда я жил в монастыре Стомион, в Конице был один семейный человек, который думал, будто у него туберкулёз. Даже свою жену не подпускал близко. «Не подходи, – говорил он ей, – а то заразишься». Несчастная женщина подвешивала на край длинной палки корзину с едой и подавала ему издалека. Бедняжка совсем истомилась, зачахла. Несчастные дети смотрели на своего «чахоточного» отца издали, а у него на самом деле никакого туберкулёза и в помине не было. Дело было в том, что он не выходил на солнце, а постоянно находился в запертой комнате закутанный в одеяла. Поэтому он пожелтел и поверил в то, что у него чахотка. Ну что же, когда мне обо всём этом рассказали, я пошёл к нему домой. Увидев меня, «больной» простонал: «Не приближайся ко мне, монах, чтобы не заразился ещё и ты… Ведь к тебе в монастырь приходят люди… Видишь, совсем меня чахотка скрутила…» – «Да кто тебе сказал, дурачок, что у тебя чахотка?» – спросил я. Тут его жена принесла мне угощенье – варенье из грецких орехов. «Ну, – говорю, – давай открывай рот. Сейчас ты будешь меня слушаться». Ну что же, открыл он рот. Он ведь не знал, что я собирался сделать. Тогда взял я из блюдечка сладкий орех, вложил ему в рот, повозил там несколько раз, потом вынул, положил себе в рот и съел. «Нет, нет! – закричал „чахоточный“. – Не делай этого! Заразишься!» – «Чем я там заражусь! Ведь у тебя ничего нет! Что я, очумел что ли, такое делать, если бы у тебя и вправду была чахотка? Давай поднимайся, пойдём на воздух!» – ответил я ему и, повернувшись к его жене, сказал: «Выбрасывай все эти лекарства, одеяла…» Поднял я его, и мы вышли на воздух. После трёх лет «заточения» он с удивлением глядел на мир. А потом потихоньку и на работу стал ходить. Вот что такое помысел, когда его взрастишь!