Артур Генри - Неписанный закон

• Название: Неписанный закон
• Автор: Артур Генри
• Издательство: Паблик на ЛитРесеd7995d76-b9e8-11e1-94f4-ec5b03fadd67
• Жанр: Русская классическая проза

«Много лет тому назад в Нью-Йорке в одном из домов, расположенных на улице Ван Бюрен в районе между Томккинс авеню и Трууп авеню, проживал человек с прекрасной, нежной душой. Его уже нет здесь теперь. Воспоминание о нем неразрывно связано с одной трагедией и с бесчестием…»

---

– Боже милостивый! – кротко сказала мистрисс Вандемер, волнуясь, насколько ей это позволяла её расплывчатая, флегматичная натура.

Глава IV

Мистеру Вандемеру было приблизительно лет сорок пять-пятьдесят. Росту он был немного выше среднего. Вся его фигура была приятно округлена и имела сильную наклонность к полноте. Физически он был вполне здоров и бодр, красив и хорошо сложен. Но бритое лицо было типичной физиономией американского аристократа. Он принадлежал к тем людям, которые, унаследовав от предков громадные средства, умеют сами их приумножит. Много общего было у него и с теми, которые сами выбиваются из нищеты и наживают себе большие состояния. Оба эти типа людей давно уже обособились в совершенно отдельный класс и между ними трудно пронести границу. И те, и другие отделяются от плуга одним, много двумя поколениями. Дед мистера Вандемера, будучи еще молодым начинающим торговцем, сам развозил свой товар на тележке по улицам Нью Иорка. В семьдесят лет, когда он уже был крупным нью-иоркским собственником, старик, ни на минуту не задумываясь, собственноручно разгружал свои суда в назидание ленивым портовым рабочим. Погоня за богатством ни на минуту не ослабевает у этих людей, поглощает их всецело, но все их приемы остаются чисто демократическими. Многие богатые американские наследники продолжают вести начатую их отцами борьбу, с той же непоколебимой, сильной, неостывающей энергией, с которой работали их предки – и в этом именно и состоит характерная особенность Америки.

Мистер Сторрс мрачно дожидался в библиотеке возвращения Вандемера. Отчаяние мелких нефтепромышленников, на которых так тяжело должно было отразиться его банкротство и которых он в сущности разорил, нимало его не беспокоило. Его всецело поглощала мысль о крушении собственного благополучия. Кто-то открыл дверь в библиотеку. Мистер Сторрс, думая, что пришел Вандемер, не взглянул даже на вошедшего. Он живо почувствовал всю унизительность своего положения.

Детские голоса, раздавшиеся в библиотеке, привлекли его внимание и он невольно повернул голову в их сторону. Он увидел совсем не зятя, как ожидал, а своего племянника, Ричарда Вандемера, тоненького, белокурого мальчика лет пятнадцати, и маленькую Дору Престон. Родства между ними не было никакого, но с тех самых пор, как мальчик себя помнил, она всегда заменяла ему сестру. Доре было двенадцать лет и она давно уже находилась на попечении у м-сс Вандемер. Она была дочерью судьи Джошуа Престона, старинного друга детства самого Вандемера. Мать Доры умерла, когда ей было три года, и м-сс Вандемер тотчас же перевела девочку в свою детскую, в которой Ричард начинал уже усердно столярничать.

– Я нашла эту книгу сегодня, Дик. – сказала Дора, войдя в библиотеку.

Она круто оборвала начатую фразу и замолчала при виде какого-то господина, сидящего в громадном кожаном кресле. Мистер Сторрс сидел полузакрыв рукою лицо и потому Дора не сразу узнала его.

– О, посмотри, Дик, – прошептала она, хватая его за руку, – тут кто-то чужой!

– Здравствуй, дядя Генри, – сказал Ричард, встретившись глазами с мистером Сторрсом. – Мы не помешали тебе? Мы пришли только за книгой и сейчас же уйдем.

Мистер Сторрс моментально встрепенулся. Он не забывал о необходимости самообладания даже при детях. Он не хотел, чтобы они заметили в нем какую-нибудь перемену.

– Сделай одолжение, – улыбаясь, сказал он и протянул племяннику руку. – Какую же ты книгу ищешь, милый мой?

– Не знаю, сэр. Дора случайно набрела на нее и совершенно не помнит заглавия.

– Вот она! – воскликнула Дора, вытаскивая с полки какую-то громадную книгу. – Название «Потерянный рай».

Глаза её так и сверкали. Для нее свет все еще был волшебным миром с неисчислимыми сокровищами.

– Вы еще не читали эту книгу? – ласково спросил мистер Сторрс. – Это старинная вещь. Помню, я читал ее еще мальчиком, приблизительно в твоем возрасте, Ричард. До сих пор помню иллюстрации Дорэ. Как они хороши, Дора! Когда вы подрастете и будете читать эту поэму, то текст понравится вам еще больше, чем иллюстрации.

Невольно привлеченная его спокойным, ласковым голосом, Дора подошла к нему с книгою в руках. Её худенькая, чрезвычайно грациозная фигурка поражала своею детскостью. У неё были щеки и шея шестилетнего ребенка. Но выражение губ было полно чувства и нежности; большие, серые любящие глаза казались еще темнее от длинных ресниц и поражали своей зрелостью и выразительностью, свойственными разве только взрослой женщине. Если бы ей было суждено вечно жить, она не могла бы никогда усовершенствоваться, стать более чистой и любящей, чем была. Для таких людей года не имеют значения для развития этих качеств. Страсть не в состоянии ничего прибавить нового к их чувству любви. Они дают больше, нежели получают извне, от общества и времени. Они дети будущего, живые иллюстрации его грядущей красоты. Их жизнь редко бывает счастливой, но один тот факт, что они существуют, удваивает цену радостей жизни. Жизнь поглощает их качества и затаптывает их.

– Разве мне еще рано читать эту книгу? спросила она, устремляя на него серьезный взгляд серых глаз.

– Что это еще за новости, Генри? Мне рассказали о тебе совершенно невероятные вещи! – сказал мистер Вандемер, неожиданно войдя в комнату. Мистер Сторрс встал, жесткий и выражением лица давая понять своему собеседнику, что он не желает говорить о своих личных делах в присутствии детей. Дети тотчас удалились и мужчины остались одни.

– Сусанна только что сообщила мне о твоем несчастии, – сказал мистер Вандемер, устремляя на своего зятя ясные, вопрошающие глаза.

– Да, полное банкротство, – ответил мистер Сторрс, также в упор глядя на зятя застланными глазами.

– Твое или банка?

– Банк также пострадал. Все мое состояние ухлопано в Кинстонское нефтепромышленное общество.

– Разве ты имеешь какие-нибудь отношения к нему? Стало быть общество лопнуло?

– Пока это никому еще не известно, но дня через два об этом будут говорит на всех перекрестках. Может быть, завтра публика все уже узнает.

– Ты сколько потерял денег в этом деле?

– Решительно все. Да кроме того я взял еще в банке тысяч сто.

– А банк потерял на какую сумму?

– Он совершенно не будет в состояния выплатить вкладчикам их деньги. Я недавно только узнал, что купленные нами векселя на сумму в двести тысяч долларов не стоят и двадцати. Кроме того, я заметил у кассира недочет в двадцать тысяч долларов. Кто-то, не знаю кто, взял на двадцать тысяч банковских облигаций и заменил их простыми бланками.

Мужчины разговаривали стоя, пристально глядя друг другу в глаза. Мистер Вандемер, по-видимому, отлично понял в чем дело и насторожился. Он говорил быстро, почти резко, желая поскорее разузнать фактическую сторону дела. Мистер Сторрс отвечал гораздо медленнее, но ни в его манерах, ни в голосе не было заметно и следа волнения. Единственным признаком сильного внутреннего волнения был легкий румянец, игравший у него на щеках. Мистер Сторрс опять уселся на стул, мистер Вандемер взял другой и подсел поближе к зятю.

– Ну, Генри, – промолвил он сочувственно, – дело выходить дрянь.

Мистер Сторрс утвердительно кивнул головой, но ничего не ответил. По правде сказать, он никогда не рассчитывал, чтобы зять помог ему устроить свои денежные дела. Сам бы он никогда этого не сделал ни для кого.

– У банка есть излишек денег? – спросил мистер Вандемер.

– Сорок тысяч.

– Стало быть, чтобы избежать краха ему необходимо приблизительно двести тысяч. Так ведь? Нечего сказать, кругленькая сумма. Конечно, для тебя это тяжелый удар, но переживают же его другие. По моему твоей личной репутации не грозит никакой опасности. Сусанна только что делала мне какие-то намеки по этому поводу. Есть ли для тебя опасность?

Мистер Сторрс не встретился взорами с зятем и в то же время как будто бы и не старался избежать его взгляда. Он с мрачным, безнадежным видом смотрел куда-то в пространство.

– Я лично отвечаю за все пропавшие облигации. По правилам только я один имею доступ к ним.

– Но какие же могут тут быть сомнения? – удивленно спросил мистер Вандемер. – Облигации похитил кассир, это ясно, как день.

– Я никогда не смогу доказать этого, ясно установить его виновность. Он будет, вероятно, все отрицать и подозрение падет на меня.

– Ты говоришь, что у него недочет в денежных суммах? Не думаю, чтобы кому-нибудь пришла в голову фантазия оспаривать его виновность относительно кражи облигаций. Кому же придет в голову мысль обвинить тебя?

Дело казалось так ясно, так просто мистеру Вандемеру. Его чрезвычайно удивляло волнение зятя из-за каких-то несбыточных опасений.

– Было бы гораздо безопаснее и лучше вернуть завтра же все облигации на их прежнее место, – сказал мистер Сторрс. – Мне бы это очень хотелось устроить, Вилльям. Не одолжишь-ли ты мне двадцать тысяч?