Inkoгnиto - Банк. Том 2

• Название: Банк. Том 2
• Автор: Inkoгnиto
• Жанр: Русское современное

Это и роман о специфической области банковского дела, и роман о любви, и роман о России и русских, и роман о разведке и старых разведчиках, роман о преступлениях, и роман, в котором герои вовсю рассматривают и обсуждают устройство мира, его прошлое, настоящее и будущее… И, конечно, это роман о профессионалах, на которых тихо, незаметно и ежедневно держится этот самый мир…

---

– Ну… что-то там синее вроде мелькнуло вон в том углу, но не уверен. Меня-то больше рыжее интересует. Что-то у нас обоих день явно не задался.

– Это уж точно! И я, как дурак, в тот указанный им угол.

– А как же Вы его не узнали-то?

– Да меня и самого расспрашивали, куда ж без этого… Мы потом выяснили, что он сверху носил спецодежду с миниатюрными сверхмощными магнитами, штаны мог с себя стаскивать буквально через голову и в полсекунды. Казановы все от зависти аж слюни пустили бы! Ботинки у него были такие же – сверху американский картенпиллар, внизу наш скороход.

– Да как же он не потел-то? Такие физические упражнения по уходу от преследования в двухслойной одеже они сами по себе не просты, а еще он и нервничал наверняка! Не железный же он совсем…

– А ведь правильные вопросы он задает, Петя! Антиперсперанты, разные там OldSpice и прочее только лет пять-семь, как у нас по телевизора показывают. Намазан он ими был, и неплохо так намазан. Правда, мы об этом только потом узнали.

– А морду он как изменял?

– Ну, парик он, ясное дело, тоже сдергивал. А под ним была предварительно сложенная простая длинная прическа с прямыми волосами, уши закрывались. Уши, кстати, являются одним из мощных отличительных признаков человека. Распорки тефлоновые выплевывал в сумку. В общем, на изменение внешности у него меньше десяти секунд уходило, тренировался он знатно. Шмотки снятые живо на дно сумки. Батон у него в сумке был надувной, со встроенным баллончиком на кнопочке, но выглядел неотличимо от настоящего. Но этим нас тоже смутить бы не удалось. Думаешь, мне все эти твои вопросы, да и не только твои, не задавали и не пожурили бы, за то, что я его после изменения внешности упустил? Попробуй-ка, отгадай мой встречный вопрос, который я им всем задал. После этого моего вопроса все меня корить сразу перестали…

– Ох, и отгадать такой вопрос не берусь…

– Я их спросил, в том числе и твоего начальника. А спросил вот что: Глаза он, по-вашему, как перекрасил!? В зеленый цвет.

У Николая отвисла челюсть и он не удержался.

– *ЛЯ!!! Глаза-то КАК!??? Там же и акварель, и масляная и даже нитрокраска никак не поможет…

– Вот это нас всех и смутило… Краска там, кстати, не использовалась, но цвет глаз он таки изменял.

– Да как же он это!???

– Эх, Николай, Николай. Сейчас даже вон в Интернете мелькает история про девушку, которая на дискотеку одела прикольные контактные линзы с кошачьим зрачком. По дороге она вспомнила, что надо бы купить кошке корма, зашла в зоомагазин, прикупила для хвостатой полкило сухарей, вышла и только потом сообразила, почему это на нее продавец так внимательно, заинтересованно и напряженно смотрел…

– Ага…

– Те линзы, конечно, на вид были попроще, и, понятное дело, без кошачьего зрачка, но цветокорректирующие. Во всех его документах, подготовленных ЦРУ, глаза были черные. Вообще, непросто ему приходилось. На людях – только в линзах, парике, с распорками для морды. Оттого и появлялся нечасто… Кстати, линзы ему и снимать не приходилось, это целое произведение инженерного искусства было. Ближе к наружным уголкам глаз там были мини-выключатели и поляризующие кристаллы от нажатия на уголки глаз поворачивались, корректируя цвет. Нажал разок – все прозрачно, нажал другой – темнее.

– Да… такого я бы в жисть не поймал… А как же его заловили-то?

– Ну, это вон Петр придумал к этому делу постороннюю молодежь привлечь. Мы одну группу молодых начинающих валютчиков и взяли на примету… Если они за иностранцем увяжутся – причины, типа молодежного любопытства или простой юношеской дури, вроде понятные, к тому же их многие в посольстве знали. А там было необходимо постоянное слежение с минимальными уходами объекта из поля зрения. Нам уже от отчаяния в голову было начала разная чертовщина лезть, многие почти всерьез думали о том, что он, в прямом смысле, улетает, как Бэтмэн какой-то, зараза! Кстати! Тут про КГБ разные сказки рассказывают, что оно там детей чуть ли не с пеленок использует. Так вот, Коля, туфта это все! Мы нарочно подождали, когда там даже младшему шестнадцать исполнится. Потом, и только после совершеннолетия, поставили в правильном месте камеру и все их делишки засняли. Для советского суда доказательство в самый раз, да, кстати, и не только для советского…

– Мда, тогда с валютой было строго.

– Ну, сесть никто из них не захотел. Они, кстати говоря, только казались компанией, а на самом деле были, прямо как кошка с собакой. Но был там один… эх, агентурные имена все отлично помнятся, а вот юношеские кликухи – ни черта. Что-то ученое, как там его… Доцент, Академик…

– Ну, первый раз у тебя недолет, а второй – перелет – усмехнулся начальник. Профессор его звали.

– Ага. Вот этот Профессор проявил не только незаурядный для своего возраста ум, но и крепость характера, силу воли и умение сплотить коллектив, очень мягко говоря, разнородный. Пожалуй, Профессором в таком возрасте его явно не зря назвали. Во-первых, он настоял на принципе «один за всех и все за одного», убедив этих кренделей в том, что свобода может быть наградой только для одного отличившегося. Пришлось согласиться, чтобы процесс не затягивать. Во-вторых, пришлось перепечатывать бумаги о сотрудничестве, потому что он настоял на вписание в них слова «одноразовое» и формулировки «по причине особой опасности для государства». Согласились, не только, чтобы новых кандидатов не искать, а это время, но и потому, что поняли – кое-что в этом Профессоре явно есть, у него может и получиться.

– Да, для шестнадцати лет очень неслабо.

– Да там все неслабые были, например…

– Не надо фамилий! – резко перебил начальник.

– И то верно! Фамилий, тут, пожалуй, совсем не надо – продолжил гость после пятисекундного обмена взглядами с хозяином. – Однако… могу тебе, Николай, совершенно точно сказать, что жизнь явственно показала то, что контингент в этой компании оказался ох, каким неслабым. Да… во-вторых у нас уже было, а в третьих… В третьих, сам Профессор его и выследил.

– Да как же это он сумел?

– Сами удивляемся. Ведь Джексон таки от него секунд на десять сумел оторваться и внешность изменить. Но Профессор этот, зараза, все равно понял, что это один и тот же человек.

– Уж если вы все прозевали, а он просек… Как же именно!?

– По узлу на шнурках и способу их укладки друг на друга. Шнурки перевязывать у Джексона времени и возможности не было, а Профессор сумел запомнить, как именно они были завязаны. Мы сначала и не поняли, почему это Профессор совсем в сторону поперся, а потом просекли, за кем именно он идет, причем, даже сообразительно идет. У него хватило ума после переодевания Джексона подотстать и не отсвечивать. Догнали Профессора, быстро расспросили и отозвали его от греха подальше. После этого мы и сами с Джексоном сумели справиться. Но до сих пор из-за шнурков стыдно…

– Однако, неслаб был этот Профессор и очень даже неслаб…

– Да он и сейчас есть, куда он денется… Ну да и леший с ним. Понимаешь теперь, почему тут все так напрягаются, когда Джексон приезжает?

– Э… Думаете, за старое возьмется? Так вы ж его уже спалили и довольно давно…

– Эх, Коля… Бывших разведчиков не бывает. Ну как он тут какого коника захочет выкинуть и старые навыки вербовки вспомнить. Или у него, чего доброго, остался еще какой не найденный нами спящий агент. Такие дела сроков давности не имеют… Поэтому любой его приезд для нас сильнейший напряг. К тому же он и за здоровьем следит, еще проворен достаточно, чтобы напакостить… Хоть и понимаем, что он вряд ли что-то сделает, но береженного Бог бережет, осторожность – прежде всего.

– Надо, Миша, мне от тебя ему привет передать!

– Ладно, будет тебе. Понимаю, что шутка, а если серьезно, то нечего так уж провоцировать. По морде он тебе не даст, диппаспорта сейчас нет, но все же… Да и VISA – контора в мире не последняя, обидятся еще.

– Эт точно, но ведь хочется…

– Старшее поколение снова молча усмехнулось друг другу. Из Николая невольно вырвалась реплика

– Представляю себе, сколько еще всякого вы бы могли вспомнить!

Раздались синхронные глубокие вздохи.

– Это уж точно… Но тебе рассказали только это и исключительно в интересах дела. Знай, что если он будет сидеть пень пнем с абсолютно непонимающим видом или шататься неподалеку, тебе надо за своей речью следить и очень даже внимательно. А если, не ровен час, предложит поработать на США, лучше тебе… да, хотя бы и своему начальнику об этом сказать.

– Ага, это чтобы потом в процессе работы на США ему выдавать ну совершенно правильные сведения?

– Соображаешь. Ты, я смотрю, тоже непрост и уже кое-чего понимаешь…

– Ладно, Николай. перебил начальник. Считай, что я по картам в курсе, я за этим делом тоже очень внимательно следил. Дай мне со старым товарищем и коллегой поговорить. А ситуацию мониторь и контролируй сам, потом доложишь.