Джеймс Купер - Майлз Уоллингфорд

• Название: Майлз Уоллингфорд
• Автор: Джеймс Купер
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1998
• ISBN: 5-86218-349-3

В центре одного из наиболее ярких «морских» романов Купера — полная захватывающих приключений жизнь капитана корабля «Рассвет».

Морское братство, сражения с пиратами, дружба и предательство, наконец, любовь, преодолевающая все преграды, — таковы лишь некоторые сюжетные линии этого повествования, продолжающего с одной стороны традиции «Робинзона Крузо» Д. Дефо, а с другой — предвосхищающего художественные искания Г. Мелвилла.

Полный текст романа на русском языке публикуется впервые.

---

— Ваш помощник, кажется, любит покушать, мистер Уоллингфорд, — заметил Сеннит добродушно, очевидно желая установить со мной более дружественные отношения, чем прежде, — он вот уже десять минут крутится у камбуза со своим котелком, ну прямо юнга, который скучает по мамашиному чаю!

Сеннит засмеялся своей шутке, а мне едва удалось изобразить улыбку; я-то знал, что мой помощник вел себя подобным образом, дабы найти возможность поговорить с коком.

— Мистер Марбл — известный лакомка, — уклончиво ответил я.

— Что-то не похоже. Пожалуй, я не видел такого настоящего морского волка, как ваш помощник, капитан Уоллингфорд. — Впервые Сеннит удостоил меня такого звания. — Поэтому-то он мне и понравился, как только я увидел его. Надеюсь, вы не откажетесь поужинать с нами в каюте: судя по возне у камбуза, ужин скоро будет готов.

— Вероятно, я присоединюсь к вашей трапезе, сэр, ведь мы с вами объяснились. Полагаю, я могу прийти со своим помощником, как и вы со своим?

— Разумеется. Я только должен попросить вас об одолжении: не позволите ли вы мистеру Марблу отпустить Диггинса приблизительно на полчасика, чтобы бедняга мог перекусить? А в другой раз мы вас выручим.

Он произнес это с деланным смехом, очевидно, мистер Сеннит вполне понимал, что просит о чем-то таком, о чем просить не принято, — чтобы человек помог привести захваченное у него же судно в порт; но я понял смысл его грубой шутки, ведь и из такой мелочи можно было извлечь выгоду.

Довольно скоро явился Наб и объявил, что ужин готов. Сеннит устроил вроде бы обычный ужин, но, казалось, он всячески старался, воспользовавшись ситуацией, отомстить за нанесенную ему обиду. Пригласив меня следовать за собой, он бодро зашагал в кают-компанию, сделав вид, будто очень доволен тем, что мы будем ужинать вместе. Строго говоря, призовая команда при тех обстоятельствах, в которых оказался «Рассвет», не имела права притрагиваться к запасам нашего судна даже по законам Англии, ведь скорее всего весь груз подлежал конфискации. Но я приказал Набу не жалеть моих запасов, и, когда мы вошли в кают-компанию, перед нашим взором представилось весьма приличное угощение. Сеннит не заставил себя упрашивать и с жадностью принялся за еду, я же под предлогом того, что мне надобно поискать более доброкачественный сахар, чем тот, что поставили на стол, вышел и незаметно вручил Набу три бутылки бренди, шепнув ему, чтобы он отнес одну помощнику капитана, на палубу, а другие две — команде. Многое могло служить предлогом для такого подношения: с нами неплохо обошлись, англичане бережно относились к нашему имуществу и тому подобное, так что я не особенно опасался, что истинная причина сей щедрости откроется тем, кому предназначались ее плоды.

Битый час Сеннит, Марбл и я сидели за столом. Первый пил много вина, но наотрез отказался от бренди. Поскольку он при мне осушил два-три стакана отвергаемого им напитка, еще до того, как разошлись наши корабли, я был уверен, что его теперешнее воздержание проистекает из сознания щекотливости обстоятельств, в которых он оказался, и я стал вести себя еще более осмотрительно. Наконец лейтенант пробормотал что-то о «бедняге на палубе», и я отправил Марбла на вахту, а Диггинс спустился поужинать. Едва помощник появился на пороге каюты, я увидел, что бренди сделал свое дело, и испугался, что это заметит его командир. Тот, однако, ничего не заметил; он так наслаждался мадерой, которой я угостил его, что не стал беспокоиться из-за нескольких глотков спиртного, которые могли достаться его подчиненному.

Все на свете имеет свой конец, закончился и этот достопамятный ужин; мы вышли на палубу, оставив Наба и кока убирать со стола остатки трапезы. Уже стемнело, но мягкий свет звезд разливался по волнистой поверхности вод. Ветер несколько стих, и ночь для команды обещала быть спокойной: перед тем как спуститься в кают-компанию, Диггинс приказал убрать часть лиселей.

Когда моряки в открытом море выходят на палубу, они обыкновенно умолкают, и каждый из них примечает погоду, местоположение судна и прочие особенности момента. Сеннит и я проделали все это почти машинально, разойдясь в разные стороны, чтобы каждому удобнее было проводить свои наблюдения. Что до Марбла, он передал вахту Диггинсу и один прошел к носу судна. Наб и кок, по обыкновению, шумно возились с тарелками, ножами и вилками.

— Матросы уже ужинали, мистер Диггинс? — спросил лейтенант.

— Еще нет, сэр. Видите ли, сэр, у нас ведь нет своего кока, и поэтому приходится ждать, сэр.

— Ждать? Подданным его величества?! Прикажите этому негру тотчас же подать им ужин, а мы тем временем назначим вахты на ночь.

Выпитое все больше забирало Диггинса — бутылку он припрятал где-то поблизости, благодаря чему часто тайком прикладывался к ней. Несмотря на это, он отдал необходимые распоряжения, и вскоре всех матросов собрали на корме, дабы, как положено на таком судне, разделить их на две вахты. Процедура не заняла много времени; Сеннит отобрал себе пять матросов, и еще пять взял Диггинс.

— Уже начало девятого, — сказал Сеннит, когда все закончилось. — Вахта, вниз, все, кроме рулевого, могут спускаться к огню и поужинать, да побыстрее, ребята, это слишком большое судно, нельзя оставлять его без впередсмотрящих, впрочем, надеюсь, янки нам помогут, пока вы заморите червячка?

— Охотно, сэр, — воскликнул Марбл, который подошел к трапу посмотреть, что здесь происходит. — Эй, Наб, выходи из камбуза и вставай на бак, пусть Джон Булль поужинает. Он всегда сердит, пока голоден, мы ему зададим корм, и будет у нас тогда хорошая компания.

На это кое-кто засмеялся, а кое-кто заворчал и выбранился. Как бы то ни было, всех устроил такой план, англичане стали спускаться вниз и вскоре оживленно принялись за еду. Мне пришло в голову, что Марбл вознамерился неожиданно захлопнуть носовой люк и наброситься на офицеров призовой команды и на матроса, стоявшего у штурвала. Если оставить одного человека охранять люк, нас будет столько же, сколько англичан на палубе, и я не сомневался, что если бы мы теперь предприняли попытку вернуть себе судно, подобный маневр удался бы. Я находился в расцвете сил и лет, не говоря уже о том, что я по природе был сильнее Сеннита; Диггинс же в лапах Марбла был бы все равно что дитя. Рулевого Наб мог бы при надобности забросить на самый крюйс-марс. Но мой помощник, судя по всему, придумал более хитроумный план, да и тот замысел, который возник у меня, оказался не таким надежным, каким представлялся вначале — один англичанин вскоре вышел из кубрика на палубу вместе со своим котелком, вероятно понимая, что опасно оставлять всех матросов внизу.

Было уже довольно темно, это могло помешать исполнению наших намерений, и я уже стал задумываться о том, что нам теперь предпринять, как вдруг услышал громкий всплеск и последовавший за ним крик Марбла: «Человек за бортом! »

Сеннит и я подбежали к подветренному борту, к грот-вантам, и оттуда мельком увидели фуражку несчастного, который, казалось, мужественно сражался с волной в то время, как судно, вспенивая воду, шло мимо него.

— Право руля! — завопил Марбл. — Право руля! Наб — к фор-брасам; эй, кок, сюда, а ну навались. Капитан Уоллингфорд, прошу вас, помогите нам вытянуть реи. Вы позаботьтесь о шлюпке, мистер Сеннит, а мы тут попробуем управиться с передними реями.

Оказывается, все это было заблаговременно и тщательно обдумано помощником. Таким образом ему не только удалось собрать вместе всех членов нашей команды, но и сделать так, чтобы они очутились подальше от шлюпки. Все происходило столь естественно, что ни у кого не возникло ни тени подозрения. Надо отдать должное Сенниту: когда от него неожиданно потребовались энергия и решимость, он повел себя достойно. Потеря человека была для него делом чрезвычайно серьезным; он приучился за свою жизнь заботиться о комплектности экипажа. Для него человек спасенный был все равно, что человек завербованный; он забрался в шлюпку первым, К тому времени, когда судно сбавило ход, шлюпка была готова, и я услышал, как Сеннит приказывал спустить ее на воду. Что до нас, американцев, мы были заняты по горло — нужно было успеть обрасопить фоковые реи и привести в порядок крюйс-брамфалы, чтобы спасти рангоут. Через две минуты, однако, «Рассвет» напоминал боевого коня, который, внезапно сбросив седока, поскакал через поле, прочь от прежней тропы, нюхая и шумно втягивая носом воздух. Впереди стояли все паруса, крюйс-реи были обрасоплены, паруса их обстенены, и судно медленно продвигалось вперед; волны глухо бились о нос, словно настойчиво прося его остановиться.

Я подошел к гакаборту, чтобы уяснить, что происходит. На корме я услышал, как Сеннит приказывал матросу «отдать» веслом. Я увидел рядом с ним шестерых матросов, без сомнения лучших его людей, — в минуты опасности самые отважные и энергичные первыми бросаются вперед. Нельзя было терять ни минуты — я повернулся, ища глазами Марбла. Он сам отыскал меня и уже стоял рядом. Чтобы нас никто не услышал, мы отошли от стоявшего у руля матроса.